Любовь авантюриста - Вирджиния Линн

Джеймсу хотелось сказать, что он любит ее, он хотел раскаяться в том, что причинил ей боль. Но он не мог заставить себя произнести эти слова. Была ли виной тому его гордость? Он не знал. О Господи, какой же он глупец!

Джеймс почувствовал прикосновение руки Саммер и напрягся. Осторожно дотрагиваясь до него кончиками пальцев, Саммер провела ими по его груди и спустилась к пупку. Затаив дыхание, Джеймс ждал. Ее рука скользнула ниже, нашла его плоть, и он глухо застонал:

– О, любовь моя!

– Нет, – прошептала она, прижимая к его губам свои губы. – Ничего не говори. Просто... позволь мне.

Позволить? Ради всего, что было свято, Джеймс никогда и ни за что не вышел бы из себя, если бы хоть на минуту представил себе, что она может сделать. Все это было неправильно. Джеймс не знал, как обращаться с Саммер – неопытной, наивной и невинной. Он чувствовал себя так, словно должен учиться вместе с ней. Учиться быть терпеливым, учиться тому, что можно делать, а чего нельзя. Но когда Саммер была рядом с ним, Джеймс терял способность мыслить здраво. Он мог думать только о том, чего хотелось ему, о том, как доставить ей удовольствие, не осознавая того, что действует слишком быстро и напористо.

Саммер оказалась способной ученицей, на лету схватывавшей то, что ей удавалось извлекать из полученных коротких уроков.

Еще один стон застрял у Джеймса в горле, и он глухо заворчал, словно тигр, выгибаясь под рукой жены. Когда Саммер еще раз доказала, что она способная ученица, Джеймса пронзило резкое сладостное ощущение. В мгновение ока она оказалась лежащей на груди мужа. От неожиданности Саммер охнула, но Джеймс не обратил на это внимания, задавая ритм. Сидя на его стройных бедрах, Саммер старалась подстроиться под его движения, и в какой-то момент он подумал, что упадет с кровати, когда она принялась дразнить его, приподнимаясь так, чтобы он не мог дотянуться до нее.

Зарычав и схватив жену за талию, Джеймс мощным движением вошел в нее. Затем его руки коснулись груди Саммер, и она начала двигаться быстрее и быстрее, а потом с тихими рыданиями в изнеможении упала на его грудь и их дыхания смешались.

Ни один из них не мог пошевелиться – Джеймс от изнеможения, а Саммер от удовольствия.

Собравшись наконец с силами, она приподняла голову и посмотрела в лицо Джеймса. В его глазах застыла настороженность, и Саммер улыбнулась.

– Катриона была права, – тихо произнесла она.

– Кэт? Относительно чего?

– Относительно примирения после ссор.

Джеймс пробормотал что-то неопределенное, но Саммер заметила, как изогнулись в улыбке уголки его губ. Положив ладонь на подбородок, она накрыла его губы своими.

Виконт крепко прижался к спине жены, и его дыхание постепенно успокоилось. Саммер лежала, уютно устроившись подле него, и на ее губах блуждала ленивая улыбка. Ей на ум пришла мысль о том, как быстро меняется ее отношение к происходящему и насколько сильно зависит это отношение от ее мужа.

Но ей не хотелось сейчас об этом думать. Эти мысли будут нужны позже, когда у них все наладится и когда они начнут лучше понимать друг друга.

Глава 16

Напряжение казалось осязаемым. Зал для приемов был почти пуст, если не считать Киннисона, старшего Камерона и виконта. Неприязнь между молодым капитаном и Джеймсом ощущалась настолько сильно, что, казалось, способна была разжечь пламя.

Старый дворецкий Дугалд, который жил в доме Камеронов почти всю свою жизнь, вошел в зал с большим подносом в руках. Он неслышно подошел к столу, осторожно обогнул Джеймса и внимательно посмотрел на графа.

Камерон жестом приказал слуге поставить поднос на стол и, когда Дугалд удалился, обратился к Киннисону:

– Чего-нибудь выпьете, сэр?

– Вина, пожалуй.

Джеймс фыркнул:

– Только женщины и дети пьют вино.

Гарт пожал плечами:

– Ваше шотландское виски слишком крепкое, а я не пью крепких напитков в такую рань.

Джеймс сдвинул свои черные брови, но все же удержался от новой колкости. Едва сдерживая гнев, он думал, что Киннисон выглядит именно так, как его описала Саммер, – белокурый бог или что-то вроде того. Красивый. Мускулистый. Чрезвычайно самоуверенный. И у него было то, чего так желал Джеймс, – и преданность Саммер. Эта мысль разжигала в нем желание убить негодяя собственными руками.

Поставив ногу на низкую скамеечку, Джеймс в упор посмотрел на Киннисона.

– Я не возьму ни пенни из наследства Саммер. Пусть делает с ним что хочет. Я женился на ней не из-за денег. – Он спокойно выдержал пытливый взгляд капитана.

– Но ведь дело не только в деньгах. Есть еще корабли, верфи, дома, магазины...

– И она управляет всем этим? – насмешливо спросил Джеймс. – Не думал, что наша Саммер такая деловая женщина.

– Нет, – холодно возразил Киннисон, – но все это перешло к ней по наследству. Сейчас всем управляет ее дядя.

– Ну так пусть и продолжает управлять.

Гарт Киннисон нахмурился.

– Все не так просто. Через девять месяцев Саммер достигнет своего совершеннолетия. После этого к ней перейдут определенные суммы денег, она должна будет подписать необходимые документы... Черт возьми, да вы ведь и сами все это знаете!

– Нет, не знаю. До вчерашнего дня я не знал даже настоящего имени своей жены! – Джеймс произнес эти слова столь гневно, что Киннисон отступил на шаг назад. – Хотя, разумеется, я слышал о судоходной компании Сен-Клера и о Бартоне Шрайвере и не хочу иметь дела ни с тем, ни с другим.

– Что ж, понимаю.

– Мне безразлично, понимаете вы или нет. – Виконт вновь презрительно посмотрел на Киннисона. – Пусть имуществом управляют по доверенности до тех пор, пока оно не перейдет к нашим сыновьям.

Взгляд Киннисона ожесточился.

– Она беременна?

– Надеюсь, что да.

Выпрямившись, Джеймс оттолкнул скамеечку ногой и теперь оценивающе разглядывал Киннисона с головы до ног своими черными насмешливыми глазами. Оба они обладали почти одинаковым телосложением, хотя белокурый капитан был немного выше и мускулистее. На боку Киннисона висела шпага в простых ножнах. У Джеймса руки чесались вызвать наглеца на дуэль, но его шпага осталась наверху, а с собой был только кортик, спрятанный в голенище ботфорта.

– Где же Саммер? – спросил Киннисон, отхлебнув вина, и его светлые глаза скользнули по Джеймсу. – Мне сказали, что она придет сюда.

– Непременно придет. – Джеймса напоминали два куска льда. – Вы слишком нетерпеливы для человека, который не задумываясь бросил ее на произвол судьбы.

– Я сделал то, что в тот момент было лучше для всех. – Гарт раздраженно взглянул на виконта. – Я не мог взять ее с собой. Это было бы... не совсем удобно.