Рваные судьбы - Татьяна Николаева

найдёт кого-то, кто знает, куда все подевались с фабрики. Ещё не дойдя до села, Вера встретила старика, местного жителя. Он ей рассказал, что фабрику вывезли и эвакуировали подальше от Берлина. А куда именно, никто не знает.

Вера была в отчаянии. Надежда найти Раю только что окончательно разбилась. Что же делать? Вера заламывала руки и кусала губы, растерянно озираясь по сторонам. Как же ей сейчас было необходимо увидеть сестру, услышать её голос, родной голос, чтобы успокоить растревоженную душу, унять тоску и холод пустоты и безысходности. Как страшно и одиноко было сейчас Вере – одной в этой чужой земле, в целом мире.

Вера подскочила, как ужаленная, и побежала прочь отсюда, подальше от этих мест, на станцию, чтобы поскорее добраться до дома фрау Миллер. Там спокойнее, там знакомые добрые лица, там Юра.

Вера бежала со всех ног, подгоняемая страхом и паникой, которая охватила её. Она задыхалась, сердце выскакивало из разгорячённой груди, каждый вдох причинял боль, а она всё продолжала бежать. Вот, наконец, показалась станция. Вера немного сбавила темп. Ноги уже почти не слушались и от долгого бега подгибались, как ватные. Голова была, словно в тумане.

Вера почти не помнила, как добралась домой. Очнулась уже у себя в комнате.

– Что с тобой вчера было? – спросил Юра на следующий день, когда вызвал её из дома на минутное свидание. – Промчалась, выпучив глаза, ни слова не сказала.

– Юра, родненький, беда, – заплакала Вера. – Фабрику, где работала Раечка, эвакуировали. И никто не знает, куда.

Вера уткнулась лицом в плечо любимого и плакала.

– Да, дела, – протянул Юра и обнял Веру за плечи.

Дальше – хуже. Вера совсем затосковала. Она постоянно думала о сестре, и эти мысли причиняли ей страдания. Как теперь бедная Раечка справится без Веры, без её помощи и поддержки? Правда, у неё теперь есть Владислав, и это немного успокаивало Веру. Но всё равно, ведь никто уже не будет подкармливать Раю, привозить ей свежий хлеб.

Как такое могло произойти? Почему вывезли фабрику и всех пленных? Зачем это было надо? А может?.. Нет! Вера гнала прочь страшные мысли о концлагере.

«Нет! Их в самом деле эвакуировали, так надо было. И всё, – говорила себе Вера. – А когда кончится война, Рая вместе с Владиславом вернётся домой, живая и невредимая».

Но война длилась ещё целый год, бесконечный, мучительно долгий год. Вера каждый день ждала, что вот-вот наступит победа, придут наши и скажут, что Гитлер разбит, и освободят их. И все будут смеяться и плакать от радости, петь и плясать, обнимать друг друга и кричать: «Ура! Победа!». А потом наши солдаты помогут им с Юрой вернуться домой, так же, как и сотням тысяч остальных пленных, торжественно освободив всех из-под гнёта фашистов.

Так думала Вера, представляя себе победу и освобождение. Но прошло полгода, снова наступила зима. Зима 1945 года. А победы всё не было. Война продолжалась. Надежда и радостное ожидание чуда снова сменились унынием и ощущением безысходности. Вера устала ждать. И вообще, с ней в последнее время происходило что-то странное и непривычное. Настроение менялось, как погода. Вера стала нервная и раздражительная. Она с трудом сдерживала себя, чтоб не наброситься на Юру или на кого-нибудь ещё. А порой ей вообще хотелось кого-нибудь побить – так ей все вокруг опостылели.

В конце зимы Вера узнала причину своего состояния, когда поняла, что беременна. Она в панике прибежала к Юре и закричала:

– Юра, я беременная. Что делать?

– Ух, ты! Ну, даёшь! – улыбнулся Юра в ответ.

– Ты что, дурак?! – возмутилась Вера. – Чему ты радуешься? Что нам теперь делать?

– Как «что делать»? Рожать, конечно, – сказал Юра.

– Но ведь война, – Вера растерялась.

– Ты что, не хочешь родить ребёнка? – спросил Юра. – Или боишься?

– Да нет, не боюсь я, – немного поутихла Вера. – И хочу, конечно. Но ведь война же, – повторила она.

– Ну и что, что война? Так что теперь, детей что ли не рожать? А война скоро кончится.

– Ой, молчи уж,– махнула Вера руками. – Ты так говоришь с тех пор, как мы познакомились, а это уже два с половиной года. Только война вот никак не кончится.

Юра, в свою очередь, тоже махнул рукой и пошёл работать.

Вера осталась наедине со своими мыслями. Что теперь будет? Они в чужой стране, вдали от дома. Война продолжается. Как рожать? Куда? Что делать?!

«Ай, будь что будет, – решила она. – Фрау Миллер добрая, не выгонит. Как-то прокормимся».

Вера успокоилась.

13.

Время шло, с каждым днём приближая окончание войны. Весенний ветер принёс новые вести. Наши армии были уже в Германии и с каждым днём приближались к Берлину. Оставались последние рывки, последние решительные бои на границах Советского Союза и на территории фашистской Германии.

Последний бой – он трудный самый. Неохотно отдавали гитлеровцы нам победу, жестоко бились напоследок, унося тысячи жизней советских солдат и союзников в последние недели войны.

Наступил май, а с ним пришла и долгожданная победа. Но пришла она не так романтично, как себе представляла Вера.

Как-то утром в дом вбежал Юра, нашёл Веру и сказал взволнованно:

– Наши вошли в Берлин. – Его глаза светились радостью. – Слышишь, Вера? Это победа. Понимаешь?

– Ура! – закричала Вера и бросилась на шею любимому.

– Иди, собери свои вещи, только самые необходимые. И скорее. Надо быть готовыми, когда за нами придут.

Вера бросилась в комнату. В дверях она налетела на Ханну, обняла её крепко и закричала по-польски:

– Ханна, победа! Наши в городе! Нас скоро освободят.

Ханна выбежала во двор, там уже все радовались и ликовали.

Вера собрала свои вещи, в основном те, что подарила ей Криста. Она вспомнила о своей подруге-немке и решила увидеться с ней на прощанье. Вера поднялась в комнату девушки и застала её там.

– Криста, я пришла проститься, – сказала Вера, войдя в комнату. – Наши войска вошли в Берлин, и нас скоро освободят.

– Что ж, это хорошо, что вы возвращаетесь к себе домой, – ответила Криста. – Тем более что у тебя скоро будет ребёночек. А ему будет лучше родиться дома, а не на чужбине.

– Криста, ты такая хорошая, – сказала Вера и обняла девушку. – Я очень привязалась к тебе, и к фрау Миллер тоже. Мне будет вас не хватать.

– Мне тебя тоже, – сказала Криста с грустью. – Прощай, моя подруга Вера. Будь счастлива.

– Прощай, подруга Криста. Я тебя люблю. Прощай.

Вера поцеловала Кристу и вышла. Она спустилась во двор, где её уже ждал Юра.

– Ну,