Ветер перемен. Часть первая - Александр Заречный

- Там её застала война, она пережила оккупацию. Перед самой войной она устроилась работать в госпиталь и когда пришли немецкие войска они стали размещать в нём своих раненых. Весь медицинский персонал так и остался работать на своих местах.

- И ей не сделали ничего плохого? -- осторожно задала вопрос Габи. По всему было видно, что она опасается моего ответа. Родители тоже слегка напряглись.

- Нет, мама не говорила ни о каких ужасах, о которых нам стали рассказывать и показывать потом, - ответил я. Лица родителей расслабились. - Всех работающих в госпитале поставили на довольствие, а порядка стало гораздо больше. Ну, а когда закончилась война, полк отца расквартировали в их городке и они встретились. - поспешил я закончить скользкую тему.

- Отец воевал? - спросил Клаус.

- Да, он закончил службу в морской авиации Черноморского флота, авиатехником.

- Хорошая профессия, - задумчиво кивнул головой Клаус.

- Да, он избежал многих ужасов войны, - я понял о чём задумался отец Габи. Сам он хлебнул на этой войне по полной...

- А после твоей службы в армии, ты продолжишь карьеру музыканта? - поспешила сменить тему мама Габриэль. Я благодарно посмотрел на неё.

- Честно говоря, я ещё окончательно не решил, - ответил я - Ещё есть время. Как раз эти два года службы и покажут, стоит ли мне этим заниматься всерьез.

- Но Саша, - вмешалась Габи, - ты ведь хороший музыкант и даже сам сочиняешь песни! И ты считаешь, что пока это не серьезно?!

- Габи, возможно для танцев в ресторане или доме культуры моего уровня достаточно, но я хочу большего: или стать известным музыкантом, может даже мирового уровня или вообще этим не заниматься. Ну, может дома у камина спеть пару песен друзьям.

Клаус одобрительно хмыкнул.

- Ты произвёл впечатление на всю мою семью, включая брата, за исключением нас с Тоби - мы просто не слышали ваше выступление, но если ты так серьезно об этом рассуждаешь, то думаю можешь многого достичь. Если конечно решишь это сделать.

- А ты, Габи, уже решила кем будешь? - вспомнил я, что ещё ничего не знаю о её планах.

- Папа хочет, чтобы я пошла по политической линии, - сморщила носик Габи, - вступила в СЕПГ и сделала карьеру.

Я чуть не поперхнулся кофе и закашлял. Вся семья посмотрела на меня.

- Не думаю, что это хорошая идея, - осторожно начал я. Не хотелось начинать знакомство с отцом своей девушки(надеюсь!), с критики его взглядов на жизнь, но и допускать , чтобы Габриэль вступила в партию?! Ну, уж нет!

- Вот, видишь папа! - Габи с победной улыбкой посмотрела на отца. - Никто твою идею не поддерживает: ни мама, ни дядя Арнольд и вот, даже Саша.

- Ну, Александр, думаю, не очень разбирается в жизни в ГДР, - спокойно ответил Клаус, - а партийная карьера очень престижна и надёжна.

Вроде, не особо его покоробило моё несогласие с ним.

- Надёжна? - я покачал головой, - Кто знает, что будет с нами через 10-20лет? Что будет с нашими странами, да и вообще - в мире?

- А что такого особенного может случиться? - чуть заметно улыбнулся Клаус. - Да что бы ни случилось, партия останется во главе нашего государства. Разве что генеральный секретарь поменяется.

Да, мне это знакомо...

" Броня крепка и танки наши быстры..." Мы тоже думали, что СССР это навечно и хоть в ближайшее построение коммунизма потихоньку верить перестали, но и о возврате в капитализм, да ещё самого низкого, бандитского пошиба никто, в здравом уме и помыслить не мог. А всё изменилось в считанные дни. Кстати, так случилось и здесь, в ГДР! Ещё вчера стояла пресловутая Берлинская стена и за попытку проникнуть на ту сторону просто расстреливали на месте, а назавтра её уже разбирали на сувениры.

- Иногда вещи кажутся не такими, какими они являются на самом деле, - максимально напустив тумана, заметил я. - В любом случае, на месте Габриэль я бы хорошенько подумал.

- А тут и думать нечего! - Габи была явно рада, что я на её стороне. - Не хочу я быть " товарищем Хеттвер", хочу быть фройлян Габриэль!

- И солнышком Габи! - улыбнулся я.

- Я этого переводить не буду! - лукаво улыбнулась она.

- А это я сказал только для тебя! Но больше не буду на-русском, а то твой папа подумает, что мы замышляем что-то против его замечательных планов.

- Нет, я конечно настаивать не буду, - поднял обе руки, как бы защищаясь, Клаус, - это только моё мнение. Габи достаточно взрослая и самостоятельная девушка, чтобы принять правильное решение.

- Вот за это я тебя и люблю! - Габи чмокнула в щёку сидящего рядом отца. - И у меня ещё есть почти полтора года на обдумывание!

И это хорошо! Я уж постараюсь, чтобы ты не ошиблась.

Кофепитие закончилось. Габи, её мама и Тоби быстро унесли посуду на кухню и я подумал, что мне, наверное пора и честь знать. Но вернувшаяся фрау Марта что-то сказала мужу и он обратился ко мне:

- Марта считает, что я обязательно должен услышать твою музыку. Признаться и мне любопытно. Не сыграешь нам?

- Даже не знаю, герр Клаус, что может заинтересовать из нашего репертуара, - я правда не знал, что именно можно сыграть вот так, просто дома. - У нас репертуар рассчитан на рестораны и танцы...

- Но эта песня о девушке и её рыцаре совсем не для ресторанов! - горячо возразила Габи. - Она такая нежная и грустная...

- Эта песня была для тебя одной, Габи, - улыбнулся я ей, - И твоему папе, вряд ли понравится.

- Ты можешь сыграть, что хочешь, - не стал настаивать Клаус, - я с удовольствием послушаю.

Ломаться дальше было бы уже перебором и я поднялся:

- Веди меня, мой ангел! - снова вогнал я в краску Габи. Но ей явно это было приятно, а у меня на язык всё время просились нежности.

Инструмент был очень хорош! Впрочем, в Германии других я и не встречал, за все годы службы.

Пробежавшись по клавишам и перебрав в уме подходящие песни, я начал вступление к "Чистым прудам". В школе мы её не играли, мелодия была очень