Апелляция - Гришэм Джон

Мирное урегулирование станет быстрым и последним эпизодом этого кошмара. Никто в городе не хотел судебного процесса, который затянется на долгое время и приобретет уродливые формы. Никто не хотел еще одного такого разбирательства, как по делу Дженет Бейкер.

Нат Лестер докучал редакторам газет и репортерам уже целый месяц. Он пребывал в ярости из-за приводящей людей в заблуждение рекламы, которая наводнила южный Миссисипи, и выплескивал злобу на редакторов за то, что они не выступают против этого. Он составил отчет, в который включил объявления Фиска, использованные в печати, почтовых рассылках, на радио, в Интернете и по телевидению, и тщательно их проанализировал, указав на каждый ложный факт, полуправдивое заявление и слово, отдающее фальшью. Исходя из объемов почтовых рассылок, он также оценил количество денег, которое было вложено в кампанию Фиска. Эта сумма составляла как минимум 3 миллиона, и он предполагал, что большая часть денег пришла извне. Однако не существовало способов это проверить до проведения выборов. За вечер он разослал отчет во все газеты округа, а потом подкрепил сделанное агрессивными звонками по телефону. Он ежедневно обновлял и пересылал отчет, а по телефону вел себя еще более нахально. Наконец его усилия были вознаграждены.

К удивлению и глубочайшему удовлетворению Ната, три крупнейшие газеты округа проинформировали его (разумеется, независимо друг от друга и неофициально), что планируют разместить язвительные передовицы по кампании Фиска в грядущих воскресных изданиях.

Фортуна и дальше не отвернулась от Ната. Проблема однополых браков привлекла внимание «Нью-Йорк таймс», и один репортер приехал в Джексон, чтобы узнать обо всем поподробнее. Его звали Гилберт, и очень скоро он добрался до предвыборного штаба Маккарти, где Нат поведал ему неофициальную версию событий. Еще он поделился с Гилбертом телефонными номерами двух студентов-геев, которые выслеживали Мейерчека и Спано.

В неофициальной беседе они все рассказали Гилберту и показали ему собранное досье. Студенты провели четыре дня в Чикаго и выяснили довольно много интересного. Они познакомились с Мейерчеком в его собственном баре близ Эванстона, рассказали ему, что недавно в городе и ищут друзей. Они провели несколько часов в этом месте, хорошо выпили с постоянными посетителями и не услышали ни слова об иске в Миссисипи. На фотографиях в газетах Джексона у Мейерчека были светлые волосы и смешные очки. В Чикаго его волосы потемнели, а очки куда-то исчезли. Его улыбающееся лицо было запечатлено на одной из групповых фотографий, которые они сняли в баре. Что касается Спано, то они посетили дизайн-центр, где он работал консультантом для не самых богатых покупателей. Они притворились, что поселились в старом здании поблизости и два часа провели за беседой с ним. Заметив их странный акцент, Спано поинтересовался, откуда они. Студенты сказали, что из Джексона, штат Миссисипи, но он никак не отреагировал.

— Вы когда-нибудь бывали там? — спросил один из них.

— Проезжал мимо пару раз, — ответил Спано. И эти слова прозвучали из уст зарегистрированного избирателя, водителя с правами этого штата и участника апелляционного процесса в Верховном суде этого штата. Хотя Спано никогда не появлялся в баре Мейерчека, судя по всему, они действительно были парой и проживали по одному адресу — в бунгало на Кларк-стрит.

Студенты-юристы продолжали звонить и наведываться в их пустующую квартиру в Джексоне, так и не дождавшись ответа. Сорок один день назад, постучав в дверь, они засунули рекламную рассылку в маленькую щель рядом с дверной ручкой. Она все еще была там: дверь так и не открывали. Старый «сааб» не трогался с места. Одна шина была спущена.

Гилберта увлекла эта история, и он яростно принялся копать дальше. Попытка пожениться в Миссисипи попахивала циничным заговором, направленным на то, чтобы поднять проблему однополых браков в разгар предвыборной гонки между Маккарти и Фиском. При этом страдала только Маккарти.

Гилберт долго донимал радикально настроенного юриста, представлявшего Мейерчека и Спано, но ни к чему не пришел. Он два дня ходил по пятам за Тони Закари, но не смог выбить из него ни слова. Его звонки Рону Фиску и в его предвыборный штаб оставались без ответа. Гилберт поговорил с Мейерчеком и со Спано по телефону, но разговор быстро завершился, как только он попытался надавить на них, указав на их связи с Миссисипи. Он позаимствовал пару цитату Ната Лестера и проверил факты, собранные студентами-юристами.

Гилберт закончил работу над отчетом и сдал его в редакцию.

Глава 30

Первая стычка возникла по поводу того, кого допустят в конференц-зал. Что касается защиты, Джаред Кертин единолично командовал своим батальоном, и никаких проблем не возникало. Скандал разразился в другом лагере.

Стерлинг Бинц приехал довольно рано и привлек всеобщее внимание, его окружали молодые люди, напоминавшие юристов, а также молодчики, напоминавшие мясников. Он утверждал, что представляет более половины жертв Баумора и, следовательно, заслуживает того, чтобы взять на себя ведущую роль в переговорах. Говорил Бинц неприятным гнусавым голосом с акцентом, совсем не похожим на южный миссисипский, и тут же вызвал всеобщее негодование. Уэс успокоил его, но ненадолго. Ф.Клайд Хардин наблюдал за ними с безопасного расстояния из-за угла, уплетая крекер, наслаждаясь видом баталий и молясь о быстром урегулировании вопроса. Внутренняя налоговая служба уже взялась за рассылку зарегистрированных писем.

Всенародно известная звезда по искам об отравлениях из Мельбурн-Бич, штат Флорида, прибыла со своими помощниками и вступила в бурное обсуждение. Этот юрист тоже утверждал, что представляет сотни пострадавших и, поскольку является ветераном исков по мирному урегулированию, считает, что именно он должен вести дело со стороны истцов. Эти двое юристов, специализирующихся на коллективных исках, вскоре развязали ссору из-за упущенных клиентов.

Еще семнадцать юридических фирм тоже боролись за место под солнцем. Некоторые из них действительно занимались исками о возмещении личного ущерба, но большинство являли собой кучку специалистов по автомобильным авариям, которые подобрали одно или два дела, после того как пошарили по Баумору.

Страсти накалились еще задолго до начала встречи, и когда разразился настоящий скандал, вероятность того, что скоро в дело пойдут кулаки, стала вполне ощутимой. Когда конфликт достиг апогея, Джаред Кертин привлек всеобщее внимание и объявил, что Уэс и Мэри-Грейс Пейтон решат, кто какое место займет. А если кто-то с этим не согласен, то он и его клиент вместе со своей страховой компанией сейчас же удалятся и унесут с собой все деньги. Это помогло успокоить толпу.

Затем возник вопрос о том, что делать с прессой. Как минимум три репортера собирались освещать эту «секретную» встречу, и когда их попросили уйти, они отказались. К счастью, Кертин организовал в зале присутствие вооруженной охраны. В конце концов журналистов выпроводили из отеля.

Кертин также предложил и пообещал оплатить привлечение к процессу арбитра — не заинтересованного в исходе дела человека, знающего толк в судопроизводстве и мировых соглашениях. Уэс дал согласие, и Кертин нашел в Форт-Уорсе вышедшего в отставку федерального судью, который на полставки работал посредником при переговорах. Судья Розенталь спокойно взял на себя бразды правления, после того как юристы-судебники успокоились. На то, чтобы распределить места, у него ушел час. Он сам должен был занять кресло в конце длинного стола. Справа от него в центре стола располагался мистер Кертин в окружении своих партнеров, младших юристов, Фрэнка Салли из Хаттисберга, двух господ из «Крейн» и представителя их страховой компании. Итого за столом разместилось одиннадцать человек на стороне защиты, а в зале их поддерживали еще двадцать.

Слева от него в центре сели Пейтоны, прямо напротив Джареда Кертина. Рядом с ними занял место Джим Макмэй, юрист-судебник из Хаттисберга, ведущий четыре дела со смертельным исходом, все из Баумора. Макмэй сколотил состояние на судах с производителями таблеток для похудения на основе «фен-фена» и участвовал в нескольких конференциях по мирному урегулированию коллективных исков. К нему присоединился юрист из Галфпорта с похожим послужным списком. Другие кресла заняли миссисипские юристы, ведущие дела жителей Баумора. Ребят с коллективными исками оттеснили на задний план. Стерлинг Бинц высказал возмущение по поводу размещения в зале, а Уэс злобно приказал ему заткнуться. Когда мясники соответствующим образом на это отреагировали, Джаред Кертин объявил, что коллективные иски отнюдь не входят в список приоритетов «Крейн», а если Бинц надеется получить хоть десять центов, то ему лучше молчать и не вмешиваться в процесс.