На крыльях удачи - Лорен Маккроссан

– И правда славный, – подтвердила Фай и толкнула меня ногой под столом, дав понять, что она имеет в виду не только погоду.

– А Милли Армстронг – отличная серфингистка и спасительница дельфинов, – продолжила она, направляясь в прихожую. – У тебя будет отличный день. Тебе не хочется узнать, что оставил Мак для тебя на лестнице у входа сегодня утром?

Я почувствовала, как краска густо залила мои щеки при упоминании его имени. Я энергично закивала, пытаясь скрыть замешательство и не вскочить, когда Фай выглянула за дверь, а мать и отец обменялись понимающими взглядами.

– Не знаю, как ты пропустила ее, тупица, она чертовски тяжелая. – Я слышала, как она ворчала, с трудом втаскивая сюрприз в комнату. – Фанфары!

Я с открытым ртом уставилась на огромный пакет в коричневой бумаге. Больше шести футов высотой, перевязанный красной ленточкой с бантиком такой формы, которую мог бы создать только чересчур рьяный упаковщик подарков в магазине.

– Черт побери, неужто крыло самолета! – засмеялся мой отец.

– Скорее гроб, – добавила мать, восхищенная собственным остроумием.

Мои ноги подкашивались на каждом шагу, но я все же подошла к Фай и дрожащими руками взяла сверток.

– Можешь ты наконец сказать, что это? – самодовольно улыбнулась Фай, подражая Рольфу Харрису. – Давай, Милли, открой ее. Я хочу увидеть эту бандуру. Ой, простите.

Все, даже моя мать, молча смотрели, пока я укладывала посылку плоской стороной на пол и развязывала красную ленту. На пол упал маленький белый конвертик, который я быстро подхватила и сунула в задний карман джинсов. Это потом, не для любопытных глаз родителей. Хотя я и пообещала себе не слишком сильно обольщаться насчет его содержания. В конце концов, ничего не случилось прошлой ночью, кроме нежного поцелуя в лоб и признания Мака в том, что я свела его с ума. Я мечтательно улыбнулась при воспоминании об этом.

– Давай скорее, – взвизгнула Фай, прыгая вокруг меня.

– Да, поспеши, дорогая, не можем же мы ждать целый день, – добавила моя мать, пытаясь скрыть волнение в голосе.

Я стянула ленточку, удерживая предмет вертикально одной рукой, затем другой сорвала коричневую бумагу. У всех нас перехватило дыхание, когда мы увидели подарок Мака. Он великолепен, даже слишком. У меня просто нет слов.

– Боже мой, это что, доска для серфинга? – удивилась моя мать.

– Думаю, скорее всего это она, миссис Армстронг, – хихикнула Фай. – Ведь не крыло же аэроплана, в конце концов. Впрочем, сейчас уже не важно.

Да, доска для серфинга, отличная, великолепная доска! Роскошнее, чем у Фай! В сто раз симпатичнее того куска губки, который я носила на пляж, каждый раз опуская от стыда голову, когда проходила мимо настоящего серфингиста с доской.

Цвет доски из темно-синего на носу переходил в светло-голубой, затем в фиолетовый и, наконец, в розовый на хвосте. Серебряные звезды украшали бортики доски, в которые я буду упираться руками, а на поверхности – звезды вперемешку с прыгающими дельфинами. Это потрясающе.

– Это очень мило с его стороны, Амелия, – прокомментировала моя мать, скрестив руки и ноги одновременно. – И что же ты такого сделала, чтобы заслужить это?

Она вскинула одну бровь, словно говоря: «Ты, наверное, трахалась с ним, развратница? Ты не смогла бы заработать это без сексуальных услуг».

– Это не было одно отдельное дело, – встряла Фай. – Она просто очень старалась, знаете ли. Ей не пришлось с ним трахаться или что-то в этом роде.

– Спасибо за пояснения, Фай, – прорычала я, причем мое лицо стало алого цвета, как у моего отца.

Я отвернулась и погладила блестящую поверхность. Потом нежно положила доску на пол, представляя себе, как выйду с ней в море, где она направит меня на главную волну моей жизни.

Пока Фай обхаживала моих родителей, заваривая им чай, я, стоя у одного из окон, вынула маленький конвертик из кармана. Посмотрела на него мгновение, крепко сжимая его в своих руках, – я делала так всегда, когда получала по почте конверт с оценками, будто это усилие могло изменить написанное. Обернувшись и убедившись, что все присутствующие заняты своими делами, я открыла конверт и начала читать.

Дорогая Милли,

я не очень силен в сочинении писем и сейчас пишу, просто чтобы сообщить: я тут подумал, не пора ли моей звездной ученице иметь собственную доску? Мы с Дэйвом планировали это сделать по окончании курса серфинга, но я хочу, чтобы она у тебя была уже сейчас, – ты заслужила ее своим мужеством прошлой ночью. Спасибо за то, что помогла мне и сделала это мгновение волшебным. Надеюсь, она поможет тебе добиться всего, чего ты пожелаешь. Да благословит тебя Господь!

Мак Х.

Я быстро перечитала письмо снова и снова, будто запоминала текст сценария. «Дорогая Милли», – написал он. «Дорогая». Но разве не все так делают, когда пытаются сочинить любезное письмо? Это не означает, что я обязательно дорога ему. Или, может, все-таки?.. И он же называет меня своей звездной ученицей. Это уже кое-что. Я не самый большой талант, когда дело доходит до катания на волнах, поэтому он, должно быть, называет меня своей любимой ученицей, озаряющей сиянием его занятия. Так же как звезды и луна в конце концов осветили небо прошлой ночью во время нашего волшебного мгновения. Значит, он тоже это почувствовал. Уже лучше. Возможно, это письмо – обещание чего-то, что свершится в будущем?

Ну скажите мне, какая женщина будет заниматься анализом романтического послания?

– Что он там пишет? – спросила Фай, появившись вдруг позади меня и заглядывая в записку через мое плечо.

Я быстренько сжала бумагу в ладони, чтобы Фай не могла увидеть ни слова.

– О, знаешь, просто… обычное, – ответила я, пожав плечами, в одно из которых она уперлась своим подбородком.

– Обычное? Что ты имеешь в виду, шельма? Вряд ли так уж «обычно» получить огромную чертову доску для серфинга, свалившуюся как снег на голову и такую разукрашенную, с красной ленточкой, да еще и с любовным посланием в придачу.

– Это не любовное послание, Фай. Это просто записка. Правда, в ней нет ничего особенного.

«Ничего, кроме того, что она заставила мое сердце биться как сумасшедшее. Ничего, кроме перспективы, что у меня будет хороший день».

Фай щелкнула языком.

– Ах, мне кажется, это будет так здорово, – прошептала она, наморщив носик. – Ты и Мак, я и Дэйв.

Я прикусила язык, хотя мне ужасно хотелось порасспрашивать ее о подробностях прошлой ночи после того, как я отправилась спать, но в комнате сидят мои родители, и я вдруг услышала, что звонит телефон.

– Телефон, телефон! – пронзительно взвизгнула моя мать. Она всегда так реагирует на звонок, словно ожидая, что королева пригласит ее с мужем на ленч в компании с принцем Филиппом.