Венец судьбы - Бертрис Смолл

Калиг и Лара уже не услышали ответа Кадарна, забравшегося в паланкин, к тому же Лара была гораздо больше заинтересована молодыми людьми, которые несли паланкины — четверо на каждый. Их лица и фигуры были совершенно одинаковы.

— Вы братья? — спросила она их.

Мужчины кивнули в ответ. Затем они открыли рты и продемонстрировали, что у них нет языков и говорить они поэтому не могут.

Увидев их несчастье, Лара спросила:

— Столь безукоризненными вас сделали посредством магии, не так ли? С ее же помощью вас лишили и языка, и дара речи?

Молодые люди снова дружно закивали.

— Во всем остальном с вами хорошо обращаются? — продолжала расспрашивать Лара.

Они снова кивнули.

— Тогда я верну вам способность общаться, но только так, что никто не будет знать об этом, — сказала она. — Услышьте голос мой сейчас. Услышьте братьев ваших глас. Общайтесь в мыслях — не словах. Пусть волшебство приносит пользу, а не страх. — Изумление вдруг осветило лица восьмерых юношей, и Лара улыбнулась. — А теперь доставьте нас на свадьбу. С этого момента вы сможете мысленно общаться между собой. Те, кто лишил вас голоса, никогда не узнают, что к вам вернулся дар речи, — пообещала она им и поднялась в паланкин.

«Спасибо вам, о волшебница! Мы так вам благодарны!» — безмолвно воскликнул один из мужчин.

«Не за что, друзья мои», — ответила Лара.

Она чуть подвинулась, чтобы освободить место для Калига, который устраивался рядом с ней.

— Какое варварство — лишить их языка, чтобы они не могли рассказать о магии, с помощью которой их сделали одинаковыми. Здесь не обошлось без черной магии. Надеюсь, к этому не имеет отношения никто из нашего лесного народа. Я попрошу маму выяснить это.

— И как истинный хетарианец, Верховный Правитель решил использовать одинаковых привлекательных молодых людей для ношения паланкинов. Интересно, сколько еще таких, — рассуждал Калиг. — Впрочем, это не имеет значения. Я по твоему примеру каждому из них даровал способность общаться мыслями. А эти молодые люди сообщат радостную весть всем остальным.

Принц-тень и фея почувствовали, как носильщики подняли паланкин и быстрым шагом понесли его через благоухающий зеленью парк Золотого района. Взглянув на Лару в ее прелестном зеленом платье, Калиг вдруг ощутил, что его охватывает неудержимое желание, и, поглощенный им, даже чуть вздрогнул от неожиданности, обнаружив на себе взгляд Лары. Закрыв глаза небесно-голубого цвета, он начал представлять, как они занимаются любовью в паланкине. Уловив его мысли, Лара присоединилась к его фантазиям. Они были обнажены, лежали на мягкой золотистой коже, которой паланкин был обит изнутри. Затем Калиг сел, опираясь на подушки, коих было множество, а Лара, пристроившись к нему лицом, обняв за шею и плотно прижавшись грудью к его груди, стала опускаться, пока его огромный член не заполнил ее всю. Они двигались, сливаясь в едином безупречном ритме, так что даже потряхивание паланкина, казалось, вторило ему. Вскоре они одновременно достигли пика страсти. Отдышавшись и открыв глаза, они посмотрели друг на друга, нежно улыбаясь.

— Это было чудесно, — прошептала Лара на ухо Калигу и положила голову ему на плечо.

— Это только аперитив, когда мы наконец вернемся в Шуннар, я смогу часами наслаждаться твоим восхитительным телом, твоими сладкими устами, Лара, любовь моя.

— Если бы смертные знали обо всем, что мы можем, о, как бы они нам завидовали, — хитро усмехнулась Лара. — Их представления о магии слишком примитивны.

Они почувствовали, что носильщики стали двигаться медленнее, и, посмотрев сквозь прозрачную ткань занавесок, увидели, что приближаются к извилистой подъездной дороге. С обеих сторон дорожку обрамляли высокие пышные кусты, усыпанные крупными цветами насыщенного розового цвета. Неожиданно им открылся вид на дом Груджина Агасферуса. Невысокое здание в два этажа было построено из мрамора кремового оттенка. Щедро украшенное колоннадами, оно разделялось на два крыла, в центре между которыми находилось одноэтажное строение. Снаружи дом был почти так же великолепен, как дворец, но Лара готова была поспорить, что внутри он будет несравненно роскошнее. Семейству Агасферус хватало мудрости не демонстрировать своего безмерного богатства слишком широкому кругу, и именно это хранило их от гнева Палбена. Никто, кроме тех немногих, кто бывал в обоих домах, не может сравнить их. А те, кто имел такую возможность, не осмелятся сделать этого, ибо дорожат своей жизнью.

Паланкин остановился и был аккуратно поставлен на землю. Калиг вышел и подал руку Ларе, помогая ей спуститься. Одному из носильщиков он сказал: «Друг мой, передайте всем, кто претерпел то же, что и вы, на службе у своих хозяев, что отныне вы способны безмолвно обмениваться мыслями, как это делают в мире магии».

«Нам нечем по достоинству отблагодарить вас за этот дар, мой господин», — ответил носильщик со слезами на глазах.

«Боритесь вместе с нами против Тьмы, которая очень скоро начнет свое наступление», — сказал Калиг, и они с Ларой проследовали к огромному особняку Груджина Агасферуса.

Хозяину дома и его жене, госпоже Камилле, уже сообщили о прибытии столь влиятельных гостей, и они ожидали их под куполом при входе в дом. Кадарн предусмотрительно пропустил Лару и Калига вперед, несмотря на то, что жена настаивала на том, чтобы опередить их. Лара одобрительно кивнула внуку, когда они проходили мимо, направляясь к Груджину Агасферусу и его супруге.

— Ваше присутствие здесь большая честь для нас, принц-тень Калиг, — почтительно поклонившись, сказал глава семьи. — И ваше, несомненно, тоже, госпожа Лара. Я помню, как мой дед, Куберт, в детстве рассказывал мне о вас. Позвольте представить мою жену Камиллу, чье происхождение корнями уходит к старшей дочери Руперта Кровавая Секира, отцу вашего зятя, Ионы, — объяснил Груджин Агасферус.

Лара ответила небольшим поклоном в знак признательности за его рассказ.

— Мое волшебное благословение вашему дому, Груджин Агасферус, — сказала она ему.

— Мы все в восторге от вашего сына, миледи, — добавил он.

Лара улыбнулась уголком рта.

— Колгрим интересный молодой человек, хотя на самом деле не такой и молодой, ведь несколько лет назад он перешел рубеж столетнего возраста.

Леди Камилла побледнела:

— Он стар? Но на вид ему не больше тридцати.

— Ваши слова были бы эликсиром для его тщеславия, — сказала Лара. — Повелители Сумерек стареют гораздо медленнее смертных. Но мой сын сделает так, что ваша внучка будет молодой до тех пор, пока не наскучит ему. — Слова Лары были жестоки, и она знала это.