Соперница королевы - Виктория Холт

Я была несколько раздосадована тем, что прежде чем увидеться со мной, он успел побывать у королевы. Я знала, это было необходимо, но ревность лишала меня способности рассуждать беспристрастно.

Он безостановочно говорил о будущем, которое представлялось ему блистательным.

— Она была внимательна ко мне и пожурила за долгое отсутствие. Она сказала, что мне, видимо, там так понравилось, что я позабыл о своей собственной стране и о своей великодушной королеве.

— А также о своей долготерпеливой жене, — вставила я.

— Тебя она не упоминала.

Услышав это, я расхохоталась.

— Она была поистине великодушна, если пощадила твои уши, избавив их от необходимости выслушивать оскорбления в мой адрес.

— Ах, Леттис, это пройдет. Готов поклясться, что не позднее чем через несколько месяцев она примет тебя при дворе.

— Я готова поклясться в обратном.

— Я буду работать над этим.

— Ты будешь напрасно тратить силы.

— Ничего подобного. Я ее знаю лучше, чем ты.

— Чтобы добиться для меня прощения, ты должен меня бросить или избавиться каким-либо иным способом. Но это не имеет значения. Похоже, ты опять в числе фаворитов.

— В этом нет никаких сомнений. Леттис, я уверен, что в Нидерландах меня ожидает большое будущее. Меня приняли необычайно обходительно. Я уверен, что они готовы избрать меня правителем провинции. Они находятся в отчаянном положении и видят во мне своего спасителя.

— Так, значит, если тебе представится случай, ты с готовностью покинешь свою коронованную госпожу? Интересно, что она на это скажет!

— Придется убедить ее в том, что это необходимо.

— Похоже, мой повелитель, ты нисколько не сомневаешься в своей способности убеждать.

— А ты хотела бы стать женой правителя?

— Еще как, особенно учитывая тот факт, что здесь меня не принимают в качестве жены графа Лестера.

— Тебя не принимают только при дворе.

— Только при дворе! А где еще меня могут принимать?

Он сжал мои руки в своих ладонях. Его глаза светились страстью, которую в нем всегда пробуждали честолюбивые устремления.

— Я позабочусь о том, чтобы наша семья заняла подобающее положение, — произнес он.

— Разве ты это еще не сделал? Твои родственники и приверженцы занимают ключевые посты по всей стране.

— Я всегда стремился закрепить свои позиции.

— Но ты сам видишь, что королеве достаточно нахмуриться, чтобы ты лишился всех своих привилегий.

— Это действительно так. Именно поэтому я хочу расширить сферу своего влияния. Не следует забывать и о юном Эссексе. Хватит ему отсиживаться в Уэльсе. Если бы он явился ко двору, я мог бы найти ему весьма приличное место.

— Судя по письмам, которые мой сын пишет мне и лорду Берли, сельская жизнь ему по душе.

— Вздор. Мой пасынок способен на большее. Я хочу познакомиться с ним заново и представить его королеве.

— Я напишу ему об этом.

— И есть еще наш общий малыш… я возлагаю на него большие надежды.

— Он еще совсем дитя.

— Смею тебя заверить, думать о будущем детей никогда не рано.

Я нахмурилась. Меня очень беспокоило слабое здоровье нашего сына. Учитывая наше с Робертом здоровье, это казалось мне очень странным. Дети, рожденные мной от Уолтера Девере, были крепкими и здоровыми, а сын Лестера по странной иронии судьбы оказался болезненным. Он долго не ходил, и я обнаружила, что одна его ножка короче другой. Он все же научился ходить, однако слегка прихрамывал. За этот недостаток я любила его еще сильнее. Мне хотелось заботиться о нем, защищать его, и при мысли о его блестящем браке мне становилось не по себе.

— И на ком же ты хочешь женить Роберта? — поинтересовалась я.

— На Арабелле Стюарт.

Это заявление привело меня в ужас, потому что я сразу поняла, что он задумал. Арабелла Стюарт могла претендовать на трон, поскольку была дочерью Чарльза Стюарта, графа Леннокса, младшего брата графа Дарнли, женившегося на Марии Шотландской. По материнской линии граф Леннокс приходился внуком сестре Генриха Восьмого, Маргарите Тюдор.

— Ты считаешь, она может взойти на престол? — быстро произнесла я. — Но каким образом? Сын Марии Шотландской, Яков, имеет преимущественное право наследования.

— Она родилась на английской земле. Яков — шотландец. Люди предпочтут иметь английскую королеву.

— Твои честолюбивые замыслы лишают тебя здравого смысла, — съязвила я и добавила: — Ты ничем не отличаешься от своего отца. Он вообразил себя создателем королей и поплатился за это головой.

— А что мешает нам обручить их?

— Ты считаешь, королева это допустит?

— Мне кажется, если я это правильно ей преподнесу…

— В интимной обстановке, — подсказала я.

— Да что с тобой, Леттис? Ты дуешься из-за того, что Елизавета отказывается принимать тебя? Обещаю тебе, скоро это изменится.

— Похоже, ты вернулся из Нидерландов героем-победителем, сметающим со своего пути любые препятствия.

— Ты в этом сама убедишься, — заверил меня он. — У меня есть и другие планы. Как насчет Дороти?

— Дороти? У тебя и для нее есть супруг королевских кровей?

— Вот именно.

— Мне не терпится поскорее узнать, за кого ты собрался ее выдать.

— За юного Якова Шотландского.

— Роберт, ты это серьезно? Ты решил выдать мою дочь Дороти за сына королевы Шотландии?

— А почему бы и нет?

— Хотела бы я услышать, что по этому поводу скажет мать жениха.

— Ее мнение никого не интересует. Королева Шотландии — наша узница.

— А также комментарий твоей коронованной госпожи.

— Я уверен, что королеву можно убедить в целесообразности подобного союза. Если бы Яков поклялся перейти в протестантизм, она с готовностью назначила бы его своим наследником.

— А ты, мой повелитель, будучи его отцом, смог бы управлять королевством. Если же корона перейдет не к нему, у нас в запасе будет Арабелла. Берегись, Роберт.

— Я всегда осторожен.

— Ты и впрямь ничем не отличаешься от своего отца. Ты разве забыл? Он попытался сделать твоего брата Гилфорда королем, женив его на леди Джейн Грей. Позволь напомнить тебе, что за эту попытку он расплатился головой. С коронами не играют. Это слишком опасно.

— Жизнь — это вообще очень опасная игра, Леттис. Поэтому нет смысла делать маленькие ставки.

— Бедный Роберт. Ты так упорно трудился всю жизнь. Тебе почти удалось с помощью Елизаветы заполучить корону. Но тебя постигло разочарование. Все эти годы она помыкала тобой самым беззастенчивым образом. «Роберт, мои Глаза», «мой Милый Робин»… Но когда тебе казалось, что ты уже ухватился за корону, она ее отдергивала. Наконец-то ты понял правила ее игры, но ты никогда не сдаешься, верно? Ты готов достичь своей цели через вторые руки. Ты вручишь власть своим марионеткам, а сам будешь дергать за нити. Роберт, во всем мире не найдется ни одного человека, способного состязаться с тобой в честолюбии. Ты не остановишься ни перед чем.