Детская площадка - Джейн Шемилт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Красный, ты знаешь.
– Он в сумке, милая, на чердаке в старом доме.
Вопрос наконец достигает сознания Евы. Белокурая головка исчезает, Ева кладет руку на траву, где она только что была. У Соррель новое воспоминание. Нужно сохранять спокойствие, нельзя повышать голос, нельзя даже обнимать дочь.
– А как Эш играл с трактором?
– Он катал его по моему животику. Было щекотно. – Соррель начинает что-то напевать. Теперь она раскрашивает свой рисунок: ветки – коричневым, траву – зеленым, большое солнце – желтым.
– Хороший был трактор, мне нравился.
– Мне тоже, дорогая. Он был просто чудесный.
Соррель улыбается, берет желтый карандаш и раскрашивает им лютики.
– У Эша были и другие игрушки, только я их не помню. Например, как мы звали медвежонка в жилетке?
– Блестящий Тедди. Ну, мам.
Ева закрывает лицо руками – плакать тоже нельзя.
– Теперь вспомнила. И как я могла забыть? Наверное, это из-за здешних мест.
Из-за здешних мест. Над ними, словно огромные флаги, мерно покачиваются зеленые ветви. На соседнем поле разгуливают пони. По лужайке вышагивают дрозды. Тут к Соррель со временем вернется память. На корте Мелли и Иззи играют в теннис, Поппи и Блейк наблюдают за ними. Чарли собирает мячи. Дети выкрикивают счет, бегают, принимая подачи, и очень часто промахиваются. Белые линии разметки скрываются в траве, сетка вся дырявая.
– Что-то еще, дорогая?
– А что еще? – Соррель серьезно смотрит на нее небесно-голубыми глазами. Было время, когда Ева представляла их закрытыми и присыпанными землей.
– Об игрушках Эша. – Не стоило спрашивать, но Ева не сдержалась.
Соррель морщит лоб и снова принимается рисовать. Теперь дом: красный прямоугольник с дорожкой, коричневая дверь, симметричные окна.
Ева пишет сообщение Эрику: «Соррель вспомнила трактор Эша и Блестящего Тедди. Ни с того ни с сего».
«Не напрягай ее», – пишет тот в ответ.
Ева вздыхает. По крайней мере, Мелли разделит ее радость.
– Пошли посмотрим, что делают остальные.
Она берет Соррель за руку, и они шагают по лужайке. Мелисса кладет ракетку на землю и идет им навстречу, она тоже босиком. Чарли и Поппи грациозно растягиваются на траве, раскинув в стороны руки и ноги. Иззи стоит, прислонившись к ограде, и кормит травой пони, крепко обхватив рукой его морду. Блейк начинает отрабатывать подачи. Иззи срывает пучки травы у края корта, где под тенью нависающих ветвей яблони она выросла гуще и сочнее. Запах нагретой солнцем сетки смешивается с резким аммиачным духом, исходящим от пони. Соррель немного отстает от Евы и, словно зачарованная, глядит на Иззи.
– Соррель вспомнила трактор Эша, – говорит Ева Мелиссе, при этом заметив, что Иззи наклоняет голову в их сторону и вся напрягается. Похоже, она подслушивает. Ева умолкает, ей не хочется, чтобы Иззи засыпала Соррель вопросами.
– Это замечательно, – расцветает Мелисса.
– Давайте поиграем в прятки, – внезапно предлагает Иззи. – Соррель, ты можешь взять фору. В доме много мест, где можно спрятаться. – Она закрывает лицо ладонями и начинает считать: – Один, два, три…
– Мне хочется спать, – доносится с лужайки ленивое бормотанье Чарли. – Слишком жарко.
– Мне тоже, – вздыхает Поппи. – Даже шевельнуться лень.
– Четыре, пять, шесть, – продолжает Иззи.
От сдавленного крика Соррель все вскакивают на ноги. Девочка бежит по лужайке в сторону дома.
– Соррель, погоди, это всего лишь игра! – Ева пускается вслед за дочерью, но та уже далеко впереди. Гравий подъездной дорожки громко хрустит под ее сандалиями.
– Почему она так испугалась? – Мелли поравнялась с Евой.
– Бог знает. Ой, осторожнее, Мелли.
Широкая площадка перед домом тоже усыпана гравием. Острые камни впиваются в ноги и замедляют бег. Мимо проносится Иззи, гравий разлетается из-под ее кроссовок.
– Спасибо, Иззи! – кричит ей Мелисса. – Предложи ей поиграть в другую игру.
Иззи не отвечает, она взбегает по ведущим в дом широким каменным ступеням. Соррель уже скрылась из виду. Над ними величаво нависает громада дома. Все окна, вплоть до чердачных, распахнуты навстречу солнцу.
Грейс
Негромкий скрип карандаша растворяется в царящей на чердаке тишине. Грейс предпочитает писать карандашом. Ей кажется, что так ее мысли лучше ложатся на бумагу. Она принесла кухонный табурет и складной столик, который нашла в гараже, и поставила их у окна, чтобы чувствовать движение воздуха снаружи, но сегодня стоит полный штиль. Она почти закончила свою книгу, осталась самая трудная часть. Дом или тюрьма? Теплая погода или холод?
В день отъезда ее кухня выглядела мрачно и безлико, квартира казалась нежилой. Может, из-за отсутствия Мартина, который улетел несколько недель назад? Грейс выглядывает в окно, и ее сосредоточенность пропадает. Блейк отрабатывает подачи, Чарли греется на солнце. Остальные исчезли. Грейс, сомневаясь, опускает глаза на свои записи. Если в начале сюжета женщина в доме, должен ли он завершиться мужчиной в тюрьме? Или это слишком предсказуемо? Она решает начать со сцены на кухне с видом сад, а закончить, наверное, сценой в другом саду.
Дверь на чердак открывается. Грейс слышит легкий топот шагов по деревянным ступеням. Она кладет карандаш и прислушивается к чьему-то учащенному дыханию. В соседней комнате двигают коробки, потом наступает тишина, то и дело нарушаемая неровными вздохами. Прятки с их сладко-томительным страхом. Для них этот дом – идеальное место. Грейс снова берется за карандаш. Через несколько минут раздается негромкий щелчок закрываемой чердачной двери. Приближаются шаги, медленные и осторожные. Это водящий. Шаги задерживаются на верхней ступеньке лестницы, потом скрываются в соседней комнате. Откатывается в сторону велосипед или коляска, гремят передвигаемые коробки.
– Попалась!
На лице Грейс расцветает улыбка, но Соррель вдруг кричит:
– Ненавижу эту игру!
– Какую? – весело спрашивает Иззи.
Грейс тихо встает.
– Прятки. – Соррель уже плачет. – В прошлый раз ты забыла меня найти.
– Но сейчас ведь нашла? – смеется Иззи. – Если хочешь, поиграем во что-нибудь другое. Как насчет полетать?
Когда Грейс открывает дверь, Иззи стоит у большого открытого окна, которое доходит почти до пола. На него следовало бы поставить решетку, чтобы никто случайно не упал с высоты сорока футов. Иззи поднимает Соррель на руки – это нетрудно, та еще совсем маленькая – и кружит ее у самого окна. Грейс бросается к ним, но ее опережает Поппи, взлетевшая по лестнице, как вихрь. За ней мчатся Ева и Мелисса.
Мелисса
Мелисса сидит в кресле в углу отреставрированной по ее проекту кухни. В этом помещении с шафрановыми стенами и старинным комодом полно близких ей людей, но долго они тут не задержатся. Они разъедутся по домам и вернутся к прежней жизни, потому что общения с Мелиссой, матерью Иззи и женой Пола, отныне
