Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)

теперь этот мужик перестал напоминать скучного клерка и стал именно тем, кто искал отчаянных придурков вроде меня для участия в незаконных подпольных боях.

– Усек, – холодно ответил я. – Это все?

– Все. Ждем тебя завтра в назначенное время.

Той ночью я долго не мог уснуть. Думал о Рири, о завтрашнем дне, о том, как сложно мне будет пройти через все это и каких призраков прошлого пробудит предстоящий бой.

«Ты сделаешь это. Обязан сделать», – мысленно приказывал себе.

Следующий день я внеурочно провел на работе: починил сломанное гнездо айфона, перепрошил ноутбук и поменял аккумулятор у старого планшета. Потом заглянул в общежитие, поел в закусочной и направился в ночной клуб под названием «Лагуна». Там, на цокольном этаже, и располагался бойцовский клуб, где я должен был слить бой. Клуб находился недалеко от кампуса, но из-за сильного снегопада дорога заняла больше времени, чем обычно.

«Лучше бы такой снегопад шел в тот день, может быть, тогда Рири не села бы на велосипед и всего этого не случилось», – с горечью подумал я, пока стоял в пробке и наблюдал за тем, как дворники счищают с лобового стекла мокрые крупные снежинки. Если бы всего этого не случилось, я бы сейчас не ехал по заснеженной дороге на бой, где мне разукрасят морду и, вероятно, сломают пару ребер или что похуже. Сейчас я бы находился дома – возможно, вместе с Тиной, – мы бы играли с Рири в снежки, а потом построили бы огромного снеговика. Позже я бы приготовил своим девочкам горячий шоколад, который они обе так сильно любили.

Словно почувствовав, что я думаю о ней, мне позвонила Тина. Я с тоской смотрел на экран в ожидании, пока звонок прекратится. Я до одурения хотел услышать ее голос, но не мог себе этого позволить. Мне претила мысль, что я лгал ей о том, где нахожусь и почему избегаю ее. Я делал то же, что и ее ублюдок-бывший.

Но скоро все кончится. Завтра я обязательно расскажу ей правду. Конечно, Тина придет в ужас, увидев синяки на моем теле и лице – которых, я уверен, после сегодняшнего боя станет гораздо больше, – но я успокою ее, скажу, что все позади, и поклянусь, что это больше никогда не повторится.

Добравшись до клуба, я назвал охраннику слово-пароль для пропуска на цокольный этаж, где меня уже ждал Джордж.

– Ты долго. Твой соперник уже здесь, – сказал он, направляясь к раздевалке, где я должен был переодеться для боя.

– Пробки, дороги замело.

– Ты готов?

Готов ли я стать для кого-то грушей для битья? Этот вопрос вызвал зуд на коже, и мне захотелось почесать свои шрамы и спрятать их под длинными рукавами кофты, но я мысленно призвал себя успокоиться.

– Готов.

Джордж остановился у двери раздевалки и сжал мое плечо.

– Не подведи меня. Нам нужно зрелищное шоу.

– Ага, – буркнул я, оглядываясь в сторону другой раздевалки, где наверняка находился мой будущий соперник.

О нем я знал только то, что в прошлом он занимался кикбоксингом, как и я, был старше меня на четыре года, выше на три дюйма и весил на пару фунтов больше. Если бы нам предстоял честный бой, мне бы хотелось посмотреть, как он дерется, подметить все его сильные стороны и отыскать слабости, но сейчас это не имело значения. Я должен просто протянуть несколько раундов и проиграть.

Я быстро переоделся в черные штаны, в которых выступал в предыдущих боях, и вышел в коридор, где меня ждал Джордж, чтобы провести в зал. В этот раз перчатки не предусматривались, и я разминал кисти рук, мысленно задаваясь вопросом, как долго будут заживать содранные после этого боя костяшки и как я буду объяснять их наличие преподавателям в университете.

– Пойдем.

Джордж приобнял меня за плечи и повел по длинному коридору, в конце которого полутемный зал, откуда доносились гул голосов и музыка. В самом центре помещения располагался ринг – единственное хорошо освещенное место.

– Сегодня по плану шесть боев. Тебе повезло. Вы первые, – ободряющим тоном сказал он.

Что ж, склонен согласиться. Мне и правда повезло. Не хотелось торчать здесь весь вечер в ожидании своей очереди.

Через несколько минут звуки музыки стихли, и зычный голос ведущего поприветствовал зрителей. После короткой речи он начал объявлять имена участников, и я узнал, что мне предстоит сразиться с бойцом по прозвищу Гепард. Когда он вышел на ринг, я понял, что так его прозвали из-за татуировки с изображением гепарда на спине.

Мне же Джордж выбрал прозвище Тень.

«Звучит загадочно и опасно, зрители любят такую чушь», – объяснил он, когда я спросил почему именно «тень».

Когда объявили меня, он еще раз сжал мои плечи.

– Не подведи, – сказал он, и я направился в сторону ринга.

Толпа встретила меня одобрительными криками и свистом вперемешку с недовольным гудением, но я смотрел только вперед – туда, где меня ждал ринг с синим матом. По нему уже расхаживал мой соперник, высокий угрюмый блондин с квадратной челюстью, а в центре стоял рефери. Я нырнул под канат и ступил на ринг. Гул голосов немного стих, чтобы, когда рефери объявит начало боя, сотрясти стены помещения с новой оглушительной силой.

С первых же секунд я в полной мере осознал, насколько сильно этот бой отличался от предыдущих. Гепард набросился на меня, как сумасшедший маньяк, жаждавший расквасить мне лицо и выпустить наружу кишки. Каждый его удар отзывался в моем теле ослепляющей болью. Но я не уступал противнику. Хотя прозвище Гепард носил он, более проворным и юрким был я. Как безмолвная тень, я скользил по рингу, уклоняясь от его атак, а потом настигая чередой точных, выверенных ударов.

Мы дрались грязно и норовили ударить друг друга по запрещенным в честных поединках местам, выплескивая наружу животную ярость. Но чем безжалостней становился бой, тем более восторженно неистовствовала публика. Комментатор что-то кричал в микрофон, разжигая интерес у зрителей, но за гулом кипящей крови и бешеного стука сердца я не мог разобрать ни слова. Я не видел на затемненных трибунах людей – перед глазами был лишь мой противник.

В первом раунде я провел серию сокрушительных ударов и один раз даже свалил Гепарда с ног. Публика взорвалась шквалом оваций и воплей, скандируя лишь: «Бей! Бей! Бей!» – но я, привыкший к совсем другим поединкам, растерялся и дал ему возможность подняться на ноги. В тот момент я еще не понимал, что мне такой милости никто не окажет.

В конце второго раунда