Рыжий 2 - Alex Berest

— Ну, попытка не пытка. А вдруг вы бы оказались швулями[145]?

Пауль внезапно кхекнул, хрюкнул и в полный голос расхохотался. Прапор тоже заулыбался и убрал пистолет. Отсмеявшись и выхлебав кружку воды, немец вновь обратил внимание на меня.

— Посмешил. Нет, мы с Александром предпочитаем женщин, а не рыжих мальчиков с отвёртками. Так, на чём мы там остановились?

— На пяти процентах мне от каждой сдачи, — наглеть так наглеть, решил я.

— Нет, парень. Пять процентов, это много! Александр, что мы ему можем выделить, как думаешь? — обратился он к прапорщику.

— Хм. От пары процентов мы точно не обеднеем. А ему всё равно нужны будут расходные деньги во время поездок, вот пусть свои и тратит, — великодушно кинул мне кость прапор.

— Ну раз ты согласен, то и я соглашусь. Два процента от каждой суммы сданной в отделение банка, мальчик. Двести марок.

— Спасибо. А как я их получу, если всё зачисляется на счёт? — проявил я дотошность.

— Значит, будешь класть на счёт девять тысяч восемьсот марок. Надеюсь на этом всё? Или ещё что-то есть спросить?

— У меня из гражданской одежды только то, что на мне сейчас. Надо бы докупить, да и условия для стирки какие-нибудь нужны. Не в расположении же стирать или сдавать в бригадную прачечную? — покосился на прапора.

— Ни в коем случае, — сразу отозвался он. — У Пауля тут стиралка есть, отдашь ему и всё.

— А вещей докупишь с приветственных денег. Или со своих двух процентов.

— А что это за приветственные деньги? — не понял я.

— Выплаты по сто марок от ФРГ каждому гражданину ГДР после объединения стран. Потом их отменили, но оставили для детей, родившихся в ГДР. Им выдают эти деньги при получении первого федерального документа. Получишь аусвайс и спроси там про эту выплату, а то они специально могут про это умолчать, — пояснил Пауль.

— Последний вопрос. Не к вам, — успокоил я немца и обратился к прапорщику, — Александр Михайлович, а как вы объясните в расположении моё отсутствие?

— Всё просто, Евгений. Скажу, что сдал тебя на стройку электриком. Здесь, это в порядке вещей. У нас целыми ротами работают. Вот только, надо поскорее тебя через присягу провести, — и видя моё недоумение, пояснил: — До присяги нельзя вас на работы отправлять. Сегодня воскресенье и из-за комиссии из министерства все на месте своей службы, завтра будет выходной взамен сегодняшнего дня, а во вторник я привезу особиста, и он проведёт с тобой процедуру присяги.

— Однако, — я малость прифигел от скорости принятия решения. — Я про другое хотел спросить. Что мне можно парням сверхсрочникам с гражданки приносить?

— Да у меня вон подвал водкой забит. Таскай им по бутылке в неделю, — расщедрился Пауль.

— Что? Моим подчиненным водку? Да ты с ума сошёл? — ощерился на немца прапор.

— А что такого? Ты сам говорил, что их восемь человек. Что им будет с одной бутылки водки? По шестьдесят граммов.

— Ай. Бери водку, — махнул мне рукой старший прапорщик. — Старшина человек ответственный не допустит безобразий.

— Всё? Вопросы кончились? Ты с нами? — обратился ко мне Пауль.

— Да, герр Майер. Я с вами. Буду ждать.

— Ну, тогда идите. Александр, отведи своего подчиненного и возвращайся. Нам многое надо обсудить.

…

— Вот честное слово, не ожидал, что он такой дотошный и скользкий, — изрёк вернувшийся старший прапорщик, проводив в расположение рядового Лисина. — Налей по полста, все нервы вымотал своими вопросами, да еще и отвёртку притащил. Засранец малолетний.

— Да ты тоже хорош, — отозвался немец, переставляя с буфета на стол стаканы. — Хоть бы пистолет с предохранителя снял. Или ты специально?

— Пф. Хереально. Чего его снимать с предохранителя, когда он не заряжен? Но каков наглец? А?

— Ты знаешь, Александр, а это даже хорошо, что парень такой въедливый и перестраховщик, — Пауль Майер свинтил пробку с бутылки водки «Кристалл» и наполнил два маленьких граненных стакана прозрачной жидкостью. — Было бы хуже, окажись он сам себе на уме и тихушник, получил бы от нас документы, машину, деньги и смылся бы. Ну, давай, — поднял он свою рюмку.

— Ху, — выдохнул прапор, выпив водку. — Ты закусить-то дай чего.

— Точно, — Майер достал из холодильника тарелку с уже нарезанным шпиком и солёными зелёными помидорами. — Вот, извини, меня тоже немного из колеи выбил этот юноша.

— Лисин не должен сбежать, я же тебе говорил, что у него в Союзе жена и маленький ребёнок. Он скорее, будет стараться побольше заработать. Даже уже немного стыдно, что придётся его всего этого лишить в конце.

— Время покажет, может парень нам будет полезен и в других делах, когда это закончим. И не придётся его, как ты выразился — всего лишать.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнул. Давай сначала начнём, чтобы было что заканчивать. И не тормози, наливай.

— Ты, главное, проследи, чтобы он в часть деньги не потащил. Придумай там что-нибудь.

— Да не вопрос. Выделю ему сейф в своей каптёрке. У меня есть запасной, и ключ к нему дам. Поселю надежду, так сказать. Кстати, ты завтра две наливайки по пять тонн соляры прими. Где-то с часу дня и до трёх должны будут подъехать.

— Ты с ними будешь?

— Нет. Сержант Иванец будет, долговязый такой, ну ты должен его помнить.

— Это рябой который? Да, помню. Ладно, наливай, раз бутылку к своим рукам прибрал.

— Ну, за то чтоб хер стоял и деньги были!

…

Вернувшись вместе с Александром Михайловичем в расположение, я переоделся и пошёл к старшине за причитающимся мне имуществом.

— Чего от тебя старший прапорщик хотел? — хитро прищурившись спросил Игорь Василевский, пока я мерил парадную форму.

— Да работу мне сватал у немцев, по электрике.

— Это хорошо. Но смотри не продешеви. Меньше чем за десять марок в день не соглашайся, — дал мне совет старшина.

— Спасибо, буду знать. Я тогда форму и сапоги, в которых прибыл, не буду тебе сдавать, а как рабочую одежду использую. Ах да, вот еще, — я вытащил из скрутки своего вещмешка бутылку водки «Кристалл», которую прихватил в подвале Пауля, где стояло несколько сотен ящиков с ней.

— Водка? Откуда? Немецкая, значит не с Союза притащил, — старшина изучив бутылку полученную из моих рук, вопросительно на меня уставился.

— Товарищ старший прапорщик выдал. Сказал как аванс за будущую работу, — соврал я. — Проставляюсь по прибытии в часть, так сказать. Тебе и парням сверхсрочникам.

— Ну, хорошо. Ладно. Что с формой? Подошла? Я же говорил, у меня глаз-алмаз.

Слава советской армии, что большая