Светлая грусть - Ольга Эдуардовна Байбулова

-Давайте я сама буду решать, как и где ей висеть! Вам же не за советы деньги платят. Снимайте и вешайте заново!

-Не за деньги обидно – хорошо повесили, крепко. Зачем снимать?

-А вы чего стоите? – обратилась она ко второму. – У него не получается, помогите!

Не успел он ответить, как вся компания оказалась в окружении четверых моих железных охранников. Они вытянули в сторону мужчин клешни и прожужжали: «Ни с места, а то хуже будет – электричеством поджарим!»

Каюсь, я не предположил, что в обычном бытовом разговоре из уст работяг могут прозвучать слова «украшение», «золото», «бриллианты», «кольца», «деньги», «снимать», а Олеся употребит характерные для экстренной ситуации слова «ужас», «кошмар», «помогите»… Роботам было достаточно произнесенных в течение минуты пяти и более слов из загруженного мной набора. Они не воспринимали контекста или последовательности, а машинально фиксировали слова. Случилась ложная тревога.

Замерли все. И хорошо, что так – при попытке мужчин бежать у роботов должны были сработать датчики движения – они бы погнались за перепуганными бедолагами. Олеся о моей придумке проинформирована не была, поэтому удивилась не меньше остальных.

-Что делать, хозяйка? – шепотом спросил тот, что был постарше.

-Сказали же – не двигаться, – проговорила она, осторожно доставая из кармана мобильник. Потом Олеся рассказывала, как сильно боялась роботов – они ведь не уточнили, кому замереть – но заметив, что все они обернуты в сторону мужчин, решила рискнуть, поскольку понимала: если не позвонит мне, возможно, им всем придется до вечера стоять возле люстры.

Признаться честно, своим звонком она меня несколько сконфузила.

Наташа знала, что пульт управления роботами находится в лаборатории, комбинация сброса их настроек ей также была известна. Но, уходя из дома, мы всегда запирали лабораторию – на ключ и кодовый замок – меня пугает возможность проникновения туда посторонних. Одного кода для открытия двери не достаточно, ключ же может заменить лишь сканирование моей ладони в комбинации с секретной голосовой командой. Поэтому дорога к пульту была для Олеси закрыта.

Существовал второй вариант отключения тревоги – на каждом роботе нужно было нажать две секретные кнопки. Но я был против того, чтоб демонстрировать посторонним мужчинам секреты управления моими изобретениями.

-Ванечка, я с тобой полностью согласна, – ответила на эту мою сентенцию Олеся, – но ведь заставлять людей ждать вашего с Наташей возвращения как-то жестоко…

Честно, она была молодец – так экономно использовала слова, чтобы мужчины не поняли деталей, но уговорила меня рассказать о секретных кнопках, пообещав придумать, как их незаметно нажать.

Что было дальше, я видел из своего кабинета – тогда у меня не было дистанционного управления квартирой – одна возможность пассивного наблюдения. Благодаря этому случаю, я оплошность уже исправил.

Итак, Олеся, присела на корточки возле робота, стала нежно его гладить и уговаривать не нападать на мужчин. Она делала это так естественно, что даже я сначала не заметил, как ее пальчики проворно нащупали секретные кнопки. Роботы один за другим, словно поддались на уговоры, и разъехались по своим базовым местам.

Рабочие буквально ноги целовать Олесе бросились, потом все люстры, полки, ниши в стенах и прочие ее задумки были четко там, где она планировала – роботов мужчины не на шутку испугались – ложная тревога пошла им на пользу.

А я видео всей этой сцены потом в семейный архив отправил – уж больно забавный случай вышел.

-Вот тебе и искусственный интеллект!

-Интеллект? Я бы был поосторожнее с выражениями. Сейчас принято это слово применять относительно любого проявления автоматики. Возьмем, например, популярный у хозяек робот-пылесос – его способности объезжать предметы и запоминать траекторию комнаты достигаются за счет нескольких простых датчиков. Не вижу тут интеллекта. Даже роботы, повторяющие человека, умеющие ходить и выполнять простые команды, в большинстве своем запрограммированы не так сложно, как обывателям кажется со стороны – отработанная механика движений, небольшой внутренний словарь, соотнесение любого устного запроса с Интернетом… Это все игрушки.

-А вы сами пробовали создать нечто большее?

-Нет.

Повисла пауза, Аня явно ждала, что Иван объяснит, почему, но он этого не делал – отвлекся на сообщение в телефоне. Пришлось спросить.

–Целью не задавался, – ответил мужчина, поднимая глаза от экрана. – Мне хватает вещей, которые нужно усовершенствовать.

-Например?

-Да вот здесь полно работы – конечно, оборудование «Айсберга» ушло далеко вперед от тех механизмов, что мы позаимствовали у Кристаллинского, но у меня постоянно появляются новые идеи по оптимизации процесса производства.

-Вы украли машины у «Кристалла»?

-Что вы! Купили. То есть, не у них, конечно: в студенческие годы побывали с экскурсией на предприятии – начали свое дело на заказанных у того же производителя машинах, потом я в них покопался, нашел, что заменить – в итоге запатентовал собственные аппараты, во многом отличающиеся от своих прообразов.

-Почему вы не продаете такие важные и нужные разработки, а оставляете внутри своего производства?

–Это вопрос уже не ко мне, – проговорил Иван и снова опустил глаза в телефон.

Выполнению домашнего задания от доктора Мирославы Стас решил посвятить выходные – быстренько позавтракав, он отправился в свою комнату, где обложился фотографиями и, вооружившись маркером, добросовестно искал отличия между Олесей и Алисой. Маркер не пригодился – тех черт, которые можно было найти при живом общении, плоские снимки не отражали. Мужчина до боли в глазах всматривался в фотографии, в глубине души понимая, что впустую тратит время и лукавит сам с собой, поскольку не может найти объективные отличия между сестрами.

В дверь постучали.

–Ты не заболел? – спросила Аленка.

–Нет, занят немного…

–Может, помочь чем?

–Ты Олесю с Алисой хорошо различала?

–Я не знала Олесю.

–То есть как?

–Дениска с Алисой познакомились до моего рождения, а потом встретились и поженились после ее смерти, – рассказала она версию, которая стала официальной для всех кроме сладкой парочки, знавшей правду, – так что вряд ли пригожусь.

Алена могла бы придумать что-то про Олесю и провести время со Стасом за разглядыванием фото. Но девушке совершенно не хотелось видеть и обсуждать ту, место которой она слишком хотела занять.

–А Ксюша? – возраст ребенка и количество лет совместной жизни ее родителей не стыковались.

–А Ксюша ее вряд ли помнит, – не поняла вопроса Алена. Собеседник сделал выводы сам. Неправильные, разумеется – решил, раз Алиса сменила кого-то на Дениса, сам он вполне может стать следующим. Эта мысль твердо засела в голове и назойливо мешала