Королева Жанна. Книги 4-5 - Нид Олов

Звуки боя сюда не долетали: дворец был огромный. Здесь стояла страшная, могильная тишина. Внезапно громыхнули пушки.

— Это здесь, у дворца… — Графиня Альтисора смотрела белыми глазами.

— Каролина, — сказала Эльвира, — попробуйте сойти вниз, в восточную кордегардию. Там должен быть ди Архат, кто-нибудь…

Она старательно замкнула за графиней двери восточного коридора.

Все ушли, тем лучше. Свидетели не нужны.

Она прошла в свою комнату, открыла секретный ящик бюро, нащупала в нем темный флакончик. Да, он был на месте. Зажав его в кулаке, она вышла в диванную.

Жанна сидела все так же, с ногами на диване, и, кажется, дремала. Нет, не дремала: на шаги Эльвиры она тут же подняла глаза.

— Я верю, — сказала она.

Она все заметила, в том числе и пузырек в кулаке у Эльвиры.

Эльвира подошла поближе.

— Ты слышала пушки?.. Они уже тут.

— Он придет, — сказала Жанна.

— Кто? Лианкар?

Дверь кабинета, слышно было, раскрылась, и кто-то произнес: «Хм, никого…» — Эльвира крикнула звенящим голосом: «Кто там?!» Ей ответил радостный вопль: «Это я, Ваше Величество, шевалье Азнак!» Жанна, соскочив с дивана, уронив шаль, опрометью кинулась в кабинет.

Азнак был весь в пыли, в паутине, оборванный. Торопливо, кое-как поклонившись, он зачастил:

— Ваше Величество, коннетабль вошел в город… но мятежникам открыли ворота какие-то негодяи… о Ваше Величество, их всего кучка… Мы кончаем их. Простите, Ваше Величество, лечу…

Азнак исчез Жанна обернулась к Эльвире:

— А ты не верила, маловерная?

Но лицо Эльвиры было мертвенно, как гипсовая маска:

— Я и сейчас не верю.

Алеандро бежал по знакомым комнатам и переходам Аскалера. Здесь было еще тихо, но топот его небольшого отряда взрывал тишину: навстречу выскакивали мушкетеры, телогреи…

— Спите?! — рычал на них Алеандро. — Лигеры во дворце! Что здесь, измена? Алан! Где ваши люди, кровь Господня?! Заприте этот коридор! Кто вами командует, сто чертей ему в душу, в печень, в брюхо!.. Где капитан де Милье?! Держитесь тут, ради Господа Бога! Друзья, за мной!..

Вероятно, напрасно он это делал: он только поднял панику. Он даже сообразил это, но на бегу, он был уже далеко — ноги сами несли его по северо-восточной галерее.

На повороте, у самого зала Совета, над ним провизжали пули. Один из его солдат с грохотом рухнул на пол.

— Черт! Эй, телогреи! Я капитан Плеазант!

Крича, он уже набежал на телогреев, бросивших разряженные мушкеты и торопливо обнаживших мечи.

— Назад! — жестко сказал один из них.

— А! — взъярился Алеандро, мечом прорубая себе дорогу. Телогреи были искусные бойцы, и они перегораживали проход тройной шеренгой; но Алеандро стал сверхчеловеком. Он дрался с силой Голиафа и с ловкостью Давида, и он пробился. Предоставив своим солдатам прорываться самим, он пустился по восточному коридору. Уже была видна цель — массивная двустворчатая дверь.

Коридор был длинный, бесконечно длинный, но ему уже никто не мешал. Его несло неизвестно какой силой. Он знал только: к ней… Еще… еще немного… Он с разбегу налетел на запертую дверь. Пр-роклятье!

С этой дверью спорить было бесполезно Кусая губы, со всхлипом забирая воздух, он пошел обратно по коридору, пробуя все двери подряд. Одна подалась. Он попал во фрейлинские покои (ни души, мертвая тишина), прошел через переход (по пути мельком кинул взгляд в окно и только скрипнул зубами: весь Мозаичный дворик был полон знакомыми фригийскими касками), вышел в Разводной зал. Кто-то метнулся в конце Парадной двери, ведущей к Тронному залу. Алеандро инстинктивно присел, осмотрелся — никого. Двери аудиенц-зала были раскрыты настежь. Слава Богу. Он припустил по скользкому паркету, прямо к заветной инкрустированной двери.

Хиглом и де Базош оба были ранены, у них осталось не более десятка солдат. Лигеры лезли, как саранча, но они все-таки удерживали северную калитку до девяти часов, когда противник появился с тыла, из здания.

— Сдавайтесь, слуги мрака! — крикнул им предводитель отряда черных. — Ваш капитан убит! Иезавель арестована нами!

Де Базош переглянулся с Хигломом.

— Неужели сдаваться?.. Да еще на голодный желудок? — неожиданно сострил он.

Хиглом медленно, устало покачал головой. Черный капитан крикнул им:

— Господа, я сам дворянин! Сдавайтесь, у вас нет иного выхода, уверяю вас!

— Дерьмо! — ответил де Базош. — Есть еще выход! Умереть! Исполнить наш долг до конца!

— Солдаты капитана Бразе, — негромко сказал Хиглом, — будем достойны своего командира.

Они стояли последней шеренгой, прижатые к стене — Хиглом, де Базош, Лиферг и еще несколько человек, — растерзанные, окровавленные, но несломленные, с оружием в руках.

Из толпы черных кто-то крикнул:

— Да это же Хиглом!

— Да, это я, — сказал Хиглом. — Откуда вы знаете мое имя?

— Его надо взять живым, христиане! Он нужен отцу нашему…

— Сначала возьмите! — завопил де Базош, делая яростный выпад. Черный капитан издал хриплый рев, почуяв железо в своей груди.

В следующую минуту де Базош сам был пригвожден к стене тремя мечами. Он уже не видел, как схватили Хиглома; последним ощущением этого мира был звук фригийской речи, и последней мыслью было: «Бред…»

Но это был не бред. Жестокий залп мушкетов положил на месте несколько черных ряс. Доктринеры заметались перед стеной. Из сада на них наступали фригийские солдаты, и чей-то сильный голос кричал по-виргински без всякого акцента:

— Всем лишним — покинуть пределы дворца! Приказ Принцепса!

— Нет, — сказала Жанна, — я не буду пить.

Эльвира цеплялась за королевский стол, стягивая скатерть: ноги не держали ее. В руке она сжимала флакончик.

— Я же не могу… одна… А как же ты…

Жанна посмотрела на нее искоса. Резкие слова уже готовы были сорваться с ее губ, но она сдержала их.

— Потерпи немного, душенька… — Она подошла, погладила Эльвиру по лицу. — Не бойся так…

— Жанна, все кончено, я знаю… сейчас они придут…

Жанна опустила руки.

— Может быть, ты и права, — сказала она неожиданно спокойно. — Но даже и в этом случае я не могу травиться, как мещанка. Пусть приходят.

— Я одна не сделаю этого, — прошелестела бледными губами Эльвира.

Жанна долго молчала, но так и не сказала ничего. И тут раздался топот за дверями.

— Идут… — всхлипнула Эльвира. — Ты слышишь, идут…

Кто-то бежал, громыхая оружием, оскальзываясь на зеркальных плитках аудиенц-зала. Жанна и Эльвира невольно прижались друг к другу, не сводя глаз с инкрустированной двери.

Задергалась бронзовая ручка, дверь распахнулась.

— Давид! — закричала Жанна.

— Капитан! — закричала Эльвира, в то время как Жанна кинулась на шею Алеандро, вся припала к его грязной, окровавленной военной одежде. Он бросил меч и подхватил ее. Они жадно целовали друг друга, не обращая внимания на Эльвиру.

Он опомнился первым.

— Надо бежать, скорее… Боже, сеньора де Коссе… Простите, не видел вас… Бежим…

— Что происходит все-таки? — спросила Эльвира.

— Лигеры во дворце, — ответил Алеандро. — Я пришел за вами. Попытаемся уйти через коридор возле диванной, там есть потайная дверь…

— Постой, — сказала Жанна, — куда бежим?

— Потом, потом! — отчаянно закричал Алеандро, таща Жанну за руку. — Сейчас надо уйти отсюда, пошли! Эльвира, помоги же, черт!

— Жанна, скорее… — Эльвира схватила ее за другую руку.

— Да, да… Я иду… а Лианкара ты не видел?..

— А! — раздался крик у распахнутой двери. Алеандро обернулся и ответил таким же рычанием:

— А-а! Азнак?!

Он, вероятно, узнал его чутьем: теперешний Азнак совсем не был похож на тогдашнего, марвского поручика. Оба одинаково присели, оскалившись, точно звери перед прыжком. У Азнака меч был в руке, Алеандро бросил свой на другом конце комнаты. Но он кубарем кинулся в ноги своему врагу, и через секунду его рука с кинжалом дважды опустилась над телом Азнака. Жанна и Эльвира увидели уже конец: маленький человек дергался на полу, хрипя и заливая его кровью, а Алеандро вставал на ноги с мечом в руке.

Но сказать никто ничего не успел: в дверь кабинета лезли убийцы, мешая друг другу, наступая на труп своего начальника. Капитан Плеазант сражался, как дьявол. Сбиры попятились, но в этот миг загремели необычайно громкие выстрелы, зазвенели стекла, медным голосом застонал глобус от ударов пуль, во все три двери кабинета хлынули каски, черные рясы, страшные морды. Жанна увидела сквозь дым, как Алеандро пошатнулся и рухнул на пол.

— Давид!! — закричала она, кидаясь к упавшему. Она лихорадочно хватала его за лицо, за колет, намокающий его кровью, она перекатывала с боку на бок его голову, она безумными глазами смотрела в его искаженное, остановившееся лицо. Он был мертв, но она не желала этого понимать, не желала верить, она все шарила по нему руками, пытаясь ухватить, оттащить его от смерти.