Крестовый поход на Россию - Сборник

Что касается хортистов, то в ходе этой встречи обнажились не только непримиримые конфликты между ними и румынскими и словацкими фашистами, но и острые противоречия между Венгрией и Германией.

25 и 26 ноября Бардоши дважды встречался с премьером Словакии Тукой. Последний начал беседу с того, что он «сегодня – самый непопулярный человек в Словакии», и затем попросил у венгерского премьера помощи в укреплении своего положения. Как выяснилось далее, Тука, отлично знавший о претензиях хортистского правительства на всю словацкую территорию, желал «немногого», а именно: Венгрия должна была заявить, «что словакам нечего ее бояться», а также… возвратить Словакии территорию около 2000 кв. км. Легко представить себе реакцию Бардоши на это предложение. После бурной ссоры с Тукой венгерский премьер-министр пригрозил порвать дипломатические отношения со Словакией. Дело не дошло до открытого скандала только в результате вмешательства Риббентропа. Узнав о ходе «переговоров» между Тукой и Бардоши, он во время завтрака у Гитлера 27 ноября отозвал в сторону венгерского премьер-министра и приказал ему «не драматизировать положение»97.

Встреча Бардоши с Антонеску вообще не состоялась. Зато венгерский премьер-министр узнал от Чиано, что румынский поверенный в делах явился к нему в Риме с заявлением о денонсации Румынией второго венского арбитража. Как уверял итальянский министр, он был возмущен «такой наглостью» и даже потребовал, чтобы Антонеску отозвал своего поверенного из Рима. Бардоши, в свою очередь, изложил графу Чиано «все, что он думал» о румынском диктаторе98, «бесстыдно» нарушившем обязательства, взятые его страной по второму венскому арбитражу. Этот вопрос он поднимал и во время завтрака у Гитлера, заявив, что румынское правительство ведет «пропаганду за возвращение Северной Трансильвании», в связи с чем среди румын стал популярным лозунг «На Клуж!». Бардоши пожаловался на Антонеску и за то, что последний грозился провести румынские войска с Восточного фронта через Клуж, т. е. отобрать аннексированную хортистами северную часть Трансильвании. Гитлер, желая успокоить Бардоши, заявил, что «румынам на столетие хватит работы на востоке, куда мы их направили»99.

Таким образом, встреча в Берлине не ослабила коренных противоречий между Венгрией и Словакией, а также Венгрией и Румынией. Гитлер и его ближайшее окружение отделывались «успокоительными» фразами, а по существу были весьма довольны грызней своих союзников и сателлитов, так как могли использовать ее к своей собственной выгоде.

От Венгрии Риббентроп потребовал поставлять больше нефти и зерна в Германию. Германский министр иностранных дел дал весьма точные инструкции: очередную партию поставок нефти увеличить с 80 тыс. т до 120 тыс. т и дополнительно отгрузить 10 тыс. т зерна. И это в условиях, когда над Венгрией уже встала угроза голода, а нехватка горючего парализовала значительную часть автотранспорта. Бардоши попытался было «поторговаться», но поняв, что Риббентроп не пойдет на уступки, поспешно согласился выполнить его пожелания100.

В целом визит Бардоши в Берлин служит яркой иллюстрацией положения Венгрии внутри фашистского блока. Будущее явно сулило хортистам новые острые столкновения с их «союзниками» – румынскими и словацкими фашистами, а также дальнейшее усиление зависимости от гитлеровской Германии.

Наконец, именно на этом совещании венгерский премьер-министр впервые почувствовал тревожные нотки в словах Гитлера, касавшихся войны против Советского Союза. Правда, он продолжал хвастливо уверять, что «окружит Москву и заставит ее и Ленинград сдаться», однако в то же время ему уже не удалось скрыть, что его планы «уничтожения Красной Армии» не сбылись. Гитлер вынужден был также признать крупные потери, понесенные его войсками на Восточном фронте, попытавшись объяснить их «удивительным фанатизмом русских» и наличием у них крупных сил, «о чем раньше никто даже не догадывался»101.

После поражения под Москвой

Разгром немецких войск под Москвой зимой 1941—1942 года вынудил Гитлера для продолжения войны против СССР приступить к новой мобилизации сил и средств как внутри Германии, так и в оккупированных и «союзных» странах, в том числе в Венгрии. Это ясно показало Хорти и его правительству, что им не удастся «малой ценой» заплатить Берлину за помощь в осуществлении их планов. Теперь гитлеровцам было не до уступок.

К этому времени хортисты, руководствуясь расчетами на «близкую победу» гитлеровской Германии, возложили на нее одну все свои надежды. Если до того Будапешт еще сохранял дипломатические отношения с Вашингтоном, а также некоторые дружеские связи с Лондоном, то теперь порвались и эти нити. В начале декабря 1941 года Венгрия оказалась в состоянии войны с Англией, а спустя несколько дней – с США. Это произошло при следующих обстоятельствах.

29 ноября 1941 года британское правительство направило через американского посланника в Будапеште ультиматум венгерскому правительству о прекращении военных действий до 5 декабря того же года и выводе венгерских войск с территории Советского Союза. Бардоши отклонил ультиматум, что и привело Венгрию в состояние войны с Англией.

Особый интерес представляет обсуждение венгерским правительством вопроса об объявлении войны США. Оно началось по инициативе Бардоши 11 декабря 1941 года, т. е. в тот же день, когда Гитлер объявил войну Соединенным Штатам и спустя четыре дня после нападения Японии на американскую военную базу Пёрл-Харбор. Венгерский премьер-министр предложил сразу же принять решение об объявлении войны, но до получения рекомендаций Берлина официально заявить лишь «о солидарности со странами оси». После кратких дебатов было принято предложенное Бардоши коммюнике о «солидарности с осью» и прекращении дипломатических отношений с США. Хорти, которому тотчас же доложили об этом решении, одобрил его102.

В тот же день оно было вручено американскому посланнику в Будапеште. Однако ночью Стояи сообщил из Берлина, что Румыния и Болгария заявили о состоянии войны с США. А на утро к Бардоши явились посланники стран оси и выразили пожелания своих правительств, чтобы и Венгрия «поступила так же». Поняв, что он проявил «излишнюю предосторожность», венгерский премьер-министр пригласил к себе американского посланника и заявил ему, что вчерашнее заявление следует считать объявлением войны США. Одновременно по его указанию венгерское телеграфное агентство распространило следующее коммюнике: «Венгерское королевское правительство на основе тройственного пакта, заключенного 27 сентября 1940 года, а также на основе присоединения Венгрии к этому пакту 20 ноября 1940 года и в духе солидарности, заявленной 11 декабря сего года, считает войну между Соединенными Штатами Америки, с одной стороны, и Германской империей, Италией и Японией, с другой, распространившейся и на Венгрию». А на следующий день премьер-министр поручил венгерскому посланнику в Швеции опровергнуть заявление агентства Рейтер, в котором говорилось, что он, Бардоши, 11 декабря уверял американского посланника в Будапеште в «вынужденном» принятии решения о разрыве дипломатических отношений с США103.

5 января 1942 года в Будапешт прибыл Риббентроп. Любопытно, что венгерская печать получила указание «приветствовать его приезд», но о переговорах с ним было разрешено сообщить только 8 января104. Это объяснялось тем, что хортистские правители сначала хотели узнать размеры новых требований Германии. «Высокий гость» не заставил их долго ждать. Уже при первой встрече с Бардоши он заговорил о том, что «Россия оказалась очень сильным противником, располагающим большими резервами». Разумеется, поспешил он добавить, наступлению вермахта помешала «небывало холодная зима», но зато летом начнется большое наступление против русских, а это потребует значительных сил и средств. Покончив с изложением перспектив, Риббентроп передал следующее требование Гитлера: Венгрия должна провести «стопроцентную тотальную» мобилизацию своих ресурсов и предоставить их в распоряжение Германии для «летнего похода на восток»105.

Четыре дня продолжались эти переговоры. Риббентроп дал понять, что размеры территориальных уступок хортистам в Трансильвании будут зависеть от масштабов поддержки, которую они окажут Германии. Обращая их внимание на пример Румынии в этом отношении, он вновь и вновь требовал увеличения поставок в Германию и отправки на фронт «всех имеющихся венгерских вооруженных сил»106.

Венгерский премьер-министр счел необходимым изложить Риббентропу свои опасения относительно того, что вывод всех войск из Дунайского бассейна может «нарушить порядок» внутри страны, после чего заявил, что хортистское правительство положительно относится к пожеланиям Гитлера. Этот ответ был вполне в духе политики венгерских фашистских правителей, сочетавшей активное участие в войне на стороне гитлеровской Германии с содержанием в стране крупных вооруженных сил, специально предназначенных для защиты хортистского режима от «внутренней угрозы». Во время встречи Хорти вручил Риббентропу письмо для передачи Гитлеру. В нем регент просил поручить Венгрии роль жандарма на Балканах на тот случай, если бы народы балканских стран «открыто стали бы на сторону большевизма». Обращая внимание Гитлера на наличие подобной угрозы, он писал, что в этом случае «Венгрия осталась бы единственной силой для поддержания порядка». Считая поэтому нецелесообразным отправлять все венгерские войска на Восточный фронт, регент тем не менее заявлял, что Венгрия «с воодушевлением примет участие в весеннем наступлении»107.