переКРЕСТок одиночества 2 - Руслан Алексеевич Михайлов

Получаешь команды?

Делаешь доклад?

Общаетесь на отвлеченные темы?

Может я слишком многое себе представил, и ты просто мерзлый труп пялящийся на свет?

Бьющий в лицо ветер, помимо снежной колкой пороши и холода, принес кое-что — отзвуки человеческой речи. Русский язык — это я понял сразу, уловив слово «смиренный». Причем звучало это слово надрывно, произносилось истово как молитва, повторялось раз за разом. Мы с Ахавом повернулись к источнику звука одновременно и оба подались вперед. Я захлопнул рот ладонь, останавливая рванувшийся наружу предупреждающий крик — не поможет. Ветер в лицо, Ахав ближе к бредущему крикуну и может бить на расстоянии. Он убьет и бредуна и меня.

Чуть сдвинувшись, я получил больше обзора и увидел вопящего. Высокий старик в длинном кожаном плаще с пышным меховым воротником, головой обвязанной серым платком, с водолазной маской на глазах, палками намертво зажатыми в рукавицах, прокладывал себе путь, двигаясь точно к Бункеру. Настолько он был хорошо «нацелен», что сразу ясно — он еще до высадки из кельи знал куда направится. За плечами старика рюкзак, пояс обвязан широким ремнем с подвешенными подсумками. Да уж… если сейчас все пройдет по обычному сценарию, то мне останется лишь выждать чуток и затем собрать неплохую добычу с «жирной» дымящейся тушки.

— Я смиренный! Я не разил! — хрипло кричал старик, упорно шагая вперед и глядя только перед собой.

Он находился уже шагах в десяти от полускрытого сугробом светящегося кошмарного Гарпунера, но не видел его. Или не хотел видеть — ведь синеватое искристое свечение в этом сумраке бросается в глаза издалека.

— Я не разил! Третьего рычага почти не касался! Столп велик! Я смиренный! Я не разил! Я годы так жил! Не рази, не рази, не рази!

Ахав поднял правую руку, нацеливая ладонь на приближающую жертву. Вдруг вздрогнул, коротко взглянул на громаду пробивающего низкие небеса Столпа и, опустив руку, развернулся и зашагал прочь, проламывая корку наста босыми ногами.

Я присел и опрометью бросился прочь, не чувствуя тяжести рюкзака, не ощущая усталости. Если он сейчас вдруг решит чуток подправить курс в мою сторону…

Повезло. Ахав выбрал нейтральный маршрут, уйдя куда-то в снежные холмы, что расположены между Бункером и берлогой Апостола. Я же, обогнув пару сугробов, проводив удаляющееся синеватое пятно взглядом, заторопился за вопящим стариком.

— Я смиренный! Я не разил!

— Эй!

— О Господи! Огради! Огради! — в мою сторону наставили…

— Что это? — буркнул я, останавливаясь в трех шагах.

— Пистоль! Не подходи!

— Дедушка… я из Бункера. Охотник. Хотел бы убить — убил бы со спины, не став окрикивать. Вы куда путь держите?

Трясущийся ствол удивительного пистолета — тут что-то прямо старинное, явившееся будто из фильмов про дуэли и секундантов — чуть опустился. Я отступил в сторону. Ствол последовал за мной и приподнялся. Пришлось рявкнуть:

— Убери ствол, дед! А то башку проломлю! Мне только не хватало ранения в ногу!

— Да я ведь… а ты чего такой молодой по голосу? Харю то ты замотал, а вот голос…

— Тебя в Бункер проводить?

— Да! Будь милостив! Смиренный я. Столпобоязненный, мирный. Срок отбыл тихо, вреда никому не чинил.

— Давай за мной, старик. Тут шагать меньше километра.

— Как отблагодарить за помощь? — пистоль убрался за пояс, старик подобрал со снега палки, кивнул в знак готовности продолжать путь.

— Никак — отмахнулся я — Про Бункер уже знал, да?

— А то ж! Сведения долгие годы собирал. И платил за них всегда щедро. Кто ж захочет едва свободу получив погибать в снежной мгле. Говорили, что здесь зверей лютых хватает.

— Снежные медведи — ответил я, выбрав для ходьбы средний темп и ведя старика кратчайшим путем — Хищники. Есть и крылатые твари, что нападают с неба. Поэтому поспеши старик, поспеши, если не хочешь, чтобы тебя как орел ягненка ударили страшными клювом, подхватили когтями и унесли в облака.

— Господи! Поспешим!

Какой он весь из себя пугливый, столпо-бого-боязненный… Будь у меня интерес, спросил бы — кого он боится больше. Бог или Столп для него страшнее? Ведь Бог где-то там, а может и вовсе в этом мире отсутствует, а вот Столп — вот он, зловеще сверкает и посылает страшных архангелов с электрическими разрядами.

Черт…

Только что на моих глазах произошло нечто очень важное.

Протаптывая тропинку, я вел за собой старика, машинально сканировал окрестности, смотрел вверх, оглядывался через плечо, но все мои мысли были там — в месте и временном промежутке, где Ахав Гарпунер пощадил смиренного, перед этим коротко глянув на Столп.

Гарпунер не убил сидельца, что во время тюремного заключения почти не касался третьего «залпового» рычага. Сиделец не стрелял по Столпу и спустя десятилетия, в качестве ответной благодарности, Столп не уничтожил освобожденного старца.

Черт, черт, черт… это ведь даже в голове не укладывается.

Первое, что я решил для себя сразу же — дело не в словах бредущего сквозь метель старика, что и сейчас на автомате нет-нет да выкрикнет многократно отрепетированные слова. Мало ли что там кричат освобожденные узники — если каждому на слово верить, то все они праведники, что ни разу не коснулись третьего рычага. В этом деле доверия нет. Тут надо знать точно. И Ахав знал. Ахав не нанес удара. Вернее — Столп не позволил замершему электрифицированному трупу убить старого сидельца.

И что из этого следует?

А то, что Ахав на самом деле общается со Столпом. Получает от него четкие и ясные команды. В этом случае команда была простой «Не трогать!». И страшный Гарпунер подчинился.

Еще это доказывает, что Столп видит, ощущает или еще каким-то образом получает детальную информацию о том, что происходит вокруг него. Ведь только Столп мог быть уверен — да, вот этот крикун на самом деле смиренный, на самом деле не стрелял в меня энергетическими шарами.

Как Столп мог это знать?

Ответ прост — Столп знает в каком кресте кто сидит.

Как? И тут ответ прост — тот самый шепот, что звучит в голове каждого узника. Тот шепот, с которым я настолько свыкся, что хоть и слышу его каждую секунду, но он мне кажется обычным «белым шумом». Хотя я понимаю, что ежесекундно на мой разум производится некое ментальное воздействие. Ахав вот не выдержал и побрел к Столпу, после чего обратился в смертоносного Гарпунера.

Столп знает о каждом из сидельцев. Знает его тюремную биографию, знает количество лет отсидки, знает сколько раз узник дернул или отказался дергать третий рычаг. Это целая библиотека