Поворот - Квинтус Номен

очень много пролетариев перебиралось из Москвы, Петербурга, Харькова и других переполненных городов в новые места — и пресловутый «квартирный вопрос» быстро терял остроту. Ну, хотя бы немножко, но терял…

Еще «индустриализации» сильно стал помогать запущенный еще в конце двадцатого года небольшой завод в Славянске. Который производил довольно необычную продукцию: «земляные мельницы». В этих «мельницах» мололась пустая порода, оставшаяся после добычи угля в шахтах, а затем из нее методом флотации вытаскивался оставшийся в ней уголь. А так как угля в этой «пустой» породе оставалось до сорока процентов (благодаря чету терриконы «дымились» долгими годами, отравляя воздух вокруг себя на десятки километров), то получалось угольной пыли выбирать из этой породы довольно много. Вообще-то такая пыль раньше считалась абсолютно бесполезным отходом — но если ее добавить в угольные брикеты, то польза уже возникала. А вот объемы этой пользы… На первых же заработавших установках получалось на тонну кондиционного угля, отправляемого с шахты потребителям, произвести от полутора до двух центнеров угольной пыли. То есть теоретически можно было «бесплатно» увеличить добычу топлива на двадцать процентов — но, к сожалению, все было не так просто. Уголь-то обычный перевезти труда не составляло: грузи его в вагон и вези куда надо, а с пылью так поступить не получалось. Чтобы ее перевозить, в Луганске на паровозном заводе начали делать специальные вагоны — но таких вагонов было пока еще очень мало…

И Линн организовал большую группу инженеров, которым было поручено «изобрести паровой котел, работающий на угольной пыли». Возглавил эту группу Владимир Георгиевич Шухов — тот самый, который разработал «универсальный паровой котел», и Линн надеялся, что он и новый котел достаточно быстро придумает. Впрочем, все это было делом «отдаленного будущего», такие котлы он даже в планы не включил — поскольку «светлые мечты» почему-то реализуются чаще всего не осень быстр, да и вообще лишь иногда. Но так как инженер точно знал, что такие котлы существовали и были долгое время весьма популярны, в получении результата он вообще не сомневался, просто сроков назвать не мог.

Точных сроков завершения строительства чего угодно никто определить не мог, и большей частью вовсе не потому, что случались какие-то непредусмотренные форс-мажоры. Посевная двадцать второго года дала совершенно неожиданный эффект: так как в поля было выведено чуть больше двухсот тысяч разнообразных тракторов, то очень много крестьян просто «остались без работы» и они решили, что раз появилось свободное время, а «казна неплохо кормит» на различных стройках, то грех этим не воспользоваться. Желающих поработать на стройках вместо того, чтобы с завалинки глядеть, как в полях пашут землю трактора, оказалось неожиданно много — и тот же Эдуард Брониславович (предварительно осведомившись, сколько того же зерна он сможет получить из «закромов» в качестве платы на земляные работы) существенно сократил «ожидаемые сроки» завершения строительства довольно многих дорог, как железных, так и шоссейных.

Причем основной упор в работе МПС делался на дороги как раз шоссейные: для железных дорог пока просто рельсов не хватало. Да, стали в России стали выплавлять гораздо больше, но для строительства новых городов, где большую часть домов ставили с центральным отоплением, требовалось очень много стальных труб, опять же арматуры для бетона нужно было очень много — и на рельсы просто металла не хватало. Настолько не хватало, что часть рельсов пришлось вообще за границей закупать — но избытка валюты в России тоже не было, так что такие закупки были не особенно и большими — а вот щебенку для шоссе можно было легко и просто самостоятельно изготовить, особенно при явном избытке рабочей силы. А так как большая часть этой «избыточной силы» все еще оплачивалась зерном…

Иван теперь в основном сосредоточился именно на дорогах. То есть в том числе и на дорогах (за исключением дорог железных, в строительстве которых он практически не разбирался), но вообще-то он «путями сообщения» любыми занимался. В том числе и воздушными путями: сразу в двух десятках городов под его руководством началось строительство аэродромов. А завод по серийному производству пассажирских самолетов уже прекрасно работал в Воронеже. То есть в самом Воронеже работал только сборочный завод, на котором самолеты собирались из частей, поставляемых с других заводов — а эти заводы были выстроены и запущены в других городах. Завод, на котором изготавливались авиамоторы, был выстроен в Ельце, в Задонске заработал завод, на котором делались разные авиаприборы… пять авиаприборов, включая почему-то устанавливаемые в кабине часы. Очень непростые убирающиеся шасси для самолетов делались в Усмани, а пропеллеры и редукторы к ним производились в Лисках. И даже кресла для пассажиров делались на совершенно новом заводе, выстроенном практически «в чистом поле» в тридцати километрах ниже по реке. Когда этот, последний, завод только начал строиться, Иван с некоторым недоумением поинтересовался у Андрея «какого хрена», но тогда на вопрос этот ответила Юмсун:

— Новый город, хотя бы и небольшой, в тех краях нам все равно нужен. Там же между Воронежем и Лисками приличных городов вообще нет, мужику, чтобы добраться до любого города и какой-то вопрос с госчиновниками решить, два дня требуется — так что мы будем строить просто новый районный центр. А раз город всяко строиться будет, то неплохо в нем и пролетариату занятие подыскать. Не для того, чтобы рабочие там корячились, а чтобы детей и подростков заинтересовать в обучении рабочим профессиям. Завод авиасидушек — это только начало, по мере роста городка мы туда еще какие-нибудь производства воткнем. Но с чего-то ведь надо начинать?

— Да уж, начинать — так с гиганта индустрии!

— Между прочим, авиакресла, по словам Линна — устройство очень непростое, там рабочие должны быть очень профессиональными. Вдобавок, ты же не думаешь, что мы ограничимся только сотней самолетов Архангельского на всю страну? А если такие же кресла, только не алюминиевые, а из стали, еще и в пригородные поезда ставить…

— Все, понял, вопросов больше нет. То есть есть один: а какие еще самолеты ожидаются? И где их мы делать будем?

— Сам Александр Александрович уже новый самолет проектирует, еще у Поликарпова какие-то вроде интересные предложения появились, молодые инженеры — ученики Жуковского — тоже что-то изобретают. А новые авиазаводы… они уже строятся. Для Поликарпова — в Симбирске, если я не путаю, под следующий самолет Архангельского принято решение в Костроме завод поставить.

— Это не самолеты, а убожества какие-то!

— Ну придумай сам самолет, ты же навигатор?

— Я именно навигатор,