Канцлер империи - Андрей Величко

Глава 30

В свое время, когда писался наш УК, я настоял, чтобы фальшивомонетчество рассматривалось как государственное преступление, то есть входило в пятьдесят восьмую статью. Готовившие кодекс юристы несколько удивились, почему это вдруг оно должно квалифицироваться именно так, но я объяснил, что этот вопрос к дискуссионным совершенно не относится. А нужно это мне было по очень простой причине: для того чтобы у попавшего к нам специалиста соответствующего профиля – разумеется, если он действительно специалист – выбор был всего между двумя вариантами его дальнейшей судьбы.

Или он отправляется в лагерь, и шансов дожить до конца как минимум десятилетнего срока у него не будет, потому как нормы были составлены из расчета работоспособности молодого и здорового человека, а всякий, кто их не в состоянии выполнить, лишает пайки не только себя, но и своих товарищей по бригаде. То есть остаток жизни будет проведен в условиях, на редкость далеких от комфорта, да и его продолжительность наверняка окажется весьма небольшой.

Или он опять же весь остаток жизни работает по специальности, но в максимально комфортных условиях, отлично питается, его посещают девочки… В общем, все, кроме свободы, – вот ее уже ни при каких условиях не будет.

Эта дилемма предлагалась всем подходящим пойманным. Поначалу двое выбрали лагерь, но мы были готовы к такому развитию событий, и там их ждала образцово-показательная жизнь: один даже сошел с ума, прежде чем отдать концы. Новости в уголовном мире расходятся быстро, и в дальнейшем выбор клиентов разнообразием не отличался.

Так что в полукилометре от дворца у меня уже давно имелся спецобъект, где лучшие специалисты начала двадцатого века с применением полиграфической техники начала века двадцать первого оттачивали свое мастерство в подделке любых документов, денег и прочего. И вот теперь я внимательно изучал результаты их последней работы.

Передо мной лежал паспорт на имя Бориса Иосифовича Фишмана. Он совпадал с оригиналом во всем, кроме фотографии и даты рождения, и я, как ни старался, не мог найти никаких отличий от настоящего. Разумеется, серьезной проверки этот документ не выдержит, но для проводника в поезде его более чем достаточно. Отложив паспорт, я взял другой, на имя Марии Александровны Островской – аналогично, придраться не к чему. Третий имел номера и имя одной моей клиентки, которой я когда-то продал скутер и не потерял договор купли-продажи, – тоже нормально.

Как я уже говорил, планировалось путешествие на Дальний Восток, а точнее – в Уссурийск. Ехать мы решили вместе с императором, хотелось Гоше посмотреть на Транссиб в другом мире – в своем он его уже видел. А две девочки с высшим допуском, то есть поставленные в известность о существовании другого мира и возможности перемещения туда, будут нашей охраной. Их задача – при возникновении внештатной ситуации любой ценой выиграть несколько секунд, необходимых нам для создания портала с последующей эвакуацией. Но путешествие должно было состояться не раньше чем через два месяца, так что я вздохнул и углубился в бумаги. Первой я взял вчерашнюю, где Танечка просила выдать санкцию на ликвидацию небольшой группы товарищей. Эти идиоты, промышлявшие сбором дани с низкопробных публичных домов, не нашли ничего лучше, как заявиться в только что открытый салон околомистической направленности, но с предоставлением соответствующих услуг. Думаю, не надо уточнять, кем было открыто это заведение. Ну не дебилы ли? Естественно, они были взяты, тщательно допрошены, то есть выжаты досуха, и теперь их дальнейшее существование представлялось Танечке бессмысленным.

Еще несколько лет назад, когда моя власть расширилась настолько, что я мог принимать не подлежащие обжалованию решения о чьей-либо жизни и смерти, я ввел для себя правило, которому с тех пор неуклонно следовал. Если обстановка позволяет, никогда не решать судьбу человека за один присест! Надо укоротить чью-то жизнь – сделать пометку в блокноте и отложить его как минимум на сутки. Потом вернуться к вопросу, еще раз все прикинуть… Вот я и читал бумагу про горемык-вымогателей по второму разу. И обратил внимание, что степень организованности данной преступной группы прописана там недостаточно глубоко. И теперь я задумался – как лучше поступить дальше? Можно – строго по, так сказать, букве инструкций, хотя в письменном виде они и не существовали, документов, регламентирующих разделение полномочий среди моих спецслужб, вообще не было. Тут я отошел от общепринятой практики, когда они делятся на внешние и внутренние. Каждая занималась разведкой, контрразведкой и выполняла функции политической полиции. Различия же были связаны, во-первых, со степенью секретности их существования. Шестой отдел, официально именующийся Комитетом охраны короны, размещался в своем здании с вывеской и значился в перечне государственных образований Российской империи, его сотрудники имели соответствующие чины и получали вполне легальное жалованье. Танечкина же служба официально значилась именно как Департамент охраны материнства и детства без каких-либо силовых функций, ДОМ-2 – это было уже народное творчество.

Методы работы обеих контор были схожими, но шестерка как-то более тяготела к силовым акциям, а ДОМ – к разного рода интригам. Внутренние же разработки ДОМом велись в основном по элите, а шестеркой – по простому народу, то есть до четвертого класса табели о рангах.

Так вот, исходя из сложившейся практики, это дело следовало передать Алафузову, и я размышлял, стоит ли небольшая недоработка Татьяны того, чтобы я ее так недвусмысленно обижал.

Нет, решил я чуть погодя, поступить лучше немножко не так. В санкции временно откажу, указав на недорасследованность некоторых моментов. А именно: насколько эти типы пригодны как объекты, например, акции устрашения всех прочих? И обязательно ли данная акция должна иметь вид ликвидации, ибо наверняка можно придумать и что-нибудь поэффективнее. Вроде бы такое дело более подходит шестому отделу, но раз уж ДОМ его начал…Одновременно запрошу у Алафузова доклад о состоянии организованной преступности в России. Татьяна, разумеется, все поймет правильно, а это значит, что в ближайшее время такой доклад будет и от нее. Вот тут я их и сравню, потому как проблема довольно интересная и, возможно, потребует более пристального внимания ввиду приближающейся большой войны.

Действительно, скоро я получил две бумаги. Та, что от Алафузова, была объемистее, содержала описания большего числа преступных группировок, каждое из которых кончалось списком: кого надо убрать, а кому достаточно просто переломать кости, чтобы группировка прекратила функционировать. Танечкин же документ рассматривал всего две крупнейшие банды Питера, но там обращалось внимание, что среди их рядовых членов много молодежи, которая клюнула на блатную романтику. И, значит, можно попробовать переориентировать ее на несколько более конструктивные вещи. И списки были не только на репрессии. Татьяна попыталась в общем виде решить задачу: как незаметно для рядовых членов поставить эти группировки под наш контроль, дабы в дальнейшем они изображали из себя санитаров леса, не допуская появления новых игроков на нашем поле. Ну и кое-какие кадры там можно будет черпать. Взять того же Котовского, который на момент вербовки был бандит бандитом, а сейчас окончил академию и является региональным координатором шестого отдела. Те же, кто по складу характера ни к какой конструктивной деятельности не пригоден в принципе, станут действующим резервом козлов отпущения. Ибо периодически возникает нужда в этих полезных животных. А тут они будут подготовлены заранее и станут ждать своего часа.