Новопотемкинские события - Сергей Карамов

– Может, скорую?

– Нет, сядь и слушай… Голова трещит, но очень скверное настроение. До тебя у меня двое типов появились, утверждали, что у меня души нет.

– Че… чего не… нет? Души?

– Ой, как ты надоел мне со своими заиканиями… У тебя есть душа?

Мокрый неопределенно пожал плечами:

– Кто его з… з-з-нает… Душа? Я как-то обходился без этого… Хотя… хотя считают, что она есть у к… к-к… аждого человека.

– Кто так считает? – не понял Горемыков.

– Народ считает.

– Гм, а ты тогда кто?

– Тоже народ… Ой, что вы хотите от ме… меня?

– Есть у тебя душа или нет? – повысив голос, недовольно спросил Горемыков.

– Ой, Демид Демидович, не знаю я того, – воскликнул Мокрый, стараясь не смотреть на мрачное лицо начальника. – Уж п-п-пристали… Говорят, когда человек умирает, душа его вылетает из тела.

– Куда?

– И этого я не знаю… Мы еще многого не знаем, Демид Демидович, что творится в природе.

– Так, у тебя есть душа или нет? – допытывался Горемыков, на минуту забыв о сильной головной боли.

– Кто его знает? – пробурчал Мокрый, вдруг со страхом посмотрев на мэра и подумав, что тот, по-видимому, сошел с ума. – А… а… а больше вас ничего не интересует?

Горемыков честно признался:

– Нет.

– А я за… зашел к вам по поводу строительства спорткомплекса.

– К черту его!.. И ты поди туда к свиньям собачьим! – неожиданно взревел Горемыков, ударяя кулаком по столу. – Давай сейчас не об этом…

– Да? Вам плохо?

– Да нет, – неопределенно ответил Горемыков, вновь говоря тихо.

– Всё-таки «да» или «нет»?

– А ты доктор, что ли? – рассердился Горемыков. – Лечить пришел? Лучше скажи: ты принципиальный или нет?

– Ну, вроде…

– А мои приказы всегда выполняешь?

– Да, Демид Деми…

– А если необычный приказ, как тогда?

– Я не понимаю…

– Ну, если я прикажу что-то, а ты удивишься?

– Как же!.. Как же можно! Я – человек исполнительный, Демид Демидович, вы знаете…

– Ладно, раз так, – умехнулся Горемыков, – тогда…

Горемыков на минуту замолчал, наблюдая за замом, который очень внимательно глядел прямо в глаза своего начальника.

– Да, Демид Демидович?

– Тогда…. Тогда раздевайся!

Горемыков не отрывал глаз от растерянного и испуганного подчиненного, который стоял в замешательстве, думая, что он ослышался. Тогда Горемыков повторил свой приказ, ударяя для убедительно кулаком по столу.

– Но за… за-зачем вам… Я ж не девушка…

– Раздевайся! – гаркнул Горемыков.

– Хорошо, – уныло сказал Мокрый и стал медленно снимать пиджак.

Через минуты три пиджак, рубашка и брюки валялись на полу.

– Всё? Снимать больше нечего?

Мокрый удрученно вздохнул, снял туфли, носки, майку, после чего вопросительно взглянул на Горемыкова; лицо Мокрого покраснело от стыда.

– Так, чего ты делаешь, а? – раздраженно спросил Горемыков.

– Как? Раздеваюсь.

– Зачем?

– Вы… вы приказали…

– Да? А если я тебе приказал мыть ноги в Индийском океане, ты бы так и сделал?

Мокрый пожал плечами, в недоумении смотря на начальника:

– Не… не знаю, но я не в Индии…

– Да? А если был в Индии, мыл ноги в океане?

– Ну, мыться, конечно, надо всем…

– Ясно! – холодно произнес Горемыков. – А в окно выбросишься, если я прикажу?

– Что?

– В окно выбросишься по приказу?

Мокрый со страхом смотрел на Горемыкова, ничего не ответил ему.

– М-да, вот такие у меня помощнички, – тихо сказал Горемыков, – просто бездарные исполнители, роботы без души, а не люди.

– Я не робот! – попытался исправить начальника Мокрый, но его реплика только еще больше разозлила Горемыкова:

– Чего?!.. Не робот? А чего ж ты раздевался?

– Вы… вы приказали…

– А ну быстро одевайся и проваливай!

Мокрый вздрогнул, оделся и, не попрощавшись, выбежал из кабинета.

Вечером у Горемыкова случился сердечный приступ, скорая доставила его в реанимационное отделение городской больницы. Он пролежал там три дня, после чего неделю лечился в кардиологическом отделении. А жена Юлия вся в слезах приходила в больницу каждый день, успокаивая мужа:

– Ну, не волнуйся, только ты не волнуйся… Инфаркта нет, как мне сказал доктор, только острая ишемия миокарда…

– Черт, ты забываешь о выборах, – прервал ее Горемыков.

– Мне звонил твой Подпевалкин…

– Подпевалов.

– Да какая разница… В общем он сказал, твой Подпевалов, чтоб ты не волновался, выборы ты выиграешь.

– Каким образом? Выборы состоялись? Подсчитали все бюллетени?

– Ой, только со мной не надо играть в твою хваленую новопотемкинскую демократию, ладно? – устало усмехнулась Юлия. – Лечись, мэр Новопотемкино…

Поздним вечером Алексей зашел в свою квартиру. Как он и предполагал ранее, гнусные неожиданности, начавшись сегодня, продолжались – перед домом он снова встретил тех же двух наглых милиционеров, которые остановили его утром. Они сделали вид, что не видели Алексея утром и потребовали у него документы. После того, как они вернули ему паспорт, один милиционер спросил Алексея:

– Так, оружие, наркотики есть?

– Нет, – без промедления ответил Алексей, – не надо.

– Гм, чего? Мы предлагаем их тебе, что ли? У тебя они есть?

– Нет. А вы каждый день будете встречать и провожать меня? – не сдержался Алексей.

Милиционеры ничего не ответили ему и поплелись прочь.

Войдя в квартиру, Алексей услышал телефонный звонок.

– Слышь, ты, депутатишко, снимай свою кандидатуру с выборов, – услышл он незнакомый мужской голос.

– С кем я говорю? Кто…

– Молчи, Видотрясов! – перебил Алексея неизвестный. – Жить хочешь?

– Хочу.

– Будешь живым, если снимешь свою кандидатуру.

– Это угроза?

В ответ Алексей услышал частые телефонные гудки.

Через минуту снова зазвонил телефон. Подходить ему не хотелось – хотелось лечь и заснуть, однако телефон продолжал настойчиво звонить.

– Да, кто? – вяло спросил Алексей.

В ответ он услышал крик Лены в трубке:

– Чего?.. Спишь, да? Меня чуть не изнасиловали на улице!!

– Не… как?

– А вот так!.. Сначала менты стали паспорт требовать на улице, хотя я ничего не нарушала. Потом иду вечером по улице, ко мне прицепились двое пьяных и зовут меня по имени.

– Откуда они тебя знают?

– Ой, не знаю!.. Они и тебя знают, наш кандидат в мэры Новопотемкино! Схватили меня за руки и в машину тянут. Я уперлась, кричу, люди шарахаются, боятся вмешаться… А милиции, когда надо, нет рядом! Затащили меня в машину, платье разорвали, один тип начал меня за грудь хватать!.. Ну, интересно?

– Я не знал… я…

– Ладно, не оправдывайся, слушай!.. Ну, я пощечин ему надавала! Тогда они мне говорят:

«Ты не шуми, успокойся. Убивать тебя или насиловать мы пока не будем, это только пока предупреждение твоему жениху. Если он не откажется от участия в выборах, тебе не поздоровится». Ну, слышишь?

– Слышу, я только что вернулся от Горемыкова, – начал было рассказывать Алексей, но потом остановился из-за сильной головной боли, – ой… потом я расскажу, голова болит… А ты дома сейчас?

– Дома. Успокойся, – ответила Лена, перестав кричать. – Я тебя же предупреждала: откажись от участия в выборах, а ты?

После паузы Алексей тихо спросил:

– Отказаться?

– Решай сам…

– Мне тоже угрожали, если хочешь знать.

– Кто?

Алексей пожал плечами:

– Телефонный нахал не представился. Конечно, я могу снять свою кандидатуру с выборов, но они сочтут это моим испугом и малодушием.

– Риск – благородное дело?

– Не знаю, – честно ответил Алексей, – не знаю… Бывают ситуации, когда надо поступать по совести, а не по приказу… Хотя выбор всегда есть, как и у меня.

– И что ты решил?

– Решаю сейчас… Жизнь по понятиям или по совести? Может, ты уедешь на время к бабушке в деревню?

– На сколько?

– Недели на две… Оттуда только мне не звони…

Лена вздохнула:

– Ладно, уговорил… Пока, принципиальный ты мой!

Алексей повесил трубку и лег спать…

И увидел он новый необычный сон… Помещение поликлиники города Солнцевка.

Доктор устало вздохнул, массируя пальцы рук. Встав, он медленно прошелся по узкому кабинету, пытаясь выпрямить сутулую спину. Однако долго оставаться в одиночестве ему не дали: в дверь осторожно постучали.

– Войдите, – сказал он, но никто не вошел.

Доктор решил, что посетитель, может, перепутал кабинеты и ушел, но через минуты три стук повторился: на этот раз постучали не один, а два раза и погромче.

Доктор вздохнул, произнося привычные слова:

– Да, входите.

Дверь со скрипом отворилась, в кабинет вошла, громко охая и прихрамывая, старуха с тяжелым рюкзаком за спиной. Войдя, она не стала снимать рюкзак и уставилась на доктора. У доктора даже сложилось впечатление, что она пришла не в поликлинику, а кино или театр что-то посмотреть.

– Ну, говорите! – потребовал он, стараясь не смотреть на вошедшую.