На руинах «Колдовства» - Вирджиния Нильсен Вирджиния Нильсен

— Господи! Кто еще знает об этом?

— Никто. Ну, я так думаю… Я сгорала от любопытства и последовала за Алексом к конюшне в ту ночь, когда ты сказала ему, что там раб. Это, конечно, нехорошо, но я знала, что у тебя и Алекса какой-то секрет, и я… — Она виновато подняла глаза на Симону: — С тобой все в порядке, Симона? Ты так бледна.

Симоне казалось, что у нее заледенели губы, они двигались с трудом.

— Я уезжаю, потому что… Меня предупредили, что я под подозрением… Кто-то догадался, что я помогаю рабам бежать.

— Я знала, я чувствовала с того вечера, когда ты потеряла сознание…

Не желая больше говорить на эту тему, Симона сказала:

— Я хотела поговорить с тобой, потому что ты и Алекс… и Тони должны помочь маман и папе пережить то время, когда я не вернусь из Батон-Ружа. Но Роб…

Она не хотела думать о реакции Роба. Или Ариста… Что подумает Арист, когда услышит, что она исчезла в коротком путешествии до Батон-Ружа? Подумает ли он, что она уехала к месье Отису?

Орелия еще больше испугалась:

— Где ты будешь?

— Я попытаюсь сообщить Алексу. И мы придумаем какую-нибудь историю, чтобы ты рассказала остальным.

— Но, если Алекс замешан?.. — Орелия побледнела.

— Алекс сможет защитить себя гораздо легче, чем я. Он настаивал на том, чтобы помогать мне. Но ради вашего ребенка ты должна не допустить дальнейшего риска.

— Симона! — Орелия неуверенно рассмеялась. — Как можно запретить мужчине, любому мужчине делать то, что он хочет?

Ханна легко постучала в дверь и вошла с двумя ведрами горячей воды.

— Добрый день, мадам, — поздоровалась она с Орелией и обратилась к Симоне: — Вы готовы вымыться и одеться, мамзель?

— Я ухожу, Ханна, — сказала Орелия. — Можешь помогать ей.

Она обняла Симону и прошептала:

— Я буду молиться.

Когда они остались одни, Ханна спросила Симону:

— Вы берете меня в Батон-Руж?

— Нет, Ханна.

— Что скажут ваши друзья, когда вы приедете без горничной?

— Ты мне не будешь нужна там, куда я еду.

Ханна занялась приготовлением ванны, достала мыло, мочалку и полотенца.

— Я думаю, что вы снова рискуете, помогая кому-то, мамзель. Я думаю, что буду нужна вам.

— Тише, Ханна. Ты слишком много знаешь. Я не могу больше позволить тебе рисковать так, как с маленькой Долл.

Темное лицо Ханны было упрямым. Она налила ванну и наклонилась проверить температуру воды, выразительным молчанием подчеркивая свою обиду и огорчение.

Симона встала с постели, стянула ночную рубашку и бросила ее на кровать. Опустившись в ванну, она сказала:

— Ханна, я хотела бы взять тебя с собой, но сейчас это просто невозможно. И я не могу сказать почему. Просто… молись за меня.

— Да, мамзель, — сказала Ханна со слезами на глазах.

Алекс объявил, что «Цыганская Королева» уходит из порта очень рано и что он и Орелия проводят Симону.

Отец согласился, и Мелодию убедили не ехать с ними на пристань.

— Это короткое путешествие. Ты будешь в Батон-Руже к вечеру, — сказал Джеф.

Алекс и Орелия подарили Симоне объемный саквояж, который она должна была взять с собой в каюту.

Мелодия пригласила Тони и Роба с внуками на обед в последний вечер.

— Беллемонт будет одиноким без тебя, дорогая, — сказала Мелодия. — Ты почти не уезжала из дома после монастыря. Наверное, мы должны благодарить за это твоих лошадей.

— На сколько ты уезжаешь, Симона? — спросила Тони.

Детей накормили в детской вместе с Жаном-Луи и уложили спать.

— Около месяца.

— Так долго? — спросил Роб. — В Батон-Руже есть жених, дорогая сестрица?

Симона рассмеялась:

— Нет, насколько я знаю.

— Может быть, у Натали есть кто-то на примете для тебя, — предположила Тони. — Какой-нибудь вдовец с детьми.

— Упаси Бог, — сказала Симона.

— Ну, я надеюсь, она подумала о ком-нибудь, — не унималась Тони. — С новым урожаем юных выпускниц из монастыря каждую весну у тебя не так уж много шансов. Я хочу сказать, что у тебя день рождения каждый год, как и у всех нас.

— Натали, это кто? — спросил Роб.

— Она школьная подруга Симоны, вышедшая замуж за наследника плантации Фруазин недалеко от Батон-Ружа, — сказала Мелодия. — У нее кажется, уже несколько детей, Симона?

— Трое маман.

— И она ищет пару нашей Симоне? — спросил Джеф.

— Я надеюсь, — ответила Тони.

— Твою сестру испортил избыток внимания, — неодобрительно и раздраженно сказал Роб. — Она никогда не могла оценить предложение хорошего жениха, потому что рядом всегда находился кто-то еще, готовый плясать под ее дудку. Что ты хочешь от мужчины, Симона?

Симона пожала плечами:

— Я ничего особого не ожидаю.

— Она просто загадочна, — пожаловалась Мелодия. — Она так удивила меня своим решением нанести этот визит!

Мать повернулась к Орелии:

— Она делилась с тобой своими планами?

Орелия взглянула на Алекса, затем отрицательно покачала головой:

— Нет, мадам.

— Почему такое неожиданное решение. И к чему все эти тайны? — спросил Роб.

Симона засмеялась, чтобы скрыть свою нервозность.

— Я думаю, она хочет мужа, — сказала наконец мать, — но она теперь не знает, как его заполучить. И она позволила ускользнуть месье Бруно.

У Симоны заныло сердце.

— Вы прекратите говорить обо мне, как об одной из моих лошадей?

Ей было неловко из-за такого количества лжи.

Алекс рассмеялся:

— Вам не надо беспокоиться о Симоне, маман. Когда ей понадобится муж, он у нее будет.

В тот вечер, когда экипаж подкатил к ступенькам дома и Роб помогал няням вынести спящих детей, одетый в темное мужчина подошел к нему, ведя своего коня.

— Месье Робишо, позвольте поговорить с вами.

Роб узнал Пикенза.

— Минуточку, — сказал он и отвернулся, помогая Тони выйти из экипажа.

Тони с отвращением посмотрела на безобразное лицо охотника за рабами и последовала за нянями с детьми в дом, но Роб отпустил экипаж и остался.

— Да, Пикенз?

— Я собираюсь на Север, в Натчез, искать беглеца, — сказал Резаный. — Не хотите, чтобы я поискал след вашего Ноэля?

— Его след давно поостыл.

— Ноэль мог затаиться где-нибудь по дороге.

— Да, — сказал Роб и задумался. По дороге домой из Беллемонта у него появились смутные подозрения. — Ты говоришь, что отправляешься за беглецом? Мужчиной или женщиной?

— Женщиной, с новорожденным. Найти их будет нетрудно, и предложено большое вознаграждение.

— Ты едешь через Батон-Руж? Как ты едешь?

— Верхом.

— Ты можешь кое-что сделать для меня в этом городе. Выясни, прибудет ли моя золовка, мадемуазель Арчер, на плантацию Фруазин в целости и сохранности. Она отплывает утром на «Цыганской Королеве».