Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов

class="p1">Рейка выкрикнула это и замерла, глядя наверх, через половину Арены на ложу магистра и ожидая его решения.

Глава 12

Кирт негромко спросил:

— Господин, как думаете, разрешит?

Я помотал головой:

— Думаю, нет. Вы лучше меня знаете её Возвышение, есть ли ей смысл участвовать в турнире? Сможет она что-то там показать достойное, сразиться с талантами Дизир и прочих?

Кирт повторил мой жест:

— Нет.

А вот Гавал не согласился с ним:

— Сможет. Да, дойти до талантов она не сумеет, но ей это и не нужно. Нужно лишь увеличить число участников, чтобы давать больше отдыха уже нашим талантам, помочь им сберечь силы для важных схваток, — одного этого хватит, чтобы Орден выступил гораздо достойней и одержал больше побед.

Бородач тоже раскрыл рот, собираясь что-то добавить, но ему помешал голос магистра.

— Ученица, я горд, что Школы Ордена каждый год выпускают таких достойных и смелых послушников. Но ваше участие ничего сегодня не сможет изменить, ты и сама видишь, как Дизир подготовились…

Рейка перебила его:

— Магистр, так позвольте же и нам бросить своё участие на чашу весов, не одним же Дизир это делать!

Бородач поперхнулся, Кирт же хмыкнул:

— Перебила магистра. Интересно, в кого она столь наглая? И эта фраза про чаши весов, она мне тоже знакома. Не знаете, господин, откуда всё это у неё?

Я даже смутился. Он что, намекает, что это я на неё повлиял? Ничего подобного! Это он просто не видел её на Поле Битвы. Она с самого начала вполне себе дерзила мне, даже когда осознала мою силу и число моих тайн. Что она, что Фатия, что Аледо. Мне кажется, что женщины, они, ну, все такие. Или это мне так везёт?

Не знаю, что бы ответил ей магистр, но в разговор, который слышали тысячи и тысячи зрителей на Арене, вмешался ещё один участник. Болайн.

— А что, девушка дело говорит, — голос его сочился участием и радушием, словно он переживал за родную дочь. — Раз она должна была стоять на этой Арене, но ваша Академия не сумела дать ей шанса, так, значит, этот шанс нужно дать сейчас. Одним орденцем больше, десятью больше, какая разница для Дизир? Я ведь уже говорил — пусть выходят все желающие, пусть выходит и эта девочка, магистр, чтобы никто не смел сказать, будто мы победили и получили город Тысячи Этажей только потому, что привели с собой вдвое больше людей.

— Я против.

— А я за, магистр. Раз она настолько храбра, чтобы её голос прогремел на всю Арену, то пусть решает сама, — голос Болайна вдруг изменился, он перестал притворяться и жёстко закончил. — Только пусть помнит, что у кулака нет глаз, меч слеп, а с тем, кто шагнёт на камни Арены, может случиться что угодно.

Намёк был более чем ясен, его услышали не только зрители, но и участники турнира, его услышали дизирцы.

Я снова выглянул за парапет, ища взглядом Рейку. Как назло, её заслонили с моей стороны вставшие рядом соученики. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы поймать просвет, увидеть в нём макушку Рейки и отправить ей злой окрик-мысль:

— Дура, запрещаю! Не смей туда выходить!

Она вздрогнула, втянула голову в плечи, но через миг вскинулась и громко ответила. То ли мне, то ли Болайну:

— Как же я могу сделать шаг назад после таких слов? Чтобы меня и моих соучеников назвали трусами?

Миг, и она шагнула на ограждение, прыгнула и Рывком ушла на Арену, под флаг Ордена. Следом за ней последовало ещё шесть человек. Спустя пару вдохов ещё два человека Рывком пришли откуда-то с той стороны Арены.

Гавал вздохнул:

— Да, дерзости ей и впрямь не занимать. Впрочем, если бы магистр действительно хотел запретить ей выходить, то отправил бы ей прямой приказ мыслеречью, уж такое она бы нарушить не посмела.

Я невольно покосился на Гавала. А ведь она только что именно это и сделала. Нарушила приказ, пусть не магистра, его старый голос не спутать с моим молодым, но приказ какого-то Предводителя Ордена. Ей там что, в Школе, позволяли делать всё, что хочется?

Гавал же продолжал рассуждать:

— Жаль, что большая часть выпускников Школ раскидана по землям с заданиями. Их нагрузили, чтобы они оказались при деле и набирались опыта, раз уж год выпадает, — покосившись на меня, добавил. — Рейка рассказала об этом.

Я отмахнулся от его слов, снова впился взглядом в Рейку и снова отправил к ней мысль:

— Ну, погоди у меня! Обычно я жалел тебя, но сегодня седьмой брат готов взяться за ремень и выпороть тебя!

Она снова вздрогнула, побледнела, завертела головой, и я ей подсказал:

— Ложа внешних учеников недалеко от вашей школьной, я стою между Киртом и Гавалом.

Вдох, и наши глаза встретились, Рейка подозрительно прищурилась, вглядываясь в моё новое лицо, но затем всё равно вспыхнула радостью, широко улыбнувшись.

Жаль только, что я способен подслушать чужую мысль Предводителя Воинов, но не могу услышать того, что хочет сказать мне Мастер Духовной Силы.

С другой стороны, может, и хорошо, что не могу. Что-то мне подсказывает, что Рейка сейчас хочет наговорить мне столько всего, что…

Чуть наклонив голову, вполголоса уточнил:

— А она знала, что я пропал?

— Конечно, господин. Мы бы не посмели скрывать от неё подобное. Да и вопросов наше молчаливое возвращение вызвало бы слишком много.

Внизу, в сердце самой Арены, поднялась суета, вызванная новыми участниками. Улеглась, когда на ринг шагнул очередной участник. И кто бы сомневался, что им станет сама Рейка.

Ринги Арены были больше, чем памятные мне ринги Школы. Оно и понятно, там они предназначались для схваток Закалок и слабых Воинов, здесь же могли встретиться в битве два Предводителя. Конечно, им было бы тесно на ринге Школы. Здесь ринги со стороной в пятьдесят шагов. Каждый из них находился в центре круглой формации, линии которых отчётливо выделялись на камне Арены.

Она защищает зрителей и остальных участников от техник сражающихся. Я уже пару раз видел, как на пути промахнувшихся техник протаивала едва заметная голубая плёнка, принимая на себя разрушительную мощь удара, в остальное же время не мешая наблюдать за сражениями.

Противником Рейки оказался какой-то парень в жёлтых и серых цветах Скал.

Вот они замерли на разных сторонах ринга, сжимая мечи и дожидаясь сигнала. Вот ударил