Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

Она вскочила со своего места, схватила шляпу и протиснулась к двери. Уэсли попытался взять ее за руку.

— Простите меня… не уходите… расскажите мне еще что-нибудь.

— Мне нечего вам сказать, — прошипела Кларри, стряхивая его руку.

Она с ужасом заметила, что люди за соседними столиками прислушиваются к их ссоре.

Чувствуя себя униженной, Кларри выбежала из чайной, не оглядываясь.

Она неслась по улицам города и, боясь, что Уэсли преследует ее, прыгнула на подножку трамвая, но вскоре поняла, что едет не в ту сторону. Сойдя в Сэндифорде, она пошла в западном направлении. Начинался дождь со снегом. К тому времени, когда Кларри дошла до Саммерхилла, она промокла до нитки и замерзла.

Олив суетливо забегала вокруг сестры, снимая с нее мокрую одежду и закутывая Кларри в плед.

— Где ты была? Я думала, что случилось что-нибудь ужасное.

Глядя на ее встревоженное лицо, Кларри решила не рассказывать ей о встрече с Уэсли. Она не хотела огорчать Олив сообщением о том, что Белгури пришло в упадок и запустение.

— Я села не в тот трамвай, — сказала Кларри, дрожа. — Я такая глупая, витаю в облаках.

— Дурочка! — вздохнула Олив с облегчением, вытирая ее волосы.

Она заварила Кларри горячего чаю. Передавая ей чашку, она спросила:

— Ты ведь любишь мистера Герберта, правда?

Кларри виновато взглянула на нее. Все ее внимание было поглощено встречей с Уэсли и тем, какую сумятицу она внесла в ее мысли. Взяв чашку, девушка кивнула.

— Я рада, — сказала Олив, грустно улыбнувшись. — Трудно поверить в то, как изменится твоя жизнь всего через пару дней.

— И твоя тоже, — торопливо добавила Кларри.

— Да, наверное, — ответила Олив задумчиво. — Но это совсем другое.

Она вышла из кухни, чтобы развесить мокрые вещи сестры, прежде чем Кларри успела спросить, что она имела в виду.

Глава двадцать вторая

В день свадьбы Кларри, дрожа, проснулась в тревоге. Похоже, она простудилась. Олив помогла ей одеться и возбужденно болтала, пока расчесывала ее длинные черные локоны и укладывала их в аккуратную прическу, оставив отдельные пряди свисать вдоль овального лица.

— Какая ты красавица! — заключила она. — Как наша мама на фотографии.

Кларри внимательно изучала себя в маленьком зеркальце, висящем над умывальником. Сегодня вечером она будет смотреть на себя в зеркале во весь рост в своей супружеской спальне. Ее большие темные глаза лихорадочно горели, в голове шумело. Нужно стряхнуть с себя эту вялость.

— У тебя золотые руки, — сказала она Олив, стараясь, чтобы ее слова прозвучали радостно. — Ни один парикмахер не сделал бы лучше.

Обернувшись, Кларри увидела довольную физиономию сестры. Этим вечером Олив переселится в бывшую спальню Берти и Вэрити. Салли, дочь Айны, с завтрашнего дня приступит к обязанностям горничной и займет спальню в мансарде, в которой сестры продолжали жить даже тогда, когда уволилась остальная прислуга. Больше они не будут слушать в темноте сопение друг друга или перешептываться, когда не приходит сон. Лишь недолгое время, когда они только поселились в Саммерхилле, девушки ночевали порознь.

Думая об этом, Кларри вдруг испытала острое чувство утраты. Она протянула руки к сестре.

— Ах, Олив, я буду по тебе скучать!

— Я тоже!

Олив бросилась к ней в объятия, и они обе разрыдались.

— Ну разве мы не дурочки? — сказала Кларри, шмыгая носом. — Я же никуда не уезжаю. Мы по-прежнему будем вместе каждый день.

— Я знаю, — ответила Олив, всхлипывая, — но у меня т-такое чувство, будто чему-то приходит конец.

Первой отстранилась от сестры Кларри.

— Так или иначе, но мы и дальше будем вместе. Я тебе обещала, помнишь?

Она убрала рыжие пряди Олив с ее мокрого от слез лица. Ее младшая сестра была прелестна, и Кларри вдруг пришло на ум, что Олив тоже скоро станет невестой. Правда, она не проявляла внимания к противоположному полу со времен детской влюбленности в Харри Уилсона. Когда ей придет время выходить замуж, Кларри все так же будет опекать ее, ведь она чувствовала ответственность за сестру, словно та была ее дочерью. И ничто не сможет этого изменить.

— Ну, давай теперь одевать тебя, — улыбнулась Кларри. — Нехорошо, если мистер Сток услышит, что мы ревем тут, как на похоронах.

— Знаешь, что будет труднее всего? — хмыкнула Олив. — Называть мистера Стока по имени.

Кларри кивнула, соглашаясь.

— Герберт, — прорепетировала она. — Герберт. Герберт. Теперь ты попробуй.

— Нет, — хихикнула Олив.

— Давай-давай.

— Герберт, — сказала Олив, давясь от смеха. — Герберт, Герберт.

— Вот так уже лучше, — одобрила Кларри. — Теперь вместе!

— Герберт, Герберт, Герберт, Герберт! — закричали они дружно, падая на кровать и весело хохоча.

Этот взрыв смеха снял наконец тяжесть, которая легла на сердце Кларри еще задолго до рассвета. Нервное напряжение уступило место общей радости.

Подали экипаж, который должен был отвезти сестер в церковь, но Герберт твердо решил пешком идти вверх по склону холма вместе с Уиллом, несмотря на опасения Кларри: она боялась, что из-за холода может обостриться его ревматизм. Низко нависшие тучи обещали снег; гости поспешно укрылись в церкви как раз в ту минуту, когда налетела вьюга.

У Кларри кружилась голова. Сквозь полупрозрачную вуаль она видела, как Уилл пытается согреть ее ладони, взяв в свои, а в следующую секунду он за руку повел ее к Герберту. Затем восхищенный взгляд жениха, когда она отбросила вуаль, и широкая улыбка, осветившая его хмурое лицо, наполнили ее сердце радостью.

Церемония была краткой и строгой, и вскоре Кларри, держась за руку Герберта, выходила в метель. Они быстро влезли в экипаж вместе с Уиллом и Олив и по скользкой дороге поехали вниз по склону холма в город. «Имперская чайная» показалась им особенно уютной после снежного вихря, завывающего на улице.

Музыканты грянули свадебный марш, как только Кларри и Герберт вошли, держась за руки и стряхивая с одежды друг друга снег. Мисс Симпсон провела их во главу длинного стола, установленного рядом с эстрадой, и официантки тут же забегали, принося блюда с изысканными закусками и воздушными пирожными.

Вскоре собрались все приглашенные и с аппетитом принялись за угощения, согреваясь чаем. Перед танцами Герберт произнес короткую скромную речь, поблагодарив друзей за то, что они пришли.

— После смерти моей первой жены, — сказал он, откашливаясь, — я не думал, что когда-нибудь снова обрету счастье с другой женщиной. И уж точно не искал его.