Ядерные материалы - Андрей Молчанов

Вот в чем смысл!

ХАЛИД АССАФАР

Закинув руки за голову, он лежал в своей каюте, преодолевая отчаяние и злобу.

Все рушилось!

И он напоминал себе оказавшегося далеко от берега хозяина лодки, каждую минуту дающей новую непредсказуемую течь.

В любой идее существуют шероховатости, вылезающие в течение ее практического воплощения, но то, как происходила экспедиция, несло в себе ощущение полного провала задуманного.

Только ли задуманного? Выстраданного, взлелеянного, на что им потратились годы и годы!

Он вскормил сотни единомышленников, часть из которых приняла его веру, он воспитал опытных вербовщиков, сумевших подыскать необходимых специалистов разного толка, но вот теперь, когда наконец настала пора решительных действий, его постигает неудача за неудачей!

Почему так случилось? Откуда на судно мог проникнуть враг?

Опытный и злокозненный! Неужели это один из тех или те, кто затесались в команду по случаю? Или - отступник и предатель?

Кто взорвал ходовую рубку, кто освободил врача? Куда делся Забелин и этот шпион из МЧС? Они заодно? Убит радист, и кто-то послал на материк сообщение... Конечно же, важное сообщение! Убийственное, вероятно.

Итак. Сначала стоит поразмыслить о чужаках. Их немного. Начало всех начал - Уолтер, сбежавший пройдоха. Может сумев учуять неладное, он поделился перед побегом своими подозрениями с кем-то из экипажа, спровоцировав тем самым цепь умышленно чинимых экспедиции препятствий? Честного ответа от него не дождаться, да и то славно, что покуда он держит язык на замке.

Крохин? О нет! Что взять с дурака, даже не сознающего, что каюта его подобна камере смертника, а судно - тюрьме? Куда ему! Беспомощный, жалкий организм... Он даже в общих чертах не представляет устройства судовых механизмов, а уж сподобиться на грамотную диверсию, требующую не только технических знаний, но и отваги, способен в той же степени, как какой-нибудь матросик на расчет сезонных центров действия атмосферы с взаимосвязью азорского максимума и алеутского минимума...

Забелин? Да, вызывает подозрения. Независим, горд, образован, а потому опасен. Как и представитель МЧС, этому в любом случае не жить...

Теперь - Сенчук. У него тоже алиби - до поздней ночи он безотлучно пребывал рядом с безобидным, как таракан, Крохиным.

Н-да, Сенчук...

Они невзлюбили друг друга мгновенно и прочно. Во-первых, благодаря исходным данным гороскопа: Сенчук - Стрелец, он, Ассафар, - Рыбы. Только самонадеянный болван может пренебречь с древности уясненными истинами, что характеры с их взаимными расположенностью и несовпадениями определяют звезды. Однако, владея этим очевидным знанием, он, грамотей, и проявил себя именно как болван, выказав господскую спесь хорошо знающему себе цену старпому. Ведь как ни противься мнению капитана, следует признать: Сенчук - настоящий моряк, искусный штурман, и если привлечь такого на свою сторону... Впрочем, привлечь, дабы использовать втемную, не так уж и трудно. Деньги он любит. Но все же этот грубый и однобокий тип слишком привязан к стереотипам своего растительного бытия, слишком упрям и твердолоб... И так же, как Забелин и Каменцев способен на поступки непредсказуемо-опасные. А потому надо попросту усыпить его бдительность. Привязать к себе. А после - за борт, и все!

Чек с круглой суммой на время нейтрализует возникшую неприязнь. Штурман по-прежнему нужен, очень нужен... Тем более только что старшие сообщили о необходимости продолжительного дрейфа над лодкой в ожидании их окончательного приказа... Чем вызвана такая задержка? Идут какие-то перегово-пы в высших сферах? Но какие переговоры и о чем?

Ассафар тяжко вздохнул. Затем нехотя поднялся с постели.

За иллюминатором сияла в теплом солнечном мареве бескрайняя океанская синь.

Скользнув по ней равнодушным взглядом, он потер набрякшие от бессонницы веки.

Итак, что ни говори, а звонок с материка настораживает... Неужели ему запретят акцию? А ведь именно с нее может начаться великий джихад, поход на неверных с открытым забралом! Первоначальный план был все-таки скромен: поднять с "Комсомольца" боеголовку и, поболтавшись для видимости над "К-219", прибыть в Штаты. Свои люди обеспечили бы проникновение взрывчатки и ядерного устройства через таможню, а далее - пошла бы цепь актов возмездия, мелких и крупных. Но теперь, когда замысел провалился, теперь, когда он потерял лицо и достоинство, он обязан восстановить свое имя и репутацию, решившись на крайний шаг. Впрочем, смутно об этом шаге он размышлял еще там, в прохладе и уюте дивного дворца в Эмиратах... Но что стоят все деньги и дворцы перед потерей своей сущности воина? Да, решено: каким бы ни был приказ старших, он, Ассафар, пойдет по собственному пути! И непослушание оправдает его подвиг.

Здесь, на судне, едва ли наберется и треть верных людей, способных разделить его идею, однако он сумел убедить всех, даже хитрого и скользкого Еременко, что спуск батисферы со взрывчаткой представляет собой всего лишь блеф, причем безнаказанный, дав тому безукоризненные обоснования.

Что же, соратниками придется пожертвовать. И - вовремя уйти прочь от "Скрябина" на яхте.

Часовой механизм на взрыв батисферы надо поставить, учитывая все возможные задержки, и только после того, как будет выполнен расчетный метеопрогноз, над которым сейчас ломает голову специалист.

А значит, еще далек заветный миг, когда разверзнется океан, исторгнув тугую и яростную массу всепоглощающего белого света, что зальет, испепеляя, смятенное пространство мира...

Взрыв, подгадай он с розой ветров, мгновенно деморализует проклятую Америку, страну злобных тупых паразитов. Неверных, пытающихся командовать всеми и всем, и в первую очередь - нефтью!

Когда-то его предки, знавшие лишь пустыню и зной, радовались в суровом своем бытии лишь глотку пресной воды и куску мяса, не представляя, что черная масляная жижа, таящаяся под барханами, определит будущее планеты, станет кровью всей цивилизации, ценностью ценностей. Станет даже не символом власти, а самой властью.

Нефть!

Они не знали, что создадутся миллионы четырехколесных железных коробок, нежащих ленивые телеса, устремленные в погоню за деньгами, за возможностью покупать производные этой жижи, питающей коробки-оболочки хищных существ, самоубийственно отравляющих и себя, и землю.

И никто не остановит движение дьявольского механизма! Никто не заменит проклятую жижу иным эквивалентом, поскольку никто не упустит власть, дарующую наслаждения и праздность. Как не станут лечить рак, даже зная лекарство против него, те, кто производит снадобья и владеет клиниками. Ведь смерть и страдания - источники денег.

Проклятая цивилизация крыс, грызущих и истязающих друг друга! Он и в самом деле не против уничтожить ее. Теми же средствами, которые она придумала в своем внутреннем противостоянии.

Высшие силы? Они ждут, они не вмешиваются, они дали свободную волю каждому. У него, Ассафара, своя воля.

Но сначала надо найти врагов. Они здесь, рядом, - человеко-орудия Разврата и Тьмы, радетели страданий правоверных, да и всего человечества, обреченно заплутавшего в лабиринте гибельного невежества.

КРОХИН

Сенчука Крохин встретил в коридоре. Старпом, мрачно и напряженно озираясь по сторонам, направлялся к своей каюте.

- Георгий Романович! - воскликнул Крохин сломанным голосом, в котором сквозила мольба о помощи. - Что же такое происходит, а?!

- Да, Вова, кажется, мы угодили в скверную историю, - процедил сквозь зубы Сенчук, открывая дверь. - Заходи, дружок, и послушай страшную сказку...

С замершим сердцем Крохин шагнул в каюту вслед за старшим товарищем.

Умело и быстро отвинтив одну из облицовочных панелей, Сенчук вытащил хранящийся за ней автомат и набитые патронами рожки, одновременно пояснив компаньону, что судно находится в руках то ли террористов, то ли фанатиков, недавно к борту подошла яхта с их, видимо, сообщниками, и отныне жизнь посторонних лиц, не входящих в состав доверенных лиц, не стоит и ложки похлебки с камбуза.

- И что делать? - произнес Крохин, еле ворочая деревянным языком.

- Тс-с-с! - сощурился Сенчук, прислушиваясь к внезапному шуму многочисленных шагов, заполонивших пространство коридора. Затем уселся на постель, развернувшись сосредоточенным лицом к двери, передернул затвор автомата и положил оружие подле себя, прикрыв его комом пушистого пледа. Не глядя в сторону Крохина, процедил: - Начну пальбу - падай. А разговоры буду вести - поддакивай, и глаза на меня не лупи, какую бы ересь я ни нес...

Дверь отворилась. В каюту вошел араб, сопровождаемый свитой возбужденных матросов.

Узрев эту свиту, чьи лица перекосила брезгливая ненависть и готовность к слепой, как у подтравленных сторожевых псов, агрессии, Крохин почувствовал обморочную тошноту, вмиг парализовавшую все его силы.