Психотерапевт его величества - Анна Яновская

Только сейчас вспоминаю, что обнимают тут возлюбленных и детей. Опять я со своими неуместными инициативами. Выключаю амулет, смущенно улыбаюсь веселящемуся мастеру и иду к мальчишкам-курьерам, готовым доставить покупки к хозяевам в удобное время. Договариваюсь с ними, что мой багаж попадет домой около семи вечера, а сама налегке иду бродить по городу, на ходу вспоминая карту. Через три поворота от рынка должен быть проход к узкой речушке с мостиком, похожим на спину изогнутого кота. Или для этого нужно было с другой стороны выйти? Мой топографический кретинизм не оставляет ни одного шанса достичь цели, но гулять по городу в прекрасную погоду, спонтанно сворачивая только в те переулочки, которые кажутся привлекательными, – в этом тоже есть своя прелесть. А когда устану, вызову кэш к ближайшему зданию, делов-то. Довольно вспоминаю подробности сданного экзамена, зачем-то еще более детально рассказываю материал Джороху в своей голове. И это можно было бы добавить, и вот это я тоже, оказывается, помню.

Колет сердце. Надо бы присесть, отдохнуть. На жаре, что ли, разморило? А сердце прям печет, на уровне лопаток. Внезапно Кулёк выныривает из своего убежища, встает передо мной, напряженный, выгнутый, по вздыбленной шерсти туда-сюда искры бегают. С кончика дрожащего хвоста срывается молния, бьет куда-то влево и вверх. Но я никого не вижу и не слышу, мы с ним одни в неожиданно пустом переулке. Через пару секунд до меня доходит, что это нападение. Некромант может быть под покровом невидимости, поэтому надо валить отсюда и поскорее, а не проверять выносливость моего защитника и надежность печати. Только как Кулька на руки-то взять, он же весь молниями уже плюется? Я не могу его тут оставить! Ладно, руки мне потом вылечат, надеюсь. Пытаюсь хватануть шося под брюхо, но даже не могу прикоснуться – поле вокруг него шипит и плюется искрами. Поддавшись первой же бредовой идее, снимаю с ноги босоножку, молясь, чтобы подошва оказалась прорезиненной, продеваю ладонь в лодочку, каблуком цепляю мелкого под пузо, тут же кручу кольцо. Одна молния все-таки вбивается в палец, от боли роняю Кулька вниз, он приземляется уже на пол телепортационного зала. Кажется, мы справились. Теперь нужно отчитаться Сейшею и лорду Гварди о произошедшем. Еще одного упрека в отсутствии мозгов я бы не хотела слышать. Представляю свой антикварный микрофон, в рамочку на стене размещаю эльфа.

– На меня, скорее всего, напали, я сейчас в вашем телепортационном зале, ушла по кольцу. Кулёк молниями плевался, но никого видно не было. И сердце болело. Вы меня слышите?

А голова-то уже кружится. Даже думать не хочу, что будет, когда я прерву сеанс общения. Сейшей отвечает вслух.

– Знаю. Выходи быстрее, я здесь.

Привет, магическое истощение. Полулежу на руках у эльфа, вид у него слегка растрепанный, непривычно даже. Надо мной собирается подозрительно знакомая тучка, вода тонкой струйкой льется в пересохшие губы. Сиплю.

– Лорду Гварди скажите сами, а то он меня опять ругать будет.

– Уже. Брайон или его наниматель, пока не знаю, заказал тебя двум наемникам, они сейчас у нас в боксе сидят, ждут допроса. Как себя чувствуешь?

Я перевариваю полученную информацию, машинально облизывая обожженный палец. Встречаюсь взглядом с лордом, пристыженно вытаскиваю пострадавшую фалангу изо рта.

– Давай сюда.

Уверенно обхватывает кисть, бесцеремонно макает мой пострадавший палец в жирную мякоть какого-то крема, приятно обволакивающего холодненьким. Не болит, хотя тонкий ветвистый след от ожога полыхает красным.

– Спасибо. Когда вы успели поймать этих, которые за мной охотились?

– Сразу. Прошел сигнал, что Кулёк в защитном режиме. Я воспользовался маячком, не зря ставил, и пока ты зачем-то пыталась взять зверя на руки, вырубил обоих. Они, кстати, пытались сначала тебя усыпить, печать поглотила заклинание, потом силовой волной сбить с ног, но шось им настройку сбил.

– Я его на руки брала, чтобы телепортироваться! Не могла же его там оставить.

Сейшей беспощаден.

– Могла и должна была. Без тебя он бы просто удрал, кто его преследовать-то будет. А так был вынужден стоять до конца, защищая детеныша. У него твоей печати нет, ударная волна размазала бы его в месиво. В следующий раз…

Я испуганно дергаюсь, эльф отводит глаза.

– В общем, телепортируйся сразу, у Кулька без тебя больше шансов. Не говоря уже о том, что твоя жизнь несоизмеримо ценнее.

Мы все еще сидим на полу в центре зала. Обсуждаемый пушистый дохлой тряпочкой валяется рядом, но дышит. Устал, понимаю. Ничего, сейчас доберемся до дома, там заварим себе чая, наберем водички… Кстати, об этом. Ищу взглядом тучку, но ее уже нет.

– Лорд Сейшей, я могу задать вам вопрос?

– Попробуй.

– Миахольд умеет такие же тучки делать?

– Нет. У него совсем глухо с магией стихий.

– Зато у вас, как я понимаю, водная специализация.

– Да. Идти можешь или отнести? У меня тут кабинет недалеко, если помнишь.

– Я бы лучше домой. Если вам не трудно, телепортируйте меня или кэш вызовите.

Я так и не спрашиваю у эльфа о том, была ли тучка в кабинете Миахольда его творением. Не спрашиваю, потому что не знаю, что буду делать с ответом. Сейшей телепортирует нас с шосем сразу в спальню. Почему-то его присутствие на моей территории вызывает воспоминания не о совместном кошмарном сне, а о восхитительной ночи вот на этой вот кровати. Смущенно благодарю, лорд спокойно прощается и возвращается на работу, ему же еще наемников допрашивать.

Переношу Кулька в кресло, выкладываю перед мордочкой сладкие орехи и миску с водой. В ответ получаю жизнерадостный мах хвоста. Да, досталось тебе сегодня, малыш. Ты меня защищал. В порыве слезливой благодарности целую пушистую мордочку и шепчу ему, какой он хороший, пока Кулёк не начинает меня отпихивать. Ладно, ладно, поняла. Спать так спать. Немного непривычно без повторения конспектов, но экзамен уже сдан. Мысли возвращаются к Сейшею. Сегодня он вообще ни разу мне не нахамил. Даже когда за Кулька отчитывал, делал это как-то умеренно. Похоже, мы с ним сможем как-то сосуществовать в этом мире, не вынося друг другу мозг. Хотя вопрос про Миахольда остается открытым. Если допустить, что расспрашивали меня по просьбе эльфа, то… Сейшей явно хочет мира. Я не против, пусть будет мир.

Глава 37

Он записан, как Асантор. Мужчина. Старый. Совсем старый. Ввалившиеся щеки, сморщенный рот, неухоженные брови, седые волоски из носа. Даже запах старого тела. И глаза блеклые, будто он не здесь. Одет при этом в темно-фиолетовый балахон, как у перетащившего меня сюда мага, чьего имени я не помню. Он весь дряхлость, и пока идет к креслу для посетителей, мне кажется, что я слышу, как скрипят его суставы. Садится, откидывается на спинку и прикрывает глаза. Я жду. Он молчит. Пять минут… Десять… Не шевелит ни одним пальцем, даже глазные яблоки неподвижны. Что же… Сознательно заставляю себя расслабиться и настроиться на длительное ожидание. Спокойно рассматриваю символы, вышитые по подолу и рукаву. Чем-то похоже на руны, но позатейливее. Молчит… Может быть, он может как-то рассматривать меня сквозь веки? На всякий случай сохраняю на лице доброжелательно-выжидающее выражение. Неожиданно старик всхрапывает, и я расплываюсь в неверящей улыбке. Серьезно? С такой ситуацией я сталкиваюсь впервые. М-м-м… Вспоминается анекдот из моего мира про сексопатолога и «гоните их в шею, им просто негде». Может у дедульки дома куча маленьких внуков и у соседей ремонт, а час в моем кабинете дешевле гостиницы? Бред! Перестаю внутренне ржать и включаю профессиональное отношение к происходящему. Ведь это про доверие. Ему здесь настолько комфортно и безопасно, что даже может спать. Хотя это может оказаться проверкой и провокацией в одном флаконе, а дядечка засланным казачком, который мониторит реакцию психолога на нестандартную ситуацию. До конца встречи остается всего пятнадцать минут, когда старик открывает слезящиеся глаза, медленно добывает из рукава мешочек с оплатой, кладет на стол. И все еще молчит. Молчу и я.