Олигарх из будущего. Часть вторая. Удача любит смелых - Алекс Шу

Хорошая история, — одобрительно кивнул десантник, закинув в рот кружок салями и прожевав его. — А у меня другая была. Батя с дедом, царствие ему небесное, футбол любили. Как только какой-то матч интересный, Динамо «Киев», московский «Спартак» или сборная играли, всегда у телевизора усаживались и с чувством болели за наших. А дед у меня был героический. Всю войну прошел, от лейтенанта до майора, полная грудь медалей и орденов. Фрицев уничтожил кучу. Правда, особо про это вспоминать не любил. После ранения, прихрамывал всю оставшуюся жизнь и ходил, опираясь на палочку. Так вот, играет сборная ФРГ против наших. Комментирует, естественно, Николай Николаевич Озеров. Вечер, деда в сон клонит, начал клевать носом и задремал. А напряжение нарастает. И Озеров начинает голос повышать. Вдруг в одном из моментов, он как пронзительно закричит «Немцы пошли в атаку». Дед дернулся, схватил палку и наставил вперед как ружье. А потом открывает глаза, и «тьфу, мля, как в сорок первом побывал».

Стулья затряслись от хохота, только немец скупо улыбнулся.

— Полученные на войне рефлексы не забываются, — назидательно сказал он, когда все успокоились. — Это на всю жизнь.

— Кстати, насчёт войны, — я решил использовать удобный момент. — Слышал, что ты и другие парни, прошедшие Афганистан, помогаете своим боевым товарищам, получившим ранения и ставшими инвалидами.

— Ребята рассказали? — немец кивнул на товарищей.

— Да.

— Помогаем, конечно, — сухо подтвердил командир. — А как иначе? Государство что-то делает для них, но все проблемы решить не может. Нужны деньги. А проблем много. Кому-то уход ежедневный требуется, кому-то — хороший протез, кто-то в лекарствах нуждается. А ещё надо о санаториях для реабилитации подумать, с машинами, хотя бы инвалидками, помочь. Кто-то в комнате отдельной нуждается, кто-то в сиделке. Проблем много на самом деле. Что можем, делаем, деньгами скидываемся, пытаемся заработать, чтобы ребятам помочь.

— И как зарабатывать, получается? — полюбопытствовал я.

Герман окинул оценивающим взглядом, но просвещать меня не торопился.

— Командир, говори, как есть, — вмешался Сергей. — Сам знаешь, мы бы к тебе кого попало приводить в гости не стали. Миша — наш человек, проверенный. Можешь ему, как нам доверять.

— Получается, — коротко ответил немец. — Но мало. Всем помочь не хватает.

— Как деньги достаете, если не секрет?

Герман молчал, пристально разглядывая меня.

— Не секрет, — наконец ответил он. — По-разному. С зарплат скидываемся. Людям помогаем, они нам платят.

— Командир с деловыми работает. Парочку цеховиков наши ребята охраняют. Валютчиков тоже. Ну и ещё кое-кого из дельцов. Грузы с «леваком» сопровождают.

— За большинство подобных дел, уголовную статью могут пришить, даже таким охранникам как вы за компанию, — я с интересом посмотрел на Германа. — Не боишься?

— Нет, — лаконично ответил он. — По-другому деньги нормальные не достать. А с зарплат выделять много не получается, у ребят семьи, свои бытовые заботы и дела. Приходится рисковать.

— Понятно, — я встал, вытащил из кармана заранее приготовленные деньги. — Вот возьми. Это для твоих ребят. Здесь два косаря.

Тонкая пачка зеленых полтинников легла на стол. Герман искоса глянул на неё.

— За что? — немец не шелохнулся, только взгляд стал колючим и настороженным.

— Ни за что. Можешь считать нашей помощью, безвозмездной, — подчеркнул я. — Денис и Серый тоже прошли афганскую войну, и мы решили помогать тем, кому не так повезло. Поэтому и приехали к тебе, чтобы деньги передать.

— Такие бабки «ни за что» не дают, — тяжелый взгляд немца прожигал лицо. — Я давно разучился верить в добрых Дедов Морозов, раздающих подарки. Не пацан уже. Не гони пургу, говори прямо, что от меня понадобится.

— Герман, ты не прав, — начал Сергей, но командир злобно рявкнул:

— Отставить. Я хочу Михаила услышать.

На кухне воцарилась гнетущая тишина, напряжение грозовой тучей злобно нависло над нами, готовое взорваться оглушительным громом ссоры. Мне даже показалось, что длинные тени наших силуэтов в светлом квадратике окна как-то хищно удлинились. Олег подобрался, рука, держащая вилку с кусочком колбасы замерла, Денис переводил растерянный взгляд с меня на командира и обратно, хмурый опер стиснул зубы и демонстративно изучал взглядом стенку с прыгающими на ней солнечными зайчиками.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, твоё дело. Но эти деньги передаются без каких-либо условий. И напрягать тебя за них в будущем никто не будет, — выдержав небольшую паузу, спокойно ответил я. — Сказал же, помощь безвозмездная. Мы и дальше будем поддерживать ребят, как сможем. Если будет нужно, может и обратимся, всякое бывает. Но в таких случаях будем договариваться за отдельную плату. Твои друзья — часть нашей команды. Даже если ты нам в чем-то откажешь, все равно будем вас поддерживать. Просто потому, что кто-то это должен сделать и это правильно.

Минуту Герман пристально изучал моё лицо. Затем ледяные голубые глаза немца немного потеплели. Лицо расслабилось, потеряло чеканную суровость. Командир чуть улыбнулся, уголками губ, и напряжение спало.

— Нормальный подход, — кивнул он и решительно протянул руку. — Спасибо. Чувствую, ты правду говоришь. Извини, но мне и моим товарищам таких подарков никто никогда не делал. А подставить и кинуть много раз пытались. Поэтому, и подозрительный. И, конечно же, можешь всегда ко мне обращаться, по любым вопросам. Чем могу — помогу.

— Пока ничего не нужно, — отмахнулся я, пожимая крепкую ладонь. — Единственное, хотелось бы с ребятами посмотреть на результат. Как эта помощь будет распределяться, и поддержать парней лично.

— Не доверяешь? — прищурился «Лунгрен».

— Наоборот, доверяю полностью, — я смотрел открыто. — Иначе бы ни копейки не дал. Для меня слова ребят — лучшая рекомендация, они очень хорошо о тебе отзывались. Просто знаешь, мы хотим увидеть результат. Это наше правило. Люди, вкладывающие деньги, должны видеть, куда они идут и как распределяются. Во-первых, для нас это