Суть вещи - Алёна Алексина

человек за столом и придвигает к ней лист бумаги и ручку – оранжевый пластик, синий колпачок.

Лиза моргает. Человек двигает ручку еще немного, ручка срывается с кромки стола и валится в пропасть. Лиза не в силах пошевелиться, чтобы помочь ей. В ноздрях все тот же сладкий запах: какао, хлорка и трупы. Принюхавшись повнимательней, можно различить нотку жженого кукольного пластика.

– Елизавета Михайловна, вам понятно, что я говорю? В отношении вас возбуждено уголовное дело по статье 158 УК РФ. За кражу в особо крупных размерах вас могут лишить свободы на срок до десяти лет. Плюс крупный штраф. Пять дней назад, двадцать восьмого ноября, вас уже пытались задержать, но вам удалось скрыться, поэтому суд заочно принял решение о мере пресечения в виде ареста. Бегать за вами пришлось. Выслеживать. Сегодня вы оказали сопротивление нашему сотруднику. Все это существенно ухудшает ваше положение. Прокурор может запросить максимальный срок. Понятно?

Лизе ничего не понятно. Каждое слово следователя камешком уходит на дно. Лизе интересно: будет ли хоть один блинчик? Но нет, все бесследно исчезают в черной воде.

– Елизавета Александровна, вы меня понимаете? Можете просто кивнуть.

Лиза молчит. Она не может просто кивнуть. Нужен кто-то еще, чтобы пошевелить ее головой.

– Ясненько, – тянет Соколов Аркадий Семенович. – Будем молчать. Будем в шок играть. Бывали, видали. Воровать-то нас не слишком шокирует, с полицейскими драться даже весело, а когда деваться некуда – тут все: бац, язык отсох. Сейчас еще слезы начнутся. Ладно, протокол потом подпишем. Дам вам время передумать. Парочка вопросов тогда на разогрев. Только предупреждаю: времени немного, и оно скоро закончится.

Повисает пауза. Лизе не вполне ясно, о чем еще можно спрашивать. Что может интересовать следователя, когда подозреваемый – обвиняемый – пойман, а суд заочно избрал меру пресечения. Арест. Видимо, настолько Лиза опасна для общества. Конечно. Сбежала во время задержания. Пять дней скрывалась от следствия. Нос разбила безымянному сотруднику. Ручку от пропасти не уберегла.

Аркадий Семенович отделяет от бумажного беспорядка какой-то листок, вчитывается в написанное, цокает языком, быстро ныряет под стол, выныривает с ручкой, что-то помечает, трет лоб.

– Тянуть смысла не вижу. Приступим. Вопросов неожиданно больше парочки. Начнем с главного: где фарфоровая статуэтка, которую вы украли из дома семьи Дервиентов? Нам достоверно известно, что в момент вашего побега она была при вас. За те пять дней, что вы скрывались, вам, очевидно, удалось ее где-то спрятать. Где именно?

Лиза сосредоточена на моргании, но информация, которой делится с ней Аркадий Семенович, заставляет ее отвлечься от этого важного процесса. Им известно, что балеринка была при ней. Это откуда, интересно?

Аркадий Семенович протяжно вздыхает. Лиза вдруг замечает, что он постоянно подавляет отрыжку, будто только что сытно позавтракал. К сладковатым запахам казенного учреждения примешивается кислая волна с прожелтью никотина.

– Вряд ли вы знаете, что это не абы какая статуэтка, а Анна Павлова в костюме для балета “Сильфиды”. А вот что вам хорошо должно быть известно, так это ее стоимость. Владельцы сообщили – и я перепроверил эту информацию, она соответствует действительности, – по версии аукциона “Сотбис”, наша с вами любимая балерина тянет на пятьдесят две тысячи фунтов стерлингов, что в пересчете на рубли составляет порядка трех с половиной миллионов.

Интересно, знает ли Аркадий Семенович, что эту сумму смело можно умножать на два?

– Но вот вопрос: откуда о ее ценности узнали вы? Не может же быть такого, что вы просто прихватили то, что плохо лежит, а добыча оказалась самой дорогой вещью в доме?

Абсурд какой-то. Если представить, что Лизе потребовалось прихватить самую дорогую вещь в доме, она взяла бы козу. Владимир Сергеевич с радостью и не колеблясь заплатил бы за нее любой выкуп.

– Кто-то вас навел на нее? Кто? С кем вы обсуждали ваши планы? У вас вообще был план или вы действовали по наитию? И где серебро Кузнецовых?

Серебро. То самое, что она должна была почистить в доме Яси, а затем обнаружила в заброшенном буфете Евгении Николаевны. Как платок, который кому-то постоянно подкидывали. Кстати, очень важно вспомнить, кому именно и по какой причине, но никак не получается. Что если Лизе по тому же принципу подкидывают серебро? Нет, не может быть. Если бы его подкидывали, оно нашлось бы и в доме Стаса. Может, она просто не успела до него добраться и оно лежит себе преспокойненько в одной из заброшенных комнат?

– Оно, конечно, не такое дорогое, но тоже приличная для уборщицы сумма плюс семейная реликвия, свадебный подарок. Как вы смогли незаметно вынести тяжелую объемную коробку с серебром из квартиры Кузнецовых? Хозяйка показала, что в последний день вашей работы у них она провожала вас и коробки при вас не было.

Хозяйка. Евгения Николаевна. Она так испугалась за Лизу, когда разбился снеговик. А в полицию заявить не испугалась.

– Кому вы сбывали краденое? Где деньги? Сумма-то для вас, – Аркадий Семенович вдруг спотыкается об особенно сильную отрыжку, закашливается, стучит себя по груди, – баснословная. И даже для меня, прямо скажем. Даже если сбывать за полцены, все равно это куча денег. Где вы их прячете? Ваш счет мы уже проверили. Неужели держите наличными? Или скажете, что понятия не имели о реальной стоимости украденного? И теперь понимаете, что продешевили, да?

Астрономически дорогая балеринка заперта в красном космическом корабле, который никуда не полетит – и, более того, не оплачен. Что если ее оттуда уже достали? Что делают с багажом, который остается в камере хранения после того, как срок оплаты истек? Станет ли миллионером тот, кто найдет балеринку? Или просто выбросит сверток, замотанный рваной резиновой лентой, в мусорный контейнер? Лиза бы выбросила.

– У кого еще воровали?

– Воровали?

Лиза отпрыгивает от звука собственного голоса и чуть не падает со стула.

– О, есть контакт. Спрашиваю: вы. У кого-нибудь еще. Воровали? Из клиентов ваших? Много у вас было клиентов?

– Много клиентов. Да, много клиентов.

Возможно, Лиза воровала у всех. Им же все известно, зачем они спрашивают у нее? Пусть лучше сами ей расскажут.

– Под кайфом, что ли? Зрачки какие-то больно темные.

Лиза смотрит на него.

– Зрачки…

– Наркотики, спрашиваю, давно принимаете? Алкоголь? – Аркадий Семенович несколько раз мелко вдыхает сморщенным носом – и неожиданно звонко чихает. – Нет, на алкоголь непохоже. Медицинское освидетельствование готовы пройти?

Звучит чудовищно. Лиза тысячу раз слышала эти слова, но так и не знает, какая процедура за ними скрывается. Одно она знает точно – нужно сопротивляться. Она мотает головой:

– Лиза не хочет.

– Ага, так и запишем, – тон Аркадия Семеновича светлеет до оранжевого, – от освидетельствования отказывается. Значит, точно наркота. Ну и тогда понятно, с чего вдруг кражи начались. Вы очень сильно усложняете свою ситуацию. Вам должно быть