Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки - Анатолий Житнухин

Пожалуй, чаще, чем с другими, Шебаршин спорил с Прилуковым, со своим давним другом и одновременно — оппонентом по целому ряду вопросов. Как считает Виталий Михайлович, чем глубже забиралась Россия в дебри дикого рынка, чем очевиднее становились последствия её разграбления, тем больше трансформировались и взгляды Леонида Владимировича. Но от своих прежних установок и привязанностей отходил он медленно и болезненно. Чем дальше — тем больше мрачнел, тем чаще замыкался в себе. Изредка, только в очень узком кругу друзей, вспоминал август 91-го, рассуждал, насколько он был прав, запретив «Вымпелу» участвовать в августовских событиях. Чувствовалось, что спорил он по этому поводу больше с собой, нежели с друзьями, и тщетно пытался развеять собственные сомнения, которые всё сильнее одолевали его в последние годы жизни: правильно ли он поступил тогда?

Подобными сомнениями на этот счёт Шебаршин делился и с Б. П. Бесковым — бывшим командиром спец-подразделения «Вымпел».

В разговоре с H. С. Леоновым он как-то с видимым чувством горечи заметил: «В августе 91-го ты бы на моём месте поступил иначе». Это, по словам Николая Сергеевича, «звучало как признание своей ошибки, как самокритика».

1991 год не только сломал судьбу Леонида Владимировича, его профессиональную карьеру. Наверное, можно говорить о том, что он отравлял всю его последующую жизнь, поскольку воспоминания о нём неотступно преследовали и терзали его.

Шебаршин был убеждённым демократом — демократом в самом хорошем понимании этого слова — и оставался им до конца своих дней. Именно поэтому поначалу, в конце 1980-х — на рубеже 1990-х годов, он активно приветствовал либеральные изменения в стране, был их сторонником, искренне верил, что у нас произойдут положительные сдвиги и мы заживём в обществе свободы и изобилия.

Пожалуй, очень точно суть убеждений, мировоззрения Леонида Владимировича подметил его старый друг, известный журналист А. А. Масленников:

«Шебаршин слыл либералом, но был он либералом не с точки зрения политического окраса, а с точки зрения отношения к людям. И эта слава сохранилась за ним до конца дней его. Хотя слова „либерал“ или „демократ“ для него, наверное, не подходят — слишком уж они политизированы. Он гуманист. Вот это, пожалуй, будет точнее. Гу-ма-нист!»

Масленников считал, что одним из важнейших качеств характера Шебаршина, лежавших в основе его успехов по службе, любви и авторитета среди друзей и близких, была глубокая эмоциональная вовлечённость Леонида Владимировича во всё, что он делал, о чём думал и говорил.

Искренность, неравнодушие в сочетании с его высоким профессионализмом и глубоким аналитическим умом высоко ценились и коллегами, и друзьями Леонида Владимировича. Но эти же качества усиливали накал переживаний, которые он безуспешно пытался скрыть от окружающих, душа его пребывала в состоянии постоянного напряжения и не находила отдохновения. Возможно, единственную отдушину он находил в литературе, в беседе с книгой, но и это занятие, как мы знаем, у человека думающего отнимает немало душевных и интеллектуальных сил.

Кстати, круг его чтения был необычайно широк — от отечественной и зарубежной классики, философии и публицистики до самого что ни на есть модерна книжного рынка.

Страсть к чтению сблизила с Шебаршиным М. Б. Катышева, бывшего заместителя генерального прокурора России. У обоих были внушительные, со вкусом подобранные домашние библиотеки. Но как истинные ценители хорошей книги, они не дрожали над раритетами и любили дарить друг другу прочитанные произведения. По свидетельству Катышева, в последние годы жизни Леонид Владимирович находился под сильным воздействием творчества Ивана Шмелёва, особенно его романа «Лето Господне». Чувствовалось, что поднятый писателем религиозно-духовный пласт русской жизни был близок и понятен Шебаршину, давал возможность ему по-новому осмыслить пережитое, выпавшие на его долю испытания.

Михаил Борисович бережно хранит авторские книги Шебаршина с дарственными автографами, которые отличаются короткими и афористичными высказываниями. Афоризмы Шебаршина своей остротой, глубоким пониманием переживаемого момента и актуальностью поражают не только Катышева. Комментировать его изречения, собранные в книге «Хроники безвременья», пожалуй, бессмысленно — их надо читать. Когда же начинаешь читать, то не можешь остановиться. Вот несколько из них — без какого-либо отбора, навскидку:

«Демократия могла бы выжить, если бы не демократы».

«О достижениях советской власти напоминает лишь антисоветчина».

«Всласть имущие».

«Рублю так и не удаётся выбиться в доллары».

«Бедняк покупает газету, богач — её главного редактора».

«Демократия протухла, не успев созреть. Это бывает со скороспелками».

А вот грустное понимание «русского чуда»: «Экономику уничтожили, а народ ещё живёт»…

Одну важную черту подмечают у Шебаршина все его друзья: Леонид Владимирович никогда не отзывался плохо о людях. Правда, три человека всё же были исключением — это Калугин, Бакатин и Ельцин. От цитирования некоторых его высказываний о Ельцине трудно удержаться:

«Президент намерен выйти на референдум с единственным вопросом: „Ты меня уважаешь?“»

«Ельцина инаугурировали. Столь обидного слова в русском языке не нашлось».

«Народ с президентом — хочет того народ или нет».

…Все прежние надежды Шебаршина стремительно рушились, рушились прямо на глазах. На обломках великой державы, скорее даже не на обломках — на мощных глыбах, которые достались в наследство России, не удалось ни построить полноценного общества, ни поднять экономику, ни создать действенной системы безопасности государства.

Сама жизнь вскрыла всю ложь сладких сказок и обещаний либералов, сочинённых для оправдания их мрачных экспериментов над страной и российским народом, развеяла их главный миф — о якобы неизбежности распада СССР, социалистического государства. С годами Шебаршин всё чаще говорит о деструктивной, откровенно предательской роли либерально-демократической оппозиции внутри страны и чёрных планах их зарубежных покровителей. «…Роль внешнего фактора действительно чрезвычайно велика, — записывает он в своём дневнике. — Десятилетиями Соединённые Штаты и их союзники упорно работали над сокрушением нашего государства, разжигали национальную рознь, подпитывали оппозицию, выращивали своё политическое лобби, лишали Советский Союз доступа к передовым технологиям. Холодная война была тотальной, и ударной её силой было Центральное разведывательное управление США».