Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Вот Вернер и старался разговаривать только по делу.

— Его величество Иоанн вас не одобрил. Он чует сильного соперника, он боится, — не стал врать Линок.

Вернер расплылся в улыбке от удовольствия.

— Королева?

Линок задумался.

— Я… я не знаю. Я не могу ее прочитать.

— Почему? — искренне удивился Вернер. За время поездки он регулярно спрашивал у эрра, что чувствует тот или иной человек, и эрр не ошибался ни разу. А тут — вдруг?

Но почему⁈

— Я не могу сказать. Я знаю, что королева… она опасна. Она ощущается, как нечто опасное и нечитаемое. Словно слепое пятно.

— С этим можно что-то сделать?

— Можно. Мне надо приглядеться к ней поближе.

— Это возможно. Я попрошу, чтобы мне разрешили навестить мою будущую супругу, и вы поговорите. А… то?

— Дайте немного времени, ваше высочество. Дайте немного времени, и все будет исполнено.

Вернер расплылся в улыбке.

— Я надеюсь, вы не подведете ни меня, ни деда, Линок.

— Я не подведу, ваше высочество.

Откладывать Мария не стала, и в тот же вечер крепко заперла дверь.

— Иди сюда, зайка.

Анна пожала плечами, и нырнула под одеяло. А это не двадцать первый век, где через одеяло на солнышко смотреть можно, оно прозрачное. Тут и перины, и пух гусиный, и все плотное такое… в двух шагах стоять будешь — не услышишь ничего.

Мария-то в темноте уже неплохо видела. А вот Анна такими способностями похвастаться не могла. Но стоило достать камень из самого укромного места (гусары, молчать!), как он тут же засиял мягким алым светом.

— Мама? — ахнула Анна.

— Попробуй дотронуться, — попросила Мария.

Анна протянула пальчики к кристаллу, погладила его.

— Тепленький.

— И все?

Мария надеялась на такой же оборот, как у нее, но дочка покачала головой.

— Да. А что еще должно быть?

Мария покачала головой.

— Ничего, детка. Дай мне, пожалуйста, обещание?

— Какое, мама?

— Если со мной что-то случается… ты понимаешь, может быть всякое.

— Мама!

— Анна, милая, если со мной что-то случается, этот камень ты забираешь себе и носишь на шее. Никогда не снимая. А потом передашь его самому достойному из твоих детей. Дай мне слово.

— Обещаю.

— И никому о нем не рассказывай. Он… это родовое. И я не должна была его брать… неважно!

Остальное Анна додумала и сама.

Если родовое — то из Картена. Если не должна была брать — значит, Саймон Картенский обидится на маму. Надо молчать, чтобы до него не дошло. Молчать-молчать…

Анна словечка не скажет! Это же может повредить мамочке! А уж обещание… девочке даже думать о таком не хотелось, слишком сильно ей досталось, когда она думала, что потеряла маму. Слишком страшно тогда было.

Но если мама просит, она не только пообещает. Она — сделает.

А что это за камень, зачем он нужен… да Анне и в голову не пришло, что это тот самый, из подарков Многоликого. Так не бывает же!

Это вот как ожившее дерево, или заговорившая белка, которая грызет золотые орехи… как мама рассказывала. Так — не бывает!

Анна уже взрослая, она в такие сказочки не верит!

Когда девочка уснула, Мария погладила ее волосы.

Жаль, конечно. Значит, имеется в виду все же половая зрелость, а не просто взросление. С точки зрения Марии, Анна была умнее и сильнее многих десятилеток из двадцать первого века, ей хоть сейчас за паспортом и вперед во взрослую жизнь. Она глупостей не наделает!

Но — против жизни не попрешь.

Может, и вредно как-то оборачиваться до полного созревания, кто его знает?

В библиотеках такие обрывки и огрызки, что ей-ей, убивать хочется! Сначала тех, по чьей вине информации нет, потом тех, кто ее не смог сберечь, а потом просто — всех сразу!

Гады!

Чтоб вам век интернета не видать… и ей тоже…

Мария подошла к окну.

Тоска накатила волной. Острая, лютая, беспощадная… свой мир она никогда не увидит. И детей не увидит, и внуков… да, здесь ей есть о ком заботиться, кого любить, здесь она нужна, но ведь и там все это было, БЫЛО!!!

И ее этого лишили!

А может, она правнуков хотела на руки взять! Лет пятнадцать подождать оставалось!

Тоска захлестывала, и Мария сделала единственное, что ей было доступно — упала на пол. Вот, как стояла, так и упала. И поднялась… если так можно о змее выразиться… ладно! Приподняла голову, оглядывая комнату.

Тихо.

Темно.

Никого она не разбудила своими слезами… да-да, и они тоже уже собирались, и пара слезинок выпрыгнула. А теперь — никаких слез! Не предусмотрены они у змей-с!

Зато любопытство с избытком.

Пойти, погулять пока по дворцу?

А что ей мешает? Авось, здесь не полные отморозки живут, не будут при виде змеи орать: «О, закусь приползла!!!». И палить в нее из шести пистолетов сразу.

Да-да, был в жизни у Марии и такой момент, пикничок в девяностые. *

*- еще и не такое было. Прим. авт.

А что? Люди тут культурно отдыхают, на природе, с водочкой, с девочками, а тут какая-то зараза мимо ползет, понимаешь! А кто-то слышал, что в Китае змей в водку запихивают. Или в Японии?

Неважно! Мария только порадовалась, что она крупновата для бутылки. И перевалилась через подоконник. Тут неподалеку такое дерево удобное… для змеи, конечно. Человек так не вытянется, а змея запросто, и на дерево переползет, и с него спустится.

И поползет по своим змейским делам.

Кто у нас тут чем занимается?

Через два часа Мария точно поняла одно.

Тут все — хиппи. И воевать Эрланд точно не собирается.

Вот такого борделя она не ожидала, хотя чего там? Каков поп, таков и приход. И если муж приходует Дианочку… или облизывается, то и остальные тут не отстают. Восемнадцать пар!

Во-сем-над-цать!

И одна — чисто девочки.

Это она только тех считала, кого в коридорах видела. В основном, конечно, гвардейцы стараются. А вот чисто девочки ее заинтересовали, потому что одна из них была…

Ладно!

Проползла Мария поближе к покоям Дианочки! А чего у нее там такое дерево удобное растет? Высокое, тонкое, правда, человек не заберется, а гюрзе в самый раз. Мария и сползала, посмотрела — вдруг там супруг? Вот она бы и пришла со сковородкой!

Увы, супруга не оказалось. А оказалась там сама Диана, да еще с одной девушкой. И такое они вытворяли, что Мария чуть с дерева не свалилась. А потом еще с минуту свою чешую оглядывала — не покраснела? Красная гюрза — это как-то не комильфо, еще бы розовенькую предложили.

Но это — да!

Интересно, а как себя поведет Иоанн, узнав о таком афронте? Прикажет отрубить прелюбодейкам головы — или присоединится? Что-то подсказывало Марии, что второй вариант логичнее. Может, и не женится, но и не убьет. А жаль…

А что теперь с этим знанием делать?

А тоже ничего. Полежит до поры, кушать не попросит. Мария еще подумает, кого осчастливить этим прозрением. Может, надо и не Иоанна, а весь двор сразу? Чего скрываться-то? Только вот как туда придворных привести?

Или еще проще?

Дождаться момента «Икс», да и прыгнуть в окно? Змейская тушка тяжелая, влетит она внутрь, а бабы что сделают? Скорее всего, заорут и побегут. Голые.

Ладно, прибережем до поры. Знание надо к месту употреблять, тогда и все хорошо будет.

Марк держал военный совет с капитаном, которому доверял, как себе. С Адрианом Пинтером. И плевать, что исс, а не эрр, моряк он от Предотца и Предматери, с таким и надо советоваться, а не нос драть. Эрров много, а вот таких, как Адриан — единицы!

— Рин, нас просто подставляют. И я хочу согласиться.

Адриан, который был в курсе дела, только плечами пожал.

— Думаешь, Черного выловишь?

— Хотелось бы.

— Ну а выловишь, так что? В цепи посадишь и будешь ему рассказывать, на какой стерве он женат был? Думаешь, послушает?