Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин

и могущественный, который подчинил бы себе все государства мира и ввел бы в ярмо покорности и повиновения выи непокорных владык, дух же его был бы так силен, что он смог бы царствовать над миром и предводительствовать [всеми] людьми, а после него все государи мира и повелители поверхности земли были бы из его рода, — то подобно раковине, внутри которой годами взращивается крупная жемчужина, но никто не ведает, которая это из раковин, и водолазы постоянно ныряют в море в поисках за этой жемчужиной, отыскивают много раковин и приобретают бесчисленное количество жемчужин, но несмотря на то, что все эти жемчужины идут в дело, — каждая куда-нибудь, — и принадлежат они к числу драгоценностей, купцы их нанизывают в ожерелья, а каждая из них достойна любого народа и любого человека и [купцы] их продают, торгуют ими и совершают сделки, — однако общий предмет желаний есть та знаменитая жемчужина, он [творец] сделал чистое чрево Алан-Гоа раковиной драгоценной жемчужины существования Чингиз-хана и создал в ней сущность его особы из чистого света.

Много ветвей и племен принадлежит к потомству [насл] Алан-Гоа, и многочисленность их дошла до того, что если станут перечислять [составляющих] их людей, то [в итоге] получится больше ста туманов[1066]. У всех [этих племен] четкое и ясное родословное древо [шаджарэ], ибо обычай монголов таков, что они хранят родословие [своих] предков и учат и наставляют в [знании] родословия [насаб] каждого появившегося на свет ребенка. |S 92| Таким образом они делают собственностью народа [миллат] слово [зикр] о нем, и по этой причине среди них нет ни одного человека, который бы не знал своего племени [кабилэ] и происхождения. Ни у одного из других племен, исключая монголов, нет этого обычая, разве лишь у арабов, которые [тоже] хранят [в памяти] свое происхождение.

[Эти племена] по [своему] достоинству равны жемчужинам, которые появились из тех раковин и которых извлекли из глуби моря созидания и сотворения водолазы божественного могущества ради той упомянутой [нами] редкостной жемчужины, сущности сущности всего, Чингиз-хана, и в частности [ради] наилучшего представителя его знаменитого уруга, государя убежища мира, пособника веры Аллаха, султана Махмуда Газан-хана — да продлит Аллах его царствование! — который укрепил веру ислама и взлелеял мусульман. Каждое положение, которое в шариате и тарикате[1067] с течением веков пришло в забвение и об устранении возникновения [и упрочения] которого усердствовали путем злословия неверные и многобожники, он все [это] воспринял, полностью уничтожив ложные верования и обычаи, и возвысил основы мусульманства.

Стихи

О, как много корней выкорчевано [даже] в Чине и Хотане

С тех пор, как запечатали Хорасан [такою] царственною печатью, как ты!

В соответствии с этими предпосылками утверждают, — а ответственность [за это лежит] на рассказчике, — что Алан-Гоа, спустя некоторое время после того, как лишилась мужа, однажды спала дома. И вот через [дымовое] отверстие шатра проник луч света и погрузился в ее чрево. Она поразилась этому обстоятельству и перепугалась и никому не пошла рассказать об этом. Спустя некоторое время она поняла, что забеременела. Когда подошло время разрешиться от бремени, ее братья и родичи ее мужа собрались и сказали: «Как можно, чтобы женщина, не имея мужа, тайком завела бы [себе] мужа и забеременела?!». Алан-Гоа в ответ [им] сказала: «Так как я принесла ребенка, не имея мужа, как бы [в действительности] ни обстояло дело, ваше предположение уместно и подозрение, которое вы питаете, внешне правильно. Однако несомненно, что «воистину некоторые подозрения являются грехом»[1068]. Как смогла бы я совершить поступок, достойный порицания, который послужил бы причиной срама?! Да, я каждую ночь вижу во сне, что какой-то рыжеволосый и синеокий человек медленно-медленно приближается ко мне и потихоньку возвращается назад. Я вижу [его собственными] глазами! Любое подозрение, которое вы питаете в отношении меня, — ложно! Эти сыновья, которых я принесла, принадлежат к особому разряду [существ]. Когда они вырастут и сделаются государями и ханами всех народов, тогда для вас и прочих племен карачу[1069] определится и выяснится, как обстояло мое дело!».

Когда Алан-Гоа это рассказала и [после того как] по всяким внешним данным ее скромность и целомудренность для них стала установленной, они не стали ей [больше] чинить никаких придирок и беспокоить ее. Они поняли, что слово ее истинно, а речь ее правдива.

От Алан-Гоа появилось на свет трое сыновей. Старший из них Букун-Катаки[1070], из рода которого происходят все племена катакин. Имя среднего [ее сына] ..…[1071]-Салджи, который является родоначальником племен салджиут. Имя младшего [сына] Бодончар-каан[1072], который был отборным плодом того древа. Из его рода появилось множество племен, как потом последует обстоятельное изложение и подробное перечисление их ветвей; чистый род [насаб] Чингиз-хана восходит к нему.

Изображение Алан-Гоа и трех вышеупомянутых ее сыновей в таком виде, как это вписывается [ниже]:

|S 93| Изображение Алан-Гоа и [таблицы] [тех] ее детей, которые родились от луча света

— Букун-Катаки — Племена катакин все являются уругом этого Букун-Катаки

— ..…[1073]-Салджи — Племена салджиут все являются полностью уругом этого ..…-Салджи

— Бодончар — Ветвь Чингиз-хана, восходит в действительности к нему

Весь уруг этих трех сыновей определенно называют нирун, указывая этим [названием] на чистые чресла Алан-Гоа. Среди монголов этим племенам оказывают полное уважение.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Изложение данных о ветвях этих трех сыновей Алан-Гоа

Знай, что все многочисленные ветви и племена [кабилэ], которые произошли от этих сыновей, называют нирун, что значит: они появились из непорочных чресел; это [название] является намеком на чистые чресла и чрево Алан-Гоа. Эти племена пользуются полнейшим уважением и [выделяются] из среды других племен, словно крупная жемчужина из раковины и плод [лучший] от древа. Все те из монгольских племен, которые не принадлежат к [племенам] нирун, называют дарлекин, как об этом было подробно упомянуто во введении.

Племена булкунут и букунут хотя и появились от того общего корня, но, так как отцом их был Добун-Баян, то их также называют дарлекин. Монгольское племя, которое в настоящее время называют утэгу-богол, в эпоху Чингиз-хана обобщили с этим племенем. Значение [наименования] утэгу-богол[1074] то, что они [дарлекины] являются рабами и потомками рабов предков Чингиз-хана. Некоторые [из них] во время Чингиз-хана оказали [последнему] похвальные услуги и [тем самым] утвердили [свои] права [на его благодарность]. По