Бездна - Роберт Силверберг

– И ты собиралась таким вот образом провести остаток своей жизни? Немного пожить в одном месте, потом поехать в другое, а оттуда – в третье… И так до самой старости?

– Скорее всего, да.

– Но что ты ищешь?

– Истину.

Лоулер ждал продолжения, никак не комментируя сказанного ею.

– Я считаю, – наконец произнесла Сандира, – что здесь, на этой планете, происходит что-то такое, о чем мы едва ли догадываемся. У двеллеров сложилось унитарное общество… Оно одинаково на всех островах. Кроме того, существует некая связь, причем труднообъяснимая… Она многостороння. Смотри: джилли на всех островах, джилли и ныряльщики, двеллеры и платформы, двеллеры и рты, даже джилли и рыбы-ведьмы… Все переплелось в единое целое; какой-то клубок, да и только. Так вот, я хочу узнать, что это за связь.

– Почему это так тебя интересует?

– На Гидросе мне предстоит провести остаток жизни. Неужели так уж странно мое желание узнать об этой планете как можно больше?

– Выходит, тебя вовсе не заботят планы Делагарда? Ведь он фактически захватил нас в заложники и тащит за собой к черту на кулички!

– Гм-м… Чем больше я узнаю о Гидросе, тем лучше его пойму.

– Значит, ты не боишься плыть к Лику? Не боишься входить в запретные воды?

– Нет, – ответила Сандира, но, немного помолчав, добавила:

– Хотя… Возможно, немного побаиваюсь. Если честно, мне страшно, но только совсем немножко.

– Предположим, кто-то из нас попытается остановить Нида и не позволит ему реализовать свой план… Ты присоединишься к нам?

– Нет, – решительно и без колебаний ответила Тейн.

3

В течение нескольких дней совсем не было ветра, и корабль лежал на поверхности Пустынного моря, словно труп огромного чудовища, под распухшим от собственного жара солнцем, которое, как казалось, с наступлением каждого нового утра становилось все больше и больше. Тропический воздух стал сух и зноен настолько, что было трудно дышать.

Делагард, заняв место у штурвала, творил чудеса, приказывая переставлять паруса то так, то эдак, и им удавалось ловить даже малейшее дуновение ветерка и продолжать движение вперед большую часть времени, медленно, но неуклонно продвигаться к юго-западу, все дальше и дальше в бесплодную пустоту этого проклятого моря.

Но наступали и такие дни, страшные дни, когда начинало казаться, что ожидать даже самых незначительных порывов ветра – бесполезное занятие. Паруса безнадежно повисали, и люди думали о вечной неподвижности. Им представлялось, что они уже иссохли от жары и превратились в скелеты.

– Мы застыли, словно нарисованный корабль на нарисованном море, – частенько говорил Лоулер.

– Что, что? – переспрашивал в таких случаях отец Квиллан.

– Да это из одной книжки… Старинной, еще с Земли. Она была одной из моих любимых книг.

– Вы уже цитировали ее раньше, не так ли? Я помню. Что-то о воде, о воде повсюду.

– «Кругом вода, но не испить ни капли, ни глотка», – произнес Вальбен и отвернулся от собеседника.

Кончались запасы живительной влаги. На дне большинства емкостей от нее остались только липкие тени. Лис отмеряла порции буквально по каплям.

Лоулер обладал привилегией на получение увеличенных доз воды – по сравнению с остальными – для медицинских целей. Теперь его очень занимал вопрос о том, как в таком микроскопическом количестве жидкости разводить ежедневные «дринки» настоя «травки». Ее ведь можно принимать только в виде очень слабого раствора, в противном случае она становилась крайне опасна. Вальбен едва ли мог позволить себе сейчас подобную роскошь: использовать такое большое количество воды для собственного, в высшей степени эгоистического, удовольствия. Но что же делать? Смешивать с морской водой? Какое-то время так, безусловно, можно поступать; правда, если систематически и достаточно долго употреблять морскую воду, это обязательно скажется на почках. Конечно, есть надежда, что через несколько дней пойдет дождь, и тогда появится возможность промыть организм.

Но существовал еще один выход: совсем не принимать «травку».

Однажды утром Лоулер попытался провести подобный эксперимент. К полудню у него странно зачесалась голова, а после этого он почувствовал зуд уже по всему телу, словно у зараженного чесоточным клещом. К вечеру его била дрожь и прошиб пот.

Семь капель «травки» – и возбуждение Вальбена перешло в обычное состояние приятного онемения.

Но и его запасы наркотического вещества тоже начали истощаться. Это для Лоулера представляло еще большую проблему, чем нехватка воды. Ведь всегда есть надежда на дождь, а вот «травка», по всей видимости, в этих краях не росла.

Вальбен в свое время рассчитывал пополнить свой НЗ, когда они доберутся до Грейварда. Теперь же стало совершенно очевидно, что корабль никогда не причалит к его берегам. Наркотика оставалось еще на несколько недель. Может быть, и того меньше. Не успеет он оглянуться, и «травка» закончится. Что тогда делать? Что?

А между тем стоит попытаться смешать ее с морской водой.

Сандира продолжала рассказывать ему о своем детстве на Хамсилейне, о бурной юности, о переездах с острова на остров, о своих стремлениях, надеждах, планах и поражениях. Часами они сидели в пропахшей сыростью темноте, вытянув ноги перед собой в узком проходе между ящиками, а затем сплетались в объятиях, будто юные влюбленные, а корабль медленно плыл по неподвижным водам тропического моря. Она расспрашивала Лоулера о его жизни, и он постарался передать ей короткие истории о своем совсем не ярком детстве и о тихой, спокойной и лишенной всяких неожиданностей, но полной всевозможных ограничений последующей жизни на том единственном острове, который по праву считался родиной Вальбена.

А потом… Однажды, в середине дня, он спустился в трюм, чтобы покопаться в своих сундуках с запасами медикаментов. Неожиданно из темного угла грузового отсека до него донеслись стоны и вздохи страсти. Это был их излюбленный уголок, а голос, несомненно, принадлежал женщине. Нейяна находилась наверху, лазила по канатам; Лис – на камбузе; Тила отдыхала на палубе… Оставалась только Сандира. А где Кинверсон? Он нес дежурство в первой смене вместе с Браун и сейчас тоже должен быть свободен. «Там, за ящиками, может находиться только Гейб, – сделал вывод Лоулер, – а стонет и вскрикивает не кто иная, как Сандира, лежащая в его объятиях».

Итак, что бы ни связывало эту пару, – и Вальбен прекрасно знал это – ничего не ушло в прошлое, вовсе нет, оно продолжало соединять Кинверсона и Тейн, несмотря на все автобиографические исповеди последних дней, которыми Сандира обменивалась с Лоулером, и на их жаркие романтические объятия.

Восемь капель настоя помогли ему забыть об этом, пусть не навсегда, но забыть.

Вальбен измерил остаток «травки». Немного. Совсем немного…

Начали возникать проблемы с питанием. Прошло так много времени с тех пор, как им в последний раз удалось хоть что-то поймать. Сейчас даже налет рыб-ведьм показался бы радостной перспективой. Они поддерживали свои силы остатками запасов сушеной рыбы и порошками из высушенных водорослей, словно находились не в тропических водах, а где-либо в северных широтах в разгар арктической зимы. Порой, забросив большой лоскут ткани за борт и протащив его за судном, им удавалось наловить немного планктона, но есть его – все равно что жевать крупный песок, горький и неприятный на вкус.

Начались первые авитаминозы. У многих стали трескаться губы; поблекли, обесцветились волосы; кожа покрылась пятнами и сделалась сухой; лица осунулись.

– Это чистое безумие, – бормотал Даг Тарп. – Нам нужно повернуть обратно, пока мы все не погибли.

– Каким образом? – поинтересовался Фелк, осуждающе и растерянно посматривая на собеседника. – Откуда дует ветер? Учти, если он здесь вообще существует, то только с востока.

– Не имеет значения, – озлобленно отрезал радист. – Мы найдем способ. Нужно выбросить эту сволочь Делагарда за борт и повернуть судно! Что вы на это скажете, док?

– Ну, прежде всего, нам необходим хороший дождь и небольшой косяк рыбы.

– Вы что, уже больше не с нами? А я-то думал, вы горите желанием вернуться назад.

– Оньос прав, – осторожно заметил Лоулер. – Здесь ветер против нас. С Делагардом или без него, но мы не сможем пробиться обратно на восток.

– Что вы такое говорите, док? Выходит, нам придется плыть вокруг всей планеты до тех пор, пока не придем во Внутреннее море с противоположной стороны?

– Не забывайте о Лике Вод, – вставил Данн Хендерс. – Мы доберемся до него гораздо раньше, чем до другого полушария.

– Лик Вод, – мрачно повторил Тарп. – Лик! Лик! Лик! Черт бы побрал этот Лик!

– Как бы он вначале не забрал нас, – сурово прокомментировал Хендерс.

Наконец бриз несколько усилился, резко изменил свое направление с северо-восточного на восточно-юго-восточное и начал дуть с неожиданной силой. В море тоже как будто возникло какое-то смятение, стали подниматься волны, они порой даже перехлестывали через борт.