Опричник (СИ) - Теплова Арина

— Зачем она так люто? — пролепетала девушка жалостливо.

— Да плевать на нее теперь, — выпалил Мирон.

— Как же вас с крюков снять, братцы? — спросила она осматриваясь.

— Ты можешь чуть приподнять меня? — предложил тихо Мирон. — Я сам руки скину. Просто теперь мне опереться не на что.

— Да, — кивнула она, и быстро приблизившись к Мирону, попыталась приподнять его тяжелое большое тело. Но у нее ничего не вышло.

— Погоди, — вымолвил Мирон, видя, что у девушки не хватает сил, и она нервно вздыхает. — Ты встань ко мне поближе, да ладошки сцепи, что есть силы и держи крепко.

Она кивнула и, встав перед ним, сделала, как он велел. Мирон быстро поднял одну ногу, согнув ее и стремительно уперев со всей силы колено в ее сложенные кулаки, подпрыгнул вверх. Ручки Людмилы тут же разомкнулись, ибо она не могла выдержать такой силы, но нескольких мгновений хватило, чтобы Мирон оттолкнулся от сложенных рук девушки и одним мощным движением сдернул свои скованные оковами руки с крюка и почти упал на земляной пол. Людмила тут же склонилась над ним. Но он уже поднял на нее голову и, испепеляя ее горящим благодарным взором, выдохнул:

— Вот благодарствую, Людушка.

Шевеля, хоть и скованными в запястьях руками, он пытался размять их. Поднявшись на ноги, Мирон, хромая, приблизился к Василию.

— Давай, братец!

Он проворно помог Василию так же снять руки с крюка, и старший Сабуров, тоже начал шевелить плечами и руками, пытаясь снять онемение с рук.

— Кузнеца надо будет искать, чтобы оковы наши снять, — сказал тихо Мирон.

— А что с охранником случилось? — спросил вдруг удивленно Василий, переводя взор с девушки на брата и обратно. — Он словно пламя вспыхнул вдруг.

— Загорелся он, — ответила девушка тихо.

— Как же? — уже спросил Мирон.

— Да не знаю, — ответила Людмила. — И замолчите вы уже, пока кто другой не пришел.

Сабуровы понятливо кивнули и проворно устремились прочь из камеры.

Глава XIII. Темный Повелитель

Перемещаясь за Людмилой, Сабуровы, заставляя себя не обращать внимания на ноющие раны и ожоги, со скованными запястьями, старались ступать как можно тише. Девушка держала перед собой ту же толстую свечу, с которой пришла и освещала ею темный подземный ход, ведущий к темницам. Она отчетливо помнила, как шла сюда и оттого быстро вела их. Они прошли довольно широкое место, где туннель разделялся на три пути, и Людмила, не останавливаясь, последовала в средний ход, который был впереди, не сворачивая. Надеясь на ее память, Сабуровы следовали за ней дальше. Но вскоре, перед ними вдруг оказалась каменная стена, загораживающая проход. Уставившись озадаченным взором на каменное препятствие, Людмила через миг обернулась к Сабуровым и раздосадовано пролепетала:

— Я не понимаю. Я проходила здесь. А теперь стена тут каменная? Куда идти?

— Не переживай, Людушка, сейчас найдем, — отозвался Мирон, осматривая стену. Он кулаком стал простукивать камень, пытаясь определить до какой степени стена толстая. Спустя некоторое время Сабуров понял, что каменная мощная кладка не менее аршина толщиной. Он обернулся, осматривая пространство за спиной и сказал. — Не пробить мне ее. Энергии совсем нет. Обратно пойдемте…

Не теряя времени, молодые люди поспешили назад, и вышли вновь к трем ходам. Выбрав правый путь, они направились по нему и через некоторое время они оказались уже у четырех ходов, из одного из которых они только вышли. Вновь остановившись и не понимая, куда следовать дальше, молодые люди уже начали с досадой осматриваться.

— Это лабиринт, какой-то, — проронила Людмила беспокойно.

— И впрямь, — кивнул Василий. — Паутина колдуньи, чтобы никто не выбрался.

— А ну-ка погодите, — ответил Мирон.

Прислонившись к бревенчатой стене, Мирон, притиснул руку к дереву и сосредоточился. Умелым внутренним взором – чутьем, Мирон поднялся выше лабиринта, ощущая его размеры и ходы. Но его энергия была очень слаба, потому ему понабилось большее время, чтобы разведать окружающее пространство. Только спустя четверть часа, пока Василий и Людмила терпеливо ждали и не спускали взгляда с младшего Сабурова он, наконец, открыл глаза и выдохнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уразумел я куда идти. Пошли…

Запомнив картину всего недлинного лабиринта, и прокручивая в голове его ходы, Мирон устремился быстро влево, а Василий и Людмила последовали за ним. Спустя четверть часа, поднявшись по земельным ступеням вверх, и отодвинув крышку деревянного люка, они вышли на пустынное место около леса. Кладбище окружало их кругом, а они поднялись прямо из некой могилы, которая стояла чуть в отдалении. Деревянный люк выхода, из которого они появились, был присыпан землей, и на нем росла трава, потому сверху закрытый, он производил впечатление простого могильного холмика. 

— Как с того света пришли, прямо из ада, — произнес облегченно и насмешливо Василий, радуясь свободе.

— Надо быстрее уходить отсюда, — выпалила Людмила, ощущая опасность.

— Ты права, милая, — согласился Мирон. Осматриваясь и видя очертания вдалеке реки и высокие маковки Успенского собора, Мирон тут же сориентировался, где они находятся. — В кузнечную слободу нам надо теперь. Чтобы эти оковы с нас сняли. Вроде она недалече, не более версты отсюда…

Еще не пропели первые петухи, когда молодые люди достигли нужной части города. Кругом стояла тишина, и было пустынно. Подойдя к одной из первых изб с закрытыми ставнями, Василий громко постучался. Только спустя некоторое время после третьего стука, ставни заскрипели и из невысокого окошка, высунулась толстая баба в белой льняной рубахе, с распущенной светлой косой.

— Покойной ночи, любезная, — приветливо сказал Василий.

— И что ты, окаянный, по ночам бродишь? Чего тебе? — недовольно проворчала толстая баба, и потерла глаза с просыпу.

— Кузнец нам срочно нужен, — ответил Василий и так призывно улыбнулся, что баба прищурилась и уже через миг, явно раздобренная приятным лицом Василия, уже более по-доброму, ответила:

— Три кузнеца всего у нас в слободе осталось то. Остальных в войско царское забрали. Вы лучше к Илье Быкову ступайте. Он вас точно не прогонит. Его двор по этой же стороне, через пять изб будет. С красными резными ставнями.

— Вот спасибо тебе, разлюбезная…

Разбудив кузнеца, молодые люди прошли на его двор, на котором возмущенно лаял пес на цепи. Хозяин дома, босой, в штанах и в неподпоясанной серой рубахе, повел их в кузницу. Сабуровы последовали за ним в открытый сарай – кузню и остановились у входа. Людмила осталась немного поодаль, устало присев на поленницу у сарая.

— Обождите, — велел кузнец, крупный одноглазый мужик лет пятидесяти, с пронзительным мрачным взглядом.  — Сейчас зубрило найду.

Подозрительно косясь на молодых людей, Илья Андреевич начал разыскивать нужные инструменты, чтобы разрубить толстые концы оков с замками.

— Откуда это вы убегли то? — не выдержал кузнец. Мирон и Василий, стоящие рядом, не отвечали и Быков добавил. — Не выдам я вас, не боитесь.

— Из темницы наместника, — глухо вымолвил Мирон.

— Из подземелий колдуньи? — пораженно выдохнул кузнец и, уставившись изумленным взором на Мирона, изрек. — Да не может того быть! Оттуда ни один еще живым не выходил.

— Вышли и вышли, что такого? — невольно буркнул Мирон, совсем не желая распространяться перед кузнецом обо всем, ибо молодые люди, не знали можно ли доверять этому мужику. — У нас времени мало, уважаемый. Вы могли бы поспешить?

— Клади руки то сюда, — велел кузнец Мирону, указав на место на железной наковальне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот совсем позабыла, — выпалила Людмила, подходя, и положила сбоку наковальни серебряную полушку. — Вам за работу.

— А ну убери серебро, девка, — процедил купец, нахмурившись, и умело орудуя зубрилом и молотком, стараясь осторожно, но неумолимо сбить замок и вскрыть кандалы Сабурова. Людмила забрала деньгу, ничего не понимая. Бросив быстрый взор на Мирона, Быков добавил. — От твоих слов, парень, меня аж в жар бросило. Неужто кто-то ее распроклятую вокруг пальца обвел?!