Моё проклятье - Элен Боннет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первом. Блять. Свидании. В мой жизни.
Зачем поступился своими принципами? Не могу дать ответа. Знаю лишь, что, когда я рядом с ней, то мой мозг затуманивается пеленой желания и влечения. Лили похожа на неконтролируемый ураган эмоций. Она настолько разная, что я не успеваю за ней. Может быть упрямой, сильной, а в следующую секунду превратиться в маленького котёнка, которого хочется защитить от всего мира. И я защищу. Рядом с ней моя стена безразличия даёт трещину, рушится, падает к её стройным ногам. И появляется та версия меня, которую никогда не ожидал увидеть.
Вчера, пока был в колледже, озадачил друзей, потому что одному мне не справиться с задумкой. Само собой, не обошлось без расспросов, подколов Леона и Дэйва. Они всячески прикалываются, но вместе с тем я ощущаю их поддержку. Сэм принял просьбу к сведению и уже минут через пять помог с решением одной из проблем. Пока мы обсуждали, как лучше всё организовать, он арендовал очень уютное местечко. Мы там часто бываем.
И теперь, когда стрелки на часах достигли девяти, Лили пошла переодеваться, чтобы отправиться домой. Я стою в своей комнате, в полной боевой готовности. Никогда раньше не волновался перед встречей с девушкой. Чёрт, да, я много чего не делал раньше, что предстоит сделать сегодня. Но самое главное, нужно, чтобы старик не прочитал симпатию к Лили в моих глазах. А иначе подпишу своими действиями приговор об увольнении занозы. И если месяц назад, для меня это была идеальная перспектива, то теперь не знаю, как изменить мнение отца. Вдруг он узнает, что меня тянет к этой неугомонной? А зная его, могу предположить, что он не станет даже разбираться. Также с улыбкой на лице выпишет выходное пособие и помашет ручкой.
Чёрт. Почему всё так сложно?
Сейчас рано думать о каких-то высоких чувствах, влюблённости, но если всё зайдёт дальше, то никто меня не остановит. Даже я сам себя не могу остановить. Разве это посильно отцу или кому-то другому? Нет! Сейчас мне известно то, что эта девушка — магнит для меня. Грёбанные зыбучие пески, в которые затягивает с головой. И как бы я не старался раньше выбраться, нихрена не получилось. А теперь я сам стремлюсь провалиться в её омут, пропитаться ей и украсть тот поцелуй, о котором грежу с первого дня нашего знакомства.
Подхожу к двери, нажимаю на ручку и застываю. Навязчивый вопрос не вовремя возникает на периферии сознания. Он заставляет пульс участиться, а глаза раскрыться шире от страха. Что будет, если после поцелуя я пойму, что моё сердце вновь покрылось толстой коркой льда? Что будет, если я снова замкнусь и закроюсь в эмоциональной раковине, в которой провёл столько лет? Удушающая волна стягивает лёгкие и затрудняет поступлению в них кислорода. Напоминает паническую атаку, похожую на те, которые испытывал в детстве, после ухода мамы. Каждый раз, когда отец уходил с очередной подстилкой из дома, я думал, что он тоже меня бросит. А теперь в груди зарождается страх, что я не смогу переступить свои дебильные барьеры, чтобы попытаться открыться перед Лилиан.
Что, если этот поцелуй только оттолкнёт нас друг от друга?
Запускаю пальцы в волосы и с силой сжимаю их на затылке, откидывая голову назад. Тяжёлый вдох срывается с губ. Я не из тех, кто не доводит дело до конца, не из тех, кто пасует перед трудностями. Пускай поломаю себя внутри, но попытаться обязан. А иначе заноза может оказаться в объятиях кого-то более решительного.
Нет. При одной только мысли, что Лили находится ближе положенного к какому-то смертнику в жилах закипает кровь.
Провожу ладонями по лицу и, заперев все возможные последствия, выхожу из комнаты и направляюсь к лестнице. В это же мгновение комната Лилиан открывается, и она практически врезается в меня. Еле успеваю подхватить её за талию и притянуть к себе, а то от испуга она чуть не свалилась к моим ногам.
— Ай! — вскрикивает и упирается ладонями в мою грудь. — Ты снова играешь в сталкера? — заноза хмурит брови, пытаясь сделать шаг назад. — Нет, серьёзно! Ты подсматривал?
Неохотно убираю ладонь с привлекательных изгибов, но взглядом всё ещё продолжаю жадно изучать каждый дюйм. Вспыльчивый характер Лили задорит, заставляет хотеть её аппетитный рот в сто крат сильнее. Но я же обещал, что она сама вручит самый дорогой подарок — свой первый поцелуй.
Вот теперь и мучайся. Жужжит назойливый внутренний голос.
Вмиг забываю волнение, которое зародилось в спальне.
— Зачем мне подсматривать? Ты мне сама скоро всё покажешь, — подмигиваю и показываю на выход. — Поехали, я тебя подброшу. Мне по пути.
Лили забавно фыркает в мой адрес, задирает подбородок и включает режим полного безразличия.
— Только в твоих мечтах, — не ждёт, пока отвечу на колкость, а быстрым шагом спускается на первый этаж, отбивая каблуками по паркету. — Я хочу сегодня добраться сама. Так что до завтра, — Лилиан на несколько секунд оборачивается в мою сторону, подмигивает, а после выходит на улицу.
Вот почему из сотен девушек, мне приспичило заинтересоваться именно самой невыносимой? Она же прекрасно знает, что не позволю в такое время добираться одной, но каждый день всё равно испытывает терпение на прочность и пытается слинять. Раньше, я бы плюнул, не стал настаивать, но рядом с Лили появляется потребность поступать правильно. Становиться лучшей версией себя.
Послушайте только.
Боже! Нежели! Это мои мысли?
Догоняю Лили и, подхватив под локоть, сталкиваюсь с недовольным взглядом, но на удивление не ощущаю сопротивление, и веду к байку. Она пыхтит, как маленький хомячок после нескольких миль бега, пытаясь успевать за моим быстрым шагом. Семенит рядом, но гордость не позволяет попросить идти медленнее.
— Почему нужно быть таким упрямым? — Лили шипит на меня и осматривается по сторонам, чтобы нас никто не увидел.
Честно сказать, я и забыл, что нужно быть аккуратнее. Рядом с ней мозг совершенно перестаёт нормально функционировать и воспринимает только одну команду за раз. В данный момент мне необходимо посадить прелестную задницу на свой мотоцикл и увезти не к ней домой.
Уже представляю, как она будет возмущаться, когда я без предупреждения поеду в другую сторону. Надеюсь, не догадается спрыгивать на ходу. Потому что от неё можно ожидать что угодно. Но хочется верить, что инстинкт самосохранения не позволит поступить безрассудно.
— Вот
