Очарованный кровью - Дин Кунц

Я твой ангел-хранитель. Я спасу тебя.

В мыслях Кот снова и снова возвращалась к обитому звукопоглощающим материалом тамбуру и глазку на внутренней двери. Ариэль, запертая в подвальной комнате, в компании сотен безмолвствующих кукол, никак не Дала понять, что слышала ее голос, однако от сознания, что она разбудила необоснованные надежды и что теперь бедная девочка будет чувствовать себя обманутой, преданной и еще более одинокой, чем прежде, у Кот стало муторно на душе. Теперь Ариэль оставалось только уходить все дальше и дальше на просторы своего личного острова Где-то-там.

Я твой ангел-хранитель.

Размышляя о своей дерзкой самонадеянности, Кот задним числом оценивала ее не просто как непомерную и поразительную, но и как извращенную. За свои двадцать шесть лет она ни разу никого не спасла по-настоящему. Кот забыла, что она вовсе не героиня любовного романа со стандартным набором разнообразных комплексов и тревог, сдобренных толикой милых недостатков, обладающая интеллектуальной мощью Шерлока Холмса и силой и изворотливостью Джеймса Бонда. Ей бы самой остаться в живых, и при этом не тронуться рассудком и не опуститься до холодного цинизма — за одно это предстояло еще бороться и бороться. Разумеется, она думала о себе лучше, но как дошло до дела, Кот повела себя словно маленькая, заплутавшая девочка, которая наощупь пробирается в лабиринтах лет, надеясь — быть может напрасно — не то на внезапное озарение, не то на чью-то подсказку и помощь. И такая вот Кот Шеперд стояла у запертой двери и возвещала избавление!

Я твой ангел-хранитель.

Тьфу!

Кот разжала кулаки и, положив руки ладонями на стол, провела ими по деревянной столешнице, словно разглаживая морщинки несуществующей скатерти. От этого движения ее цепи загремели и залязгали.

В конце концов, она не боец и не благородный рыцарь-паладин; она просто официантка из ресторана. Собирать чаевые у нее получалось неплохо, поскольку шестнадцать лет, прожитых с матерью и ее дружками, научили Кот только одному способу выживать — заискивать и не перечить. С клиентами она была бесконечно терпелива и очаровательна, стараясь угодить изо всех сил и со всем соглашаясь. Иногда ей даже казалось, что отношения между официанткой и посетителем ресторана могут в какой-то степени считаться идеальными, поскольку были непродолжительными, формальными, как правило вежливыми и не требовали особого напряжения души и сердца.

Я твой ангел-хранитель.

В своей решимости защитить себя любой ценой, Кот неизменно старалась поддерживать приятельские отношения с другими официантками, однако ни с кем по-настоящему не дружила. Любая дружба подразумевала определенные уступки и обязательства, но Кот слишком рано узнала, что доверие может обернуться предательством. А ей не хотелось быть уязвимой, самой подставляя себя под удар.

За всю свою жизнь она была близка всего с двумя мужчинами. Оба ей нравились, а второго она даже немножко любила, однако первое ее увлечение продолжалось всего одиннадцать месяцев, а второе — тринадцать. Отношения между любовниками — если, конечно, они были достаточно продолжительными и если дело того стоило — не могли строиться на одном доверии; они непременно требовали самоотречения, общности духовного мира и эмоциональной близости. Неожиданно для себя Кот обнаружила, что ей довольно трудно поделиться с посторонним человеком подробностями, касающимися ее детства и жизни с матерью, в частности потому, что она все еще стеснялась своей тогдашней беспомощности и слабости. В конце концов она пришла к заключению, что мать никогда не любила ее по-настоящему — вероятно, она была просто не способна любить ни свою дочь, ни кого-либо другого. И разве могла Кот рассчитывать на нежность и любовь мужчины, которому стало бы известно, что ее не любила даже собственная мать?

Конечно, умом Кот понимала, что в подобных рассуждениях нет никакого рационального зерна, но простое знание не раскрепостило ее. Она готова была признать, что ничуть не виновата в том, что сделала с нею родная мать, однако — что бы там ни утверждали психотерапевты в своих умных талмудах, — понять вовсе не значит исцелиться. Даже через десять лет после того, как Кот вырвалась из-под власти своей мамочки, она порой всерьез думала о том, что многих неприятностей можно было бы избежать, если бы в детстве она — Котай Шеперд — была более послушной и покорной девочкой.

Я твой ангел-хранитель.

Она сложила руки на столе и наклонялась вперед до тех пор, пока не уперлась лбом в сдвинутые большие пальцы. Потом Кот закрыла глаза.

Единственной настоящей подругой стала для нее Лаура Темплтон. Их отношения были как раз такими, о каких Кот мечтала, но которых не искала сама, таких, в каких она отчаянно нуждалась, но ничего не делала, чтобы их установить. Строго говоря, эти отношения стали возможны лишь благодаря живому темпераменту Лауры, ее настойчивости и бескорыстию, ее отзывчивому сердцу и способности любить, сокрушившим сдержанную осторожность Котай. А теперь Лаура была мертва.

Я твой ангел-хранитель.

Тогда, в комнате Лауры, под неподвижным взглядом Фрейда, Кот вставала а колени возле кровати и шептала своей скованной цепями подруге: «Я выведу тебя отсюда, я спасу тебя». Господи, как же больно вспоминать об этом.

«Я выеду тебя отсюда», — внутри Кот все сжалось от отвращения к себе.

«Я найду какое-нибудь оружие», — пообещала она Лауре, милой Лауре, которая самоотверженно молила ее только об одном — чтобы Кот бежала, спасала свою жизнь.

«Не умирай из-за меня», — сказала тогда Лаура.

А Кот обещала вернуться…

Ночная птица тоски и печали снова впорхнула в ее сердце, и Кот едва не поддалась соблазну укрыться в тени ее черных крыльев, отдаться на волю бессильной меланхолии, дарующей утешение и желанный покой, но вовремя сообразила, что горе явилось к ней лишь для того, чтобы выбить из седла унижение и стыд. Горюя, она не могла одновременно предаваться самоуничижению.

Я твой ангел-хранитель.

Пусть служащий на бензоколонке ни разу не выстрелил из своего револьвера, но она все равно обязана была его проверить. Надо было подумать обо всем, что могло случиться. Надо было предвидеть. Разумеется, она не могла знать, что именно убийца сделал с патронами, но убедиться в том, что револьвер заряжен, она была обязана.

Лаура часто говорила ей, что она уж очень строга к себе, и что она никогда не добьется полного освобождения, если будет слишком часто оглядываться назад и предаваться по этому поводу неумеренному самобичеванию. Но Лаура умерла.

Я твой ангел-хранитель.