Рухнувшие надежды - Николай Побережник

– Надеюсь, соляра не разъест материал, пока не перетаскаем все топливо, потом, думаю, стоит все обратно по бочкам перелить, – сказал Саша.

– Не успеет, колпаки вот есть для этих бассейнов, от солнца закроем, да и навес дополнительно сделаем, из таких же колпаков. Попадание прямых солнечных лучей исключим, – ответил я, – опять же надо определиться, сколько топлива себе оставим и сколько на продажу пойдет.

– Знаешь, Серег, я бы вообще прям вот сильно на продажу топлива не заморачивался бы, давай тонн семь-восемь выделим и все, остальное себе… у нас же не бесконечные запасы. Думаю, надо обойти острова подальше, да и вдоль материка походить, и грузы по проливам можно буксировать, актуальная услуга, между прочим, – закурив, сказал Иваныч.

– Согласен. Я в Лунево бы скатался.

– Так, а я о чем!? – ответил Иваныч, глубоко затянувшись и выдохнув.

Пообедали и переждали жару. А потом Иваныч заявил:

– Так, ну и чего тогда сидим? Весь свободный от огорода личный состав на разгрузку катамарана!

К вечеру управились с разгрузкой, более-менее аккуратно сложив все снятое с траулера вдоль дороги от пирса к дому, перекачали топливо. Потом заправили «Мандарин», разместили на барже пустые бочки – тридцать штук, и закрепили их.

– Ну вот, завтра с утра пораньше к СРу, – сказал Иваныч, поднимаясь на борт «Мандарина», – давайте мужики, спокойной ночи, сил нет уже… я спать.

После волны. День 94-й

Вышли в море рано, только забрезжил рассвет. «Мандарин» уверенно шел по еле заметной волне, волоча за собой не сильно груженный катамаран. Работы предстояло много, надеялись успеть сделать за сегодня два рейса, но это слишком оптимистично. Помпа ручная, хоть и мощная, но качали попеременно и намучились изрядно. Вернулись мы на Сахарный только к вечеру. Кроме топлива накидали на баржу еще длинные секции вентиляционных труб и прочие нужные в хозяйстве железки. И таким образом мы метались меж островами еще два дня. На последнем заходе на СР скачали последнее топливо – чуть больше пяти тонн и сразу направились в Лесной, куда прибыли уже по темноте. Пришвартовались, записались у «погранцов», которые, как выяснилось, теперь называли себя «таможенная служба п. Лесной», поужинали и завалились спать на «Мандарине».

После волны. День 95-й

Разбудил нас Фима, который визгливым голосом у борта «Мандарина» спорил с охраной, что, мол, ему надо пройти к начальству… О как! Я вылез в рубку и сказал охране, чтобы пропустили.

– Згавствуйте! – радостно поздоровался с нами Фима, спускаясь в кубрик. – У меня столько новостей! И все хогошие.

– Обожди, – тормознул Фиму Иваныч, – дай нам в порядок себя привести, ты завтракал?

– Да.

– Ну тогда иди и поймай пацанов, что завтраки разносят, и сообрази на троих что-нибудь.

– Я не очень плотно позавтгакал, – сразу нашелся Фима.

– Ну ясен пень, – ответил Иваныч, извлекая из стакана на умывальнике зубную щетку и пасту, – тогда на четверых… иди уже, а.

Кстати, умывальник перекочевал на «Мандарин» с траулера, удобная тумбочка с раковиной, расходным бачком на десять литров и небольшим зеркалом с полочками, под слив приспособили пятилитровую бутылку внутри тумбочки, закрепили мы умывальник надежно, притянув проволокой к скобам, к которым ранее крепились ремни безопасности. Еще бы биотуалет найти где-нибудь…

Мальчишек-«помогаек» Фиме искать не пришлось, они сами появились тут как тут, заметив, что наш экипаж уже проснулся.

– Дяденьки, что вам принести? – поинтересовался один из них.

– Кипяток есть? – спросил я, усевшись на борт.

– Есть. Еще молоко есть, парное.

– А пирожки или булочки какие-нибудь?

– Пирожки… с яблоками, с капустой и с творогом.

– В общем, неси по десятку всех и кипятка.

– А кипятка сколько?

– Ну литра полтора, на, держи термос.

Мальцы убежали куда-то в сторону торговых рядов, сверкая пятками, а я остался на палубе осмотреться. Порадовало, что буксир Аслана все еще в состоянии ремонта, на соседнем пирсе появился щит с надписью «Пассажирские перевозки», а под ним небольшой навес и некое подобие бюро. У пирса был пришвартован добротный такой плот, посередине деревянная же рубка, кресла как будто из колхозного клуба сперли, и вообще так оригинально все придумано, на корме висело два «ямаховских» 30-сильных движка. Во как, уже и пассажиров возят, куда, интересно, и где бензин раздобыли? Пока все рассматривал, минут через десять появились и мальчишки, неся корзинку и термос. Рассчитавшись с «помогайками», мы расселись за небольшим откидным столиком в кубрике и разлили по кружкам заваренный прямо в термосе травяной чай.

– Ну, вещай, – обратился Иваныч к Фиме.

Фима по-быстрому прожевал пирожок, запил чаем и, вытерев пальцы носовым платком, достал блокнот.

– Квасные бочки стоят на площадке хганения, на пигсах не газгешила охгана их ставить, так как пгоезду мешают.

– А есть чем их сюда подтащить? – спросил я.

– Это не пгоблема, найду, – деловито сказал Фима и продолжил: – Под скалой со вчегашнего дня люди Аслана колышки поставили, и там табличка «О. Сахагный», тегитогия не большая, но есть возможность выгубить немного лес и гасшигить площадку.

– А вот это действительно хорошая новость, – сказал Иваныч и хлопнул Фиму по плечу, что тот аж подпрыгнул.

– Вопгос с коговой и пгочим еще актуален? – продолжал Фима, надуваясь от важности.

– Конечно, эта задача не снималась, – ответил я.

– Тогда есть кое-что, а именно, – Фима поправил сползшие на кончик носа очки, – две коговы, одна тельная, втогая не знаю, не узнавал еще, также пгодаются гуси, кугы, несколько багашков и несколько погосят.

– Круто! – ответил я. – Что скажешь, Иваныч, если мы это все сразу на Сахарный привезем, нас оттуда вообще потом выпустят?

– Сомневаюсь, – улыбаясь, ответил Иваныч и закурил.

– И что делать? Живность-то нам нужна, кто только ей заниматься будет?

– Я же еще не закончил с докладом, – опять важничая и с довольной миной сказал Фима, – будьте добгы дослушать.

– От ты деловая колбасень, ну продолжай.

– Есть восемь желающих пегеселиться на Сахагный.

– Ого! – аж присвистнул я.

– Вот, я с них что-то вгоде анкет собгал, – Фима выложил на стол стопку блокнотных листков, – где каждого найти, знаю.

– Ты тут фамилию… не дописал, что ли? Что за Сынь Ваня?

– А, это китаец, – усмехнулся Фима, – по-гусски хогошо газговагивает, тгидцать лет, он габотал у кого-то на стгойке в пгигогоде Агтема. Сюда пгиехал с обозом из Лунево, в общем ищет, где пгистгоится, а имя его и не выговогишь, он Ваней и пгедставляется.