В рекруты - Сим Никин

В процессе разговора у попаданца вновь появилась мысль о дурдоме. Или, по крайней мере, о «Доме-2». Была такая телепередача в его мире. Туда свозили идиотов со всей страны, внушали им, что они супер-пупер невесть что. И те, в итоге, на полном серьезе строили из себя мегаприличных девочек и мальчиков, крича об этом на всю страну. Еще они собирались каждый вечер вокруг костра и плевались друг в друга, пытаясь выставить сидящего напротив самым последним дерьмом… Мда. Пожалуй, этому миру до «Дома-2» еще далеко. Но на дурдом, все равно, похоже.

Меж тем, они шли уже по непобитой градом пожелтевшей траве. Редкие кустики зеленели пожухшей от жары листвой. Градовая туча либо прошла стороной, либо истощилась, не дойдя до этого места. Впереди в наступающих сумерках виднелась темная полоска леса. От нее в сторону путников скакали десятка два всадников.

— Молчим и держим ружья наготове! — бросил спутникам Денис.

Среди приближающихся всадников выделялся гигант, лошадка под которым выглядела так, как выглядит трехколесный детский велосипед под взрослым дядькой. Однако выносливое животное довольно резво скакало, не отставая от остальных.

— Ой, мамочки, — вдруг тихо пропищала Нюрка. — Это они.

— Кто? — обратился к ней Георгий.

— Те крымчаки, что разорили нашу деревеньку. Ой, мамочки! — она остановилась, съежившись и закрыв лицо руками по принципу — если я их не вижу, значит спряталась.

— Заткнись, дура! — цыкнул на нее попаданец, и в это время крымчаки поравнялись с ними.

Татары слегка притормозили лошадей, выкрикнули то ли приветствие, то ли еще что-то и собирались было ехать своей дорогой. Но Денис увидел волочащегося за одним из наездников привязанного за руки человека. Это был Лексей. Одежда на нем была изодрана в лохмотья. Сквозь прорехи виднелись кровоточащие ссадины. До конца не осознавая, что делает, попаданец выхватил саблю и перерубил веревку. Крымчаки по инерции проскакали дальше. Сперва остановился тот, который тащил разведчика. Затем притормозили и остальные, повернув лошадей обратно.

— Ты жив? — подскочил Денис к Лексею.

— Дионис?

— Молчи! Я щас сделаю вид, что пристрелил тебя. Ты перевернешься харей вниз и лежи как мертвый.

Заслонив собой Лексея от снова приближающихся всадников, попаданец выстрелил в землю и пнул разведчика в бок. Тот перевернулся и затих.

Вокруг застучали копыта, послышалось лошадиное фырканье, пахнуло конским потом. Парень поднял взгляд от якобы застреленного пленника и увидел, что стоит окруженный плотным кольцом крымчаков, на лицах которых читалось явное недоумение. Его товарищи остались без внимания, и, имей они такое намерение, то, вероятно, могли бы спокойно уйти.

Пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица, Денис нарочито неспешно перезарядил ружье и приставил ствол к голове Лексея. После чего пнул того в плечо, будто проверяя, нужен ли контрольный выстрел.

Один из татар что-то резко сказал, обращаясь явно к нему. Оглянувшись на возглас, попаданец увидел среди крымчаков Василису. Она сидела в седле, привязанная за руки к луке, и смотрела на него широко открытыми, полными ужаса глазами.

Попаданец ткнул в девушку стволом и, сдвинув брови к переносице, подражая голосом киношным японским самураям, строго крикнул:

— Чикиш бар?

Эту фразу он запомнил еще с института. Учившийся с ним татарин Абсалям, выходя покурить в перерывах между лекциями, всегда просил какой-то чикиш у своих земляков.

— Чикиш? — непонимающе склонил голову набок находившийся рядом с Василисой крымчак.

— Чикиш ёк. Зажигалка бар! — еще строже прорычал Денис фразой, которой отвечали земляки его однокурсника.

— Зажигалка? — снова переспросил еще более удивленный татарин.

Видя, что никто из окруживших его не обнажил оружия, парень несколько приободрился. Подойдя к Василисе, он выхватил повод ее лошади из рук татарина и, отступив в центр круга, махнул в сторону лога, как бы отсылая крымчаков куда подальше. А чтобы им было более понятно, добавил словами:

— Гоу ту хоум, нафиг плиз!

Откуда ж ему было знать, что эту пленницу именно у этих татар несколько дней назад уже забирали турецкие воины. То, что у них второй раз отнимают одну и ту же добычу, всадникам явно не понравилось. Да и выглядели эти османы как-то подозрительно.

— Эй, инкар иту, эстигфирулла! — возмущенно воскликнул крымчак. — Урус кыз инкар иту!

Но Денис уже резанул кинжалом по стягивающим руки девушки веревкам и буквально сдернул ее с лошади. Меж конских боков к ним протиснулся Георгий, следом появился Степан.

— Эй, сэкерам с-са, — злобно прошипел огромный воин, выхватил саблю и, ударив коленями по бокам своей лошадки, направил ее к беглецам.

В этот момент лошадь, на которой ранее сидела Василиса, переступила с ноги на ногу, поставив копыто впритирку с головой Лексея. Тот, забыв, что он мертвый, отпрянул в сторону, боясь, что следующим шагом лошадь наступит на него. Крымчаки, видя такое воскрешение, в несколько голосов изумленно воскликнули и даже подали лошадей назад.

Сообразив, что время мирных переговоров закончилось, Денис выстрелил в здоровяка. Выронив саблю, тот свалился с отпрянувшей лошади. Не ожидавшие такого поворота крымчаки снова подали коней назад. В их руках заблестели сабли, но в послышавшихся репликах все еще сквозило недоумение.

Попаданец принялся лихорадочно перезаряжать ружье. Рядом грохнул выстрел — это Степан свалил еще одного всадника. Дико заржала лошадь. Выстрелил Георгий. Опомнившиеся татары ринулись на них. Денис выстрелил не целясь и подставил ружье под сверкнувший над ним клинок. Он понимал, что на этот раз шансов у них не было никаких.

Замахнувшийся на него крымчак вдруг выпал из седла, свалившись прямо на парня и сбив того с ног. Отпихнув с себя мертвое тело, ничего не понимающий попаданец отполз на четвереньках под брюхо спокойно стоящей лошадки, с которой минуту назад стянул Василису, и попытался сориентироваться в обстановке.

Вокруг шла отчаянная рубка. Однако непонятно было, с кем рубились забывшие вдруг о них крымчаки. Денис даже подумал, что наконец-то подоспели наши войска. Но как ни всматривался в дерущихся, видел только татар и турок. Турок? Турки рубятся с татарами? Что за чепуха? А где его товарищи? Оглянувшись, увидел сидящую на корточках, закрывшую голову руками Василису. Чуть поодаль лежал окровавленный Степан.

Рядом свалился с лошади турецкий воин с разрубленным у самой шеи плечом. Он смотрел на парня безумными глазами и что-то хрипел, выдавливая изо рта вместо слов кровавую пену.