Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме - Пирмин Майер

Впрочем, это обстоятельство не мешает современной сельской общине Рита с гордостью указывать на остатки жилища предков величайшего сына Германии всех времен. Путешественник, оказавшийся в Рите, не пройдет мимо щита с надписью «Парацельсусштрассе», а в местных источниках более позднего времени Парацельс неизменно называется великим.

Согласно имеющимся у нас сведениям, в конце XV века одна из ветвей дворянского рода Гогенгеймов находилась в удручающем положении. В 1481 году Вильгельм фон Гогенгейм был занесен в список студентов Тюбингенского университета с пометкой pauper («бедный»). К сожалению, документы об окончании обучения и последующем образовании Вильгельма отсутствуют. Однако «Документы города Виллаха о жизни и смерти отца Теофраста Парацельса» (1538) могут служить подтверждением того, что он законным образом получил звание «лиценциата медицины» [260] .

Между 1481 и 1491 годами кочующий школяр странствовал, переходя из одного университета в другой. Чтобы поселиться в Айнзидельне, ему, очевидно, пришлось добиться согласия аббата Конрада фон Гогенрехберга, при котором монастырь пришел на грань духовной катастрофы. Аббат рассматривал Айнзидельн исключительно как богатый приход и источник дохода для себя и нескольких высокопоставленных монахов. Забота о душах была возложена на плечи белого духовенства. Позже эта миссия перешла к Лео Юду и Ульриху Цвингли, чье негативное отношение к бенедиктинцам того времени полностью совпадало с мнением Гогенгейма. Однако, несмотря на плачевную ситуацию в монастыре, сюда стекалось множество паломников для поклонения Марии Айнзидельнской. При жизни Николауса фон Флю святилище Марии Айнзидельнской и пещера отшельника из Ранфта превратились в настоящие паломнические центры Швейцарии. Харизма и известность Пресвятой Девы поднялись в это время на небывалую высоту. Так, некий юноша из Энтлебуха так страстно желал поклониться святыне, что «ничего не хотел, как только двигаться вперед и вперед» в Айнзидельн. [261] Даже порочный образ жизни насельников монастыря не мог умалить значение этого святого места. Многое говорит о том, что Теофраст фон Гогенгейм, известный своим благоговейным отношением к Богоматери и одновременно ожесточенной критикой монашества, на всю жизнь сохранил теплые воспоминания об айнзидельнской обители.

В документах, происходящих из Зальцбурга, упоминается некий Петер Вессенер, который, если верить написанному, выступал в качестве «поверенного аббата в Айнзидельне». Примечательно, что он хорошо знал Парацельса, относился к нему с большим уважением и неизменно называл доктора Теофраста «своим любимым братцем» [262] . О длительном проживании семьи Гогенгеймов в Этцеле, непосредственно примыкавшем к Айнзидельну, говорится и в дневнике декана монастыря Петера Михаэля Шлагетера, который датируется 1758 годом. Заметки Шлагетера помогают нам в дальнейшей идентификации жилища Гогенгеймов. «Недавно недалеко от места, где ранее, предположительно, располагался дом Теофраста, – пишет он, – решили построить новую гостиницу (гостиница святого Майнарда). Старый дом, согласно некоторым свидетельствам, стоял неподалеку от Чертова моста, по правую сторону от главного пути. По некоторым свидетельствам, гостиницу хотели построить здесь еще до того, как этот знаменитый дом развалился, сгорел и фактически превратился в известь. Чтобы наверняка выяснить историю дома, у его бывшего владельца 80-летнего Захарии Гретцера спросили… правда ли люди говорят, что здесь родился прославленный алхимик Теофраст. В 1700 году тогдашний наместник П. рассказал, что по его приказу дом тщательно обыскали в надежде найти золото или какие-либо другие вещи. Вообще, этот дом к описываемому времени пришел в такую ветхость, что в течение приблизительно 30 лет сам, без усилий со стороны людей, развалился до основания. В 1727 году я собственными глазами видел эти развалины» [263] .

Из этого же сообщения следует, что старый, покосившийся дом в 1700 году был известен как жилище «алхимика Теофраста» и принадлежал семье Гретцер. Кроме того, мы узнаем, что он находился на «главном пути», который пересекал дорогу, ведущую в Этцель. Согласно Бруно Линхардту, в церковные праздники этот путь заполнялся прихожанами, проживавшими в Эгге. По всей видимости, дом Гогенгеймов находился во владении Кюльвисли, или Кильвисли. Это же название значится в поземельной книге 1501 года, а кроме того, его носит одна из рек в этой местности. В 1501 году земля, на которой располагался дом Гогенгеймов, находилась в собственности Ули Гретцера, во владения которого входили также некоторые другие земли. Видимо, несмотря на формальную зависимость от аббатства, Ули Гретцер был довольно состоятельным человеком. Помимо Гретцера, мы находим упоминание о некоем Кюни (Конраде) Вессенере, которому принадлежал большой участок земли в Этцеле, восточнее Кюльвисли. Линхардт убедительно доказал, что имя Вессенер было прозвищем Гретцеров, многие из которых служили фогтами в Веезене в Валензее. [264] Эти сведения, помноженные на «любимого братца» Петера Вессенера, укрепляют наши предположения о нахождении дома Гогенгеймов в Кюльвисли. Следует отметить, что многочисленные места рождения Гогенгейма, в изобилии рассыпанные вокруг Чертова моста, являются не более чем средством для привлечения туристов.

Постепенное превращение остатков предполагаемого дома родителей Гогенгейма в обожженную известь представляет собой процесс, который наглядно иллюстрирует действие трех принципов. Сам дом испарился (ртуть), а материал, из которого он был построен, сгорел (сера). От дома осталась лишь известь, которая в учении Парацельса является одним из символов соли.

В 1501 году, в период составления поземельной книги, Вильгельм фон Гогенгейм скитался в поисках постоянного места жительства. Неясно, был ли он женат в то время или нет. У Теофраста фон Гогенгейма мы находим две биографические заметки, относящиеся ко времени его жизни в Айнзидельне. В частности, широко известно следующее его признание: «У моих родителей мне было хорошо и привольно» [265] . Менее известно место из «Великой астрономии», которое может считаться воспоминанием о самом раннем периоде жизни Парацельса. Говоря о пророческих знамениях в природе, к которым он относил, к примеру, кровоточащее дерево, гром, град, снег, редко звучащий крик павлина, автор ссылается на свой собственный опыт: «В 99-м году я наблюдал сильный ливень, который предвозвестил перемены в вере, правлении и людях» (XII, 216).

Этот пассаж, записанный в 1537 году, описывает первое толкование природных явлений, сделанное Гогенгеймом в 1499 году. В этом году Швейцария фактически вышла из состава империи, в связи с чем отец Гогенгейма, живший в сердце Швейцарского союза, неожиданно почувствовал себя иностранцем и к тому же представителем враждебного государства. Очевидно, что в 1499 году семья Гогенгеймов покинула Айнзидельн. Во всяком случае, они более не упоминаются в земельном кадастре. В 1502 году Вильгельм осел в Виллахе, где жил вплоть до своей смерти, последовавшей в 1534 году. То, что шестилетний Теофраст истолковал ливень как пророческий знак, указывает на влияние со стороны отца, который также предавался подобным занятиям в часы досуга.