Поверженный Рим - Сергей Шведов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гонорий именно твоего сына хотел бы видеть во главе империи после своей смерти, — начал с главного Олимпий и по тому, как порозовело лицо Галлы, сразу понял, что попал в цель. — Правда, есть опасения, что римский сенат не признает императором сына варвара.
— В моем сыне течет кровь Феодосия Великого, — надменно вскинула голову Галла.
— Я с тобой совершенно согласен, — с готовностью поддакнул патрикий. — Но было бы лучше и для тебя, и для Констанция, если бы твой муж стал римским чиновником.
— Какого ранга? — насторожилась Галла.
— Гонорий готов назначить высокородного Аталава дуксом в Аквитанию, а если он сумеет вытеснить вандалов из Испании, то станет префектом претория. Согласись, благородная Галла, в этом случае у римского сената не будет причин протестовать против возведения сына одного из самых высокопоставленных чиновников в императорское достоинство.
— Я поговорю с Аталавом, — кивнула Галла.
— К сожалению, у твоего мужа есть обязательства, — печально вздохнул Олимпий. — И он вынужден будет поддержать претензии сына божественного Аттала, если таковой, конечно, родится.
— Он не сын Аттала, — поморщилась Галла.
— Я знаю, — кивнул Олимпий. — Но тем хуже для тебя, для меня и для твоего сына Констанция. Рекс Валия будет всеми силами проталкивать этого ребенка наверх, не считаясь с римскими традициями и прикрываясь именем несчастного Аттала.
— У рекса Валии наложниц больше, чем солдат, — брезгливо поморщилась Галла. — Пульхерия жаловалась мне на его непостоянство.
— Вот как, — насторожился Олимпий. — И что ты ей посоветовала?
— Я — ничего, но Белинда обещала приготовить любовное зелье, которое навсегда привяжет рекса Валию к благородной Пульхерии.
— И она его приготовила?
— Пока нет.
Олимпия бросило в жар. Он наконец нашел то, что искал. Только бы не опоздать, только бы перехватить Белинду, вызвавшуюся помочь влюбленным голубкам. Олимпий так заторопился с окончанием визита, что, кажется, удивил благородную Галлу. Впрочем, магистру двора было сейчас не до церемоний. Спускаясь с чужого крыльца, он крикнул Фавсту, поджидавшему его у входа:
— Найди мне Белинду! Из-под земли ее достань! Срочно!
Олимпий передвигался по Риму на носилках, по той простой причине, что лошадей в Вечном городе после длительной осады попросту не осталось. Лошади были только у готов, но магистр двора почел неудобным обращаться к ним за помощью в создавшейся ситуации. Были бы у Олимпия крылья, он полетел бы к божественному Атталу бодрым соколом, но, увы, магистр двора не родился птицей, а потому вынужден был полагаться на крепость и быстроту ног дюжих рабов-носильщиков, которым торопиться было некуда. Магистр то и дело понукал их то голосом, то грозным взглядом, но без особого успеха. Люди — это все-таки не лошади, чтобы галопом устремиться к цели. Кроме того, улицы Рима именно в эту пору были запружены народом, и Олимпию оставалось только скрипеть зубами от злости на невеж и наглецов, без конца переходивших ему дорогу и осыпавших градом ругательств и насмешек разъяренного магистра и его слуг. Впрочем, до дворца божественного Аттала он все-таки добрался и слегка подивился обилию странных типов, толпившихся перед крыльцом. На просителей эти мрачного вида субъекты были мало похожи, на клиентов, вечно обивающих пороги богатых домов, тем более. С такими рожами если и ходить, то только на разбой.