Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма - Дмитрий Михайлович Цыганов

Армении) С. Г. Зоряна и «Иван Грозный» (вторая книга «Море»; опубл. в 1945; выдвинул А. А. Фадеев) В. И. Костылева было решено перенести на будущий год.

Обсуждение романов «Абай» (пер. с казахск. А. Никольской и Т. Нуртазина; опубл. в 1945–1946; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) М. О. Ауэзова, «Люди с чистой совестью» (первая и вторая книги; опубл.: Знамя. 1945. № 8; 1946. № 4–6; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) П. П. Вершигоры, «Давид Строитель» (первая часть; пер. с груз. Э. Ананиашвили; опубл.: Новый мир. 1944. № 11–12; рекомендовал Союз писателей (Московское и Грузинское отделения)) К. С. Гамсахурдиа, «Борьба за мир»[1092] (первая книга; опубл.: Октябрь. 1945. № 1–2, 4, под названием «Война за мир»; рекомендовал Союз писателей) Ф. И. Панферова, «Первые радости» (опубл.: Новый мир. 1945. № 4–9; рекомендовал Союз писателей) К. А. Федина, «Бессмертный город» (опубл.: Звезда. 1945. № 5–6; рекомендовало Ленинградское отделение Союза писателей) О. Д. Форш было решено перенести до выхода в свет их окончаний.

Поэтические

одобренные:

премия первой степени: «Избранные стихи»[1093] (пер. с армянск.; опубл. в 1945; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) А. С. Исаакяна; «Избранное»[1094] (пер. с белорус.; опубл. в 1946; рекомендовал Союз писателей) Я. Коласа;

премия второй степени: «Песнь о Давиде Гурамишвили» (пер. с груз. В. Державина; опубл. в 1946) и «Стихи» (пер. с груз.; опубл. в 1944) С. И. Чиковани (рекомендовал Союз писателей (Московское и Грузинское отделения)); «Избранное» (пер. с укр.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Украины) М. Бажана; «Стихотворения и поэмы» (пер. с еврейск.; опубл. в 1945; выдвинул А. А. Фадеев[1095]) П. Д. Маркиша;

отклоненные: «Стихи и песни» (опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей) М. В. Исаковского; «Стихи о друзьях» (пер. с татарск.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Татарстана) А. Ф. Ерикеева; «Быль для детей» (опубл. в 1944) и «Басни»[1096] (опубл. в 1945/1946) С. В. Михалкова (рекомендовал Народный комиссариат просвещения РСФСР); «Знамена» (пер. с груз.; опубл. в 1946; рекомендовал Союз писателей (Московское и Грузинское отделения); на момент секционного обсуждения книга еще не была напечатана) Г. Г. Абашидзе; «Андриеш. Молдавская сказка» (пер. с молдавск. В. Державина; рекомендовал Союз писателей (Московское и Молдавское отделения); на момент секционного обсуждения текст еще не был напечатан) Е. Н. Букова; «Лирика» (пер. с укр.; опубл. в 1946; рекомендовал Союз писателей Украины; на момент секционного обсуждения книга еще не была напечатана) и поэма «На круче» («Прометей») А. С. Малышко; «Сказание о смерти поэта» (на казахск. яз.; датировано 1944; рекомендовал Союз писателей Казахстана) К. Р. Аманжолова; «Стихи» (пер. с груз.; опубл. в 1946; рекомендовал Союз писателей Грузии) И. Г. Гришашвили; «Новые мосты» (на эстон. яз.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей (Московское и Эстонское отделения)) М. Рауда; «Душные дни» (на эстон. яз.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей (Московское и Эстонское отделения)) Ю. Сютисте; «Мой наказ» (пер. с туркменск. Г. Веселкова; опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Татарстана) А. Салиха; «Айлар. Повесть в стихах» (пер. с туркменск.; опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Татарстана) Б. М. Кербабаева; «Стихотворения и поэмы» (пер. с укр.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Украины) М. Ф. Рыльского; «Мой сын» (опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Украины) В. Н. Сосюры; «Избранное» (пер. с укр.; опубл. в 1946; рекомендовал Союз писателей Украины) П. Г. Тычины; «Домик в Шушенском» (опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей) С. П. Щипачева;

ввиду отсутствия премии за долголетнюю литературную деятельность — Ф. Юлдашев (рекомендовал Союз писателей Узбекистана);

ввиду отсутствия соответствующего раздела премии — А. С. Саркисян (Сармен) (рекомендовал Союз писателей Армении).

Драматургические:

одобренные:

на премию первой степени было принято решение никого не выставлять;

премия второй степени: «Ярослав Мудрый» (на укр. яз.; первая редакция опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Украины) И. А. Кочерги; «Сотворение мира» (опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей) Н. Ф. Погодина; «Ливонская война» (опубл.: Знамя. 1944. № 12; рекомендовала литературная секция Комитета) И. Л. Сельвинского;

отклоненные: «Монастырское ущелье» (на армянском языке; опубл. 1945; рекомендовало Управление по делам искусства Армении) В. Б. Вагаршяна; «Милый человек» (опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Белоруссии) К. Крапивы; «Ара Прекрасный» (пер. с арм. М. Петровых; опубл. в 1947; рекомендовал Союз писателей Армении) Н. Зарьяна; «Джелал ад-Дин» (на узб. яз.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Узбекистана) М. Шейхзаде; «Каюм Насыри» (на татарск. яз.; опубл. в 1945; рекомендовал Союз писателей Татарстана) Х. М. Уразикова и М. Гали; «Великий перелом» (на момент обсуждения текст не был опубликован[1097]; рекомендовал Союз писателей) Б. Ф. Чирскова; «Фарада» (опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Татарстана) К. Г. Наджми; «Ленушка» (опубл. в 1943) и «Обыкновенный человек» (опубл. в 1944) Л. М. Леонова (рекомендовал Союз писателей); «Старые друзья» (опубл. в 1946; без сведений о рекомендовавшей организации) Л. А. Малюгина; «Алишер Навои»[1098] (на узб. яз.; опубл. в 1940; рекомендовал Союз писателей Узбекистана) Уйгуна и И. А. Султанова.

Критические:

не был одобрен ни один рекомендованный организациями текст;

отклоненные: «Театры Шереметьевых» (опубл. в 1944; рекомендовал Останкинский музей-дворец творчества крепостных) Н. А. Елизаровой; Лукреций «О природе вещей» (в 2 т.; опубл. в 1946–1947; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) в переводе Ф. А. Петровского; «Записки» (опубл. в 1945; без сведений о рекомендовавшей организации) Ю. М. Юрьева.

Возникший еще в конце первой половины 1940‐х вопрос о статусе «советского литературоведения» в его отношении к литературной критике не утерял важности и в послевоенную эпоху[1099]. Грани между двумя этими практиками осмысления художественного текста зачастую стирались, что приводило к разного рода паранаучным спекуляциям, которые становились чуть ли не главным инструментом формирования коллективного представления о советской литературной культуре сталинизма. Поэтому в Комитете придавали такое большое значение разделу литературной критики, премии по которому не присуждались с 1941 года.

Этот раздел, — говорил Фадеев, — создан для того, чтобы стимулировать серьезные работы, которые имеют прямую связь с современностью (!). Наше литературоведение страдало до сих пор тем, что оно уводило очень далеко. Например, имеется хорошая работа Гуковской (sic!) «История литературы XVIII века», но мы ее не выдвигали, потому что это означало бы развивать грех нашего искусствоведения, что как не ближе 200–300 лет — все хорошо[1100].

Дискуссия о собственно литературных текстах была весьма немногословной: все рекомендованные секцией кандидатуры встречали единогласное одобрение экспертов, а характеристика вынесенных на дополнительное рассмотрение произведений (почти никем не прочитанных) основывалась на пересказе текстов и субъективных суждениях об актуальности затронутых в них проблем. Так, например, повесть Овечкина «С фронтовым приветом» была интересна тем, что

в ней много самокритики в отношении колхозной жизни. Она одновременно показывает большую привязанность нашего крестьянина к колхозу, утверждение колхозного строя, и, с другой стороны, она против всего, что мешает жить колхозам[1101].

Контраргументом становился слабый рецептивный потенциал текста Овечкина:

У массового читателя повесть не имеет большого успеха. Она производит впечатление на человека, который заинтересован в этих проблемах. Это беллетризованная публицистика, но очень благородная[1102].

Эксперты прекрасно понимали, что с результатами их обсуждения будет знакомиться человек, больше других заинтересованный проблемами колхозного строительства, поэтому к тексту Овечкина надлежащее внимание (тем более что в критике за повестью закрепился статус «великолепного