Дочь – повелительница Зари - Юрий Иванович

Загребной направился в ванную, где уже вовсю плескалась прекрасная Бенида, и сообщил:

– Молодой граф собрался ехать с нами, а Торрекс со своим племянником этим очень недовольны…

– Ну, еще бы! – Нимим повернулась к нему. – А ты бы позволил путешествовать с нами тем мужчинам, которые сделали мне предложение?

– И на пушечный выстрел к тебе не подпустил бы!

– Вот видишь! А что такое «пушечный»?

– О-о-о! Скоро ты все узнаешь… очень скоро…

– Семен! – Нимим взвизгнула от неожиданного, но очень приятного прикосновения. – Перестань… мы так и до обеда отсюда не выйдем…

– Десять минут никого не спасут.

– Ты так думаешь?..

За припозднившимся завтраком обсуждался один вопрос: какую цель преследует молодой Ярке? Его отец выглядел сконфуженным и обеспокоенным. Все его ответы можно было резюмировать одной фразой:

– Мой сын уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои действия, поэтому я даю ему разрешение на поездку, хоть и делаю это с большим неудовольствием.

Сам Ярке на завтраке не присутствовал, сославшись на сборы в дорогу. Семен не смог найти причин для отказа еще одной группе попутчиков. Тем более что сделать это после вчерашнего банкета было бы слишком бестактно и неблагодарно. Да и с другой стороны, десяток воинов под рукой – это весьма ощутимый плюс в любой неблагоприятной ситуации. Хоть на дальнейшем пути встретить остатки войск гензыров было почти невозможно – оставшиеся в живых спешно покинули королевство Озалия еще в первые дни после известия о смерти хана. Но ведь и других недоброжелателей и завистников хватало.

В итоге отряд молодого графа был принят под командование Загребного с условием полного и безоговорочного подчинения в пути. Члены семьи командира не возражали против этого, хотя дочь и округлила глаза да дернула плечиками. Виктор вообще выскочил из-за стола раньше всех со словами:

– Пусть парень проедется по новым землям. Ему не повредит! А я бегу к мастеру Хоферу на последнюю примерку своего вожделенного костюма.

– Деньги взял для расчета?

– А как же!

Допив заваренный на травах чай, все встали из-за стола и разошлись за пожитками по своим комнатам. Но граф Эжен придержал Загребного за локоть:

– Как бы вам сказать… Я тоже решил себе такой же костюм пошить. Вдруг и мне понравится…

Видно было, что он говорит совершенно не о том, что его беспокоит, поэтому Семен постарался ответить самым доверительным тоном и с дружеским участием:

– Не пожалеете! И очень скоро станете местным законодателем мод. А о сыне не переживайте…

– Да, да! Вы уж там за ним присмотрите, пожалуйста. А то молод он и не всегда сдержан. А сами знаете, каково мне, отцу…

– Еще как знаю! И постараюсь присматривать за ним как за собственным сыном.

– И еще… – Граф замялся, но потом все-таки продолжил: – Если он вас постарается чем-то слишком удивить, отнеситесь к этому благосклонно и с пониманием взрослого мужчины. Мне кажется, мой сын поступает не совсем обдуманно. Правда, возражать я ему особенно не стал, пусть будет что будет. Я уже смирился, и теперь мне остается только ждать окончательных результатов.

– Вот и отлично.

Было понятно, что Ярке не позволил отцу отговорить его от притязаний на сердце Виктории и именно поэтому настоял на продолжении совместной поездки.

Расставшись с графом, Загребной пошел на знакомый балкончик. Оба демона уже нервничали, ожидая его. Семен чуть не подпрыгнул от радости: теперь он видел части одежды своих помощников, а вместо водоворотных пятен на их лицах местами уже просматривалась кожа. Ему стали доступны внешние проявления их эмоций. Это было важнее, чем просто слышать голоса демонов. Третья и четвертая ступени были пройдены. Оставалось сделать лишь маленький шажок и перейти на следующий уровень – умение видеть Платформы.

Сообщать демонам о своих новых умениях человек не стал, ведь те и так считали его гораздо более сильным Шабеном, чем он был на деле.

Гнатан сказал с облегчением:

– Мы уже подумали, что вы про нас забыли!

Семен постучал себя указательным пальцем по виску, а потом выставил большой палец.

– Понятно, память хорошая, – на лице демона проступило некое подобие улыбки. – А мы уже распереживались. Ведь с самого утра, чуть ли не в сумерках еще, та группа приезжих поспешила на восток, к выходу из долины. Мы постарались за ними проследить, насколько это возможно. И в конце долины их догнали. Кажется, там находится очередная Платформа. Потому что мы увидели на одном уровне с нами и силуэты нескольких крестьян из местных. Так вот, глинистые на той Платформе сделали засаду. Мало того, они сбросили наземь своих рабынь, раздели и стали растягивать их тела на веревках над дорогой. Вы бы только слышали, как эти рабыни выли от ужаса. Никак что-то страшное глинистые задумали.

Загребной не слишком хорошо помнил демонологию, но сразу сообразил, что им готовят ловушку. Да еще и с принесением в жертву рабынь. А значит, ловушка кровавая и жестокая. Оставалось только выяснить, что именно против них задумали, и подготовиться соответствующим образом. Или сменить маршрут – уходить по горным склонам, если защититься не будет возможности.

Он закинул сеть с демонами себе на плечи, и Аньюли добавила:

– Вооруженные воздушники расположились чуть дальше по дороге и пытаются накрыться большим куском ткани. Ткань эта в белую светящуюся полоску. Похожа на огромное одеяло. Мы там долго высматривать не могли, боялись, что нас заметят и в порошок сотрут, поэтому сразу поспешили сюда. Но еще немного, и я бы побежала к Платформе, чтобы вас предупредить в случае чего…

Услышать его не могли, но Семен не удержался от восклицания:

– Глупенькие, я своих союзников не предаю и не бросаю!

Во дворе стали прощаться с провожающими, и командир под шумок забросил наверх, а потом и «разгладил» на крыше кареты сеть-потайку. Затем сердечно обнялся с графом Эженом, отсалютовал всем людям во дворе и выкрикнул несколько приличествующих случаю фраз, подбирая такие слова, чтобы они обязательно вошли в историю.

Вместо того чтобы садиться на коня, он поднялся на подножку кареты. Мало того, не терпящим пререканий голосом пригласил в колесный экипаж и своих детей. И только после этого дал команду трогаться.

Лишь только Семен откинулся на спинку сиденья, как Виктория капризно воскликнула:

– Па! Ну как можно в такую погоду париться в этой колымаге?

Бениды же и Виктор сразу поняли, что дело неладно, и забеспокоились:

– Что случилось?