Пояс Богородицы.На службе государевой – 4. - Роберт Святополк-Мирский

 — Я понял. Пойдем.

…— Горько! — закричали гости, и князь Федор Вель­ский в последний раз в жизни поцеловал свою прекрас­ную и юную невесту княжну Анну Кобринскую.

Юрок, пользуясь своим правом канцлера всегда и беспрепятственно получать доступ к князю, пробрался позади кресел и шепнул ему что-то на ухо.

— Прости, моя дорогая, — галантно сказал князь

Федор, целуя руку невесты. — Мне надо отлучиться на

несколько минут.

— Хорошо, дорогой, я буду ждать тебя.

Бедная, бедная княжна Анна — жена-девственница!.. . Она ждала своего мужа, отлучившегося на несколь­ко минут, долгих двадцать лет, но так никогда и не до­ждалась…

…Медведев объяснил князю Вельскому, что проис­ходит.

Князь побледнел, но не потерял самообладания.

— У нас стоят наготове войска, нам надо только вы­

браться отсюда, и мы с оружием в руках защитим свои

права или отойдем к Москве!

И тут Юрок побледнел еще больше:

— Князь, я не успел сообщить, ты был занят невес­

той… Я только что получил странное донесение от Ма­

кара: в нашем войске какие-то волнения, он пишет,

что в настоящую минуту на наши отряды нельзя пола­

гаться…

— Что за чушь? Я им исправно и много плачу.

— Произошло какое-то недоразумение^ деньги не

были выплачены, и вспыхнул бунт!

..— Черт возьми, но есть еще войска Олельковича и Ольшанского!

— Макар сообщает, что в войске Олельковича вне­

запно вспыхнула эпидемия красной болезни, а княги­

ня Ольшанская в отсутствие мужа распустила все вой'

ско по домам…

— Это заговор! — прошептал князь Федор: — Зна­

чит, мы обречены…

— Князь, — сказал Медведев голосом, в котором за­

звенел металл. — У нас очень мало времени! Однажды

я уже дал тебе добрый совет, послушайся меня и в этот раз! i

— Говори, — опустил голову Федор, — возможно,

ты единственный, кто сохраняет холодную голову, —

я лично не понимаю, что происходит… Что надо де­

лать.

— Где сейчас Олелькович и Ольшанский?

— В своих комнатах. Готовятся к выступлению пе­

ред королем… Ч

— Юрок, беги вниз, вели конюхам мигом запрягать

на служебном дворе самыми лучшими лошадьми боль­

шие крытые сани княгини, и пусть захватят четверку

пристяжных. Князь — быстро за Олелькрвичем и веди

его вниз к саням, я — за Ольшанским. И мчимся в Мо­

скву! Если вы, трое могущественных князей, остане­

тесь живы, вы вернете себе и земли и людей! Но, что­

бы остаться в живых, надо бежать немедленно, князь!!!

— Да-да, ты прав! — князь Вельский бросился вниз

по лестнице, как мальчишка.

Медведев прыжками помчался по коридору. Юрок выбежал на задний двор…

…Князь Ольшанский задумчиво смотрел в окно, ко­гда дверь внезапно резко открылась и на пороге поя­вился Медведев.

— Князь, -—. негромко сказал он, — заговор раскрыт.

Королевские войска через несколько минут окружат

замок. Внизу стоят запряженные сани — пойдем!

Знакомое, липкое и отвратительное чувство страха охватило Ольшанского. Ноги сразу стали ватными и непослушными, руки свинцово отяжелели. Но он с детства привык бороться с этими приступами, и со стороны казалось, что в его внешности и поведении ничего не изменилось.

— Я знал, что так будет, — спокойно сказал он. —

И покойный старец Иона знал. — Князь перекрестил­

ся. — Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда

спрашивал: «Зачем ты откажешься?» Но он также пред-

рек мне великую победу в конце моего пути. Спасибо, Василий, но я откажусь. Я никуда не двинусь отсюда. Негоже князю Ольшанскому бегать от кого бы то ни было!

Страх колотился в сердце князя Ивана, стараясь ра­зорвать это сердце на части, страх шептал ему горячо и убедительно: «Беги! Беги! Спасайся! Все остальное — ничто перед твоей единственной, неповторимой жиз­нью! Беги!»

— Когда-то ты помог мне, князь, — сказал Васи­

лий. — Позволь мне на этот раз помочь тебе.

— Спасибо, — белыми бескровными губами произ­

нес Ольшанский — Поезжайте без меня. Я рыцарь

и еще никогда в жизни не уступал страху. Не уступлю

и сейчас. Я остаюсь, и пусть Господь будет моей опо­

рой, — он перекрестился.

— Ты твердо решил?

— Да.

— Я не одобряю твоего решения, но глубоко ува­

жаю его, — тихо сказал Медведев — Прощай, князь!

Он низко поклонился и вышел.

..Дверь в комнату Олельковича была прикрыта не­плотно, и оттуда доносилось какое-то бормотание.

Князь Федор остановился перед дверью и открыл ее шире.

Но Михайлушка не расслышал скрипа открываемой двери.

Он был занят!

Он репетировал.

Но не ту речь, которую должен был произнести пе­ред королем, а совсем другую, должно быть тронную.

Попивая из огромного кубка, он красовался перед большим зеркалом во весь рост и негромко, но выра­зительно повторял с разными интонациями:

— Мы, Божьей милостью великий князь литовский, и жмудский, и русский, и… нет, не так… Мы, Божьей милостью… Нет, лучше так — мы, Божьей…

Князь Федор Вельский отступил в коридор, прижав руки к лицу, тихо застонал, склонившись, и вдруг вспомнил далекое раннее утро на реке Ипути, свои то­гдашние планы и замыслы, свою наивность и чудо­вищную самоуверенность… Волк, вожак псов, послуш­ный своей своре… Какая чушь! Как это далеко от грязи и крови реальной жизни…

…Боже мой! Что я наделал? Я погубил себя, свою семью, Анну, братьев… Но это Михайло, это он вино'ват… Он во всем виноват… Господи, прости меня,грешного, — и да воздай нам каждому по грехам на­шим…

Князь Федор Вельский на цыпочках отступил от двери комнаты князя Михаила Олельковича и, все ус­коряя шаг, бросился на задний двор.

В запряженных шестеркой цугом больших крытых санях с двумя форейторами впереди и двумя возница­ми на козлах уже сидели Медведев и Юрок.

— Где Иван? — спросил Федор, когда Юрок открыл

ему изнутри дверцу.

— Он отказался, — сказал Медведев. — Я не мог его

убедить. А Олелькович?

— Он тоже не поедет, — сказал Федор. — Стойте,

может, тогда — Анна! Подождите еще минуту —

я за ней!

— Нет, князь! — жестко сказал Медведев и, силой

втащив князя Федора в сани, скомандовал вознице: —

Гоните вовсю! — Потом повернулся к Федору: — Изви­

ни, князь, но у нас правда нет больше ни одной ми­

нуты…

…Медведев был прав.

Не успели они проехать и версты, как впереди по­казалась группа конных воинов, столпившихся у са­ней с королевским гербом.