Варяжский меч - Андрей Максимушкин

Изредка кузнец бросал короткий взгляд искоса на присоединившихся к роду чужаков. Оба, не сговариваясь, пошли вместе с гломачами и держатся рядом со старейшиной. Странно, они свое дело сделали, предупредили, низкий поклон им за это. Могут спокойно дальше своей дорогой идти. Оба крепкие, привычные к походной жизни. Волхв, даром что бороду отрастил и волосы ниже плеч висят, а по лесу идет — травинка не шелохнется, все веточки обходит, сразу ясно: прирожденный лесовик. И в напарнике его княжеский дружинник чувствуется. Что им саксы? Легко могут от них лесом уйти, и не догнать.

Велибор сразу прочел вопрос, горящий в глазах кузнеца, но в ответ только загадочно усмехался. Он не задумывался, идти с гломачами или нет. Прекрасно понимал: еще два воина лишними не будут, если что, топором он орудовать умеет и сулицы точно в цель мечет. А если честно, волхв был уверен, что умение драться не пригодится. Швабы выйдут к брошенному селу и займутся грабежом. Пока до этих хряков дойдет, что самая жирная добыча ускользнула, будет поздно. Поди разберись, по какой дорожке и в какую сторону люди ушли. Оставалось проводить лесных жителей до перешейка на этот самый остров с древними камнями, проститься и идти дальше своей дорогой. Полдня потеряется, не больше, зато Велесу приятно будет знать, что его внук законы и долг помнит. И у самого на душе спокойнее, а это самое главное.

О чем думал Глузд, непонятно. Наверное, не хотел товарища одного бросать. А может, не хотел в глазах волхва трусом показаться. И это немаловажно. Сейчас велет двигался по тропе легким шагом, привычно проверяя дорогу перед собой древком копья и иногда еле слышно сокрушаясь, что, дескать, зря не взял с собой шлем. Копье и щит ему дали гломачи, а шлемов и броней у лесовиков не было. Они, наверное, и в жизни никогда на серьезный бой не выходили.

Тропа нырнула в глубокий, мрачный, поросший волчьей ягодой, калиной и молодым ельником лог. Здесь пришлось вытянуться гуськом, кустарник не давал идти иначе, как след в след. Спуск быстро кончился, идти стало легче, судя по всему, люди оказались в широкой просторной низине.

Сзади послышался топот. Велибор непроизвольно потянулся к тулу с сулицами, но вовремя остановился, уловив спокойный, уверенный взгляд Володимера. Старейшина только хмыкнул и сбавил скорость, поджидая бегущего. Вскоре среди стволов деревьев показался белобрысый веснушчатый парнишка в простой рубахе небеленого холста. Это был самый младший из троих отроков, оставшихся прикрывать родовичей.

— Дед Володимер, саксы догоняют! — выдохнул запыхавшийся на бегу паренек, хватаясь за стволик ольхи.

— Далеко?

— Беличье дерево прошли. — Отрок имел в виду старую дуплистую сосну, раскинувшую свои ветви на приметном взгорке примерно в четырех перестрелах позади. — Тугомир остался врагов отвлекать, обещал в сторону увести, а меня послал тебя предупредить.

— Остался, говоришь. — При этих словах на лицо старейшины словно тень легла. — А Вилькобой где?

— Следом идет. Он должен бежать предупредить, когда саксы опять догонять будут.

— Что делать будем? — повернулся к старейшине Глузд. — Далеко до болота?

— Не успеем, — ответил за старшего Махрач. — Придется заслоном вставать. Низину пересечем, там и место доброе будет. Теснина, обрывы, бурелом — и не обойти никак.

— Гридень, найди хорошее место, — проникновенно, от всего сердца произнес Глузд, опуская руку на плечо Махрача. Сказано было так, что лютича послушались, безоговорочно приняли старшинство пришлого воина. — Ищи такую теснину, чтоб можно было деревья перед собой накидать, а сверху, на склонах, стрелков поставить. Там мы их и встретим.

— Он дело говорит. — Глаза старого Володимера вспыхнули огнем и неукротимой яростью. Было в них и еще что-то. Велибор понял, что старейшина заранее чувствует свою смерть, но относится к ней без страха, а наоборот, только рад приближению Вечной Девы. — Идем быстрее. Хорь, беги к родовичам, скажи, чтоб ногами быстрее шевелили, и чтоб довел всех до Черного Капища. Своим именем отвечаешь.

— Дедушка? — Лицо молодого воина залилось краской. — За что?! За что перед женами позоришь?!

— Я тебе важнейшее дело поручаю, — чуть уставшим голосом втолковывал Володимер. — Погибнуть много ума не надо. Ты мне род, детей наших, сохрани. Понял, дурашка?

— Все понял. — Под пристальным взглядом старейшины воин опустил глаза и вжал голову в плечи. Высокий, рослый, статный, как молодой клен, сейчас он казался ниже кряжистого Володимера. Кивнув старейшине, Хорь понуро поплелся по тропе, старательно пряча взгляд от товарищей.

— Спаси род, гломач! — негромко, но веско бросил ему вслед Велибор.

Воин остановился, повернулся, расправляя плечи, в его глазах мелькнуло понимание.

— Спасу, волхв. Спасу, дед Володимер.

— Белосвет, ты возвращайся к верховьям лога. — На этот раз старейшина обращался к принесшему весть отроку. — Сторожить дорогу будешь. Как саксов узришь, так бегом назад докладывать.

Колышущий вершины деревьев ветер донес до низины протяжный, яростный вопль. Следом еще один. Лес за спинами людей наполнился криками, возгласами, чуткое ухо волхва различило даже полные боли стоны раненых. Переглянувшись между собой, русы побежали по тропе в глубь низины. Это оставшиеся в прикрытии отроки вступили в бой, ударили по врагам стрелами. Выживут ли? Смогут ли убежать, оторваться от обозленных гибелью товарищей саксов? Неизвестно.

Низину прошли быстро, спешили. Вот и подъем. Поросший колючим кустарником лог с крутыми склонами, старый задернованный овраг. По словам Махрача, другого пути наверх нет. Ниже начинается заболоченная падь, там сейчас не пройти, болотина разбухла после дождей. Выше — крутой, обрывистый склон, подняться по нему невозможно, если обходить, придется половину поприща топать.

Велибор горько ухмыльнулся, глядя на овраг, где им придется принять бой. Не хотелось в драку лезть, но поздно, уйти он уже не может, пообещал проводить до убежища. И надежды, что швабы пройдут мимо лога, нет. После бежавшего рода в лесу остался широкий след, столько людей разом прошли.

Времени на отдых нет. Глузд и Махрач выбрали подходящее место для засеки, в полусотне шагов от устья лога, как раз там, где лог сужался. В притихшем осеннем лесу зазвенели топоры. Вскоре подрубленная на высоте человеческого роста дюжина сосен, елей и буков легла наискось от склона и до склона, вершинами к врагу. Еще две сосны, возвышавшиеся над краями оврага, рухнули вниз, укрепив засеку. Пока мужи рубили деревья, отроки, не мешкая, очистили площадку за засекой от кустарника, чтоб не мешал.

Дюжина стрелков, в основном молодые отроки с едва пробивавшимися усами, поднялись наверх и встали над обрывом, чуть позади засеки. Как догадался волхв, Володимер и Махрач нарочно выбрали самых молодых, есть надежда, что они успеют уйти и раствориться в лесу, когда враг прорвет заслон. В самый разгар работы в логу появились Белосвет и Вилькобой, парни принесли весть: враг уже близко, идут по пятам.

— Пришло время! — Володимер вытер пот со лба и повесил на пояс топор, которым только что срубал со ствола мешающие ветки.

Бойцы медленно, неторопливо подходили к засеке, проверяли, как ходит в руке копье или топор, хорошо ли закреплены ремни щита. Старейшина встал во главе заслона, на самом опасном месте, на его плечах была та же медвежья шкура. Махрач в свою очередь отложил в сторону щит и копье, снял пояс с мечом и принялся раздеваться донага. Еще четверо или пятеро мужей последовали его примеру. Велибор вспомнил, что именно так шли на бой в древние времена, когда битва еще считалась священнодействием, жертвоприношением Единому и Сущему.

Сверху донесся пронзительный свист дозорного — враг уже в двух шагах, его видно. Услышав сигнал, волхв только хмыкнул и оскалился. Пришло время обагрить землю и оружие. Так вот незаметно и конец пути подходит. Нет, Велибор не думал о смерти, куда больше его заботило, удастся ли задержать кнехтов, получится ли дать женщинам и детям время бежать. Проверив, легко ли выхватывается топор из поясной петли, волхв взял в руки две сулицы и приготовился. Глузд в свою очередь прислонил копье к дереву и пригладил свой чуб на бритой голове. Многие варяги верили, что, ухватив за чуб, крылатая Магура унесет их души на небо в терем Радегаста.

Послышался приближающийся топот, треск веток, звон железа. Вскоре у входа в теснину появились швабы. Крепкие, бородатые мужи, многие в шлемах, некоторые в бронях, все с добротными щитами. Над строем сверкают копья. При виде преградившей дорогу засеки враги не стали терять время даром, а сразу уплотнили строй и поперли вперед на приступ.

Свист стрел. Короткие сдавленные крики, долгий, полный нечеловеческой тоски вопль раненого, внезапно оборвавшийся мерзким бульканьем. В строю швабов возникли и сразу заполнились бреши. Бившие сверху вниз стрелки не промахнулись. Еще залп и еще, на врага обрушился смертоносный град. Швабы, подняв щиты, ускорили шаг, затем перешли на бег. А некоторые, наоборот, выхватили луки и принялись отстреливаться. Опасный враг. Опытные, много повидавшие и испытавшие кнехты, железная кость дружин баронов императора Оттона Рыжего.