Сыновья Черной Земли - Сергей Анатольевич Шаповалов

В Бухене состоялась неожиданная встреча. Мерикар прибыл на корабле правителя, под стягом Амуна, с охраной из двух десятков лучших воинов менфит.

– Для кого такие почести? – удивился Рамзес. – Правитель, да живет он вечно, вековечно, приказал тебе плыть на своем корабле? С чего бы это?

– Корабль прислан за тобой, – серьезно ответил Мерикар.

– Зачем? У меня свой есть.

– Ты должен вернуться в Уаст под знаменем Амуна.

– Что случилось? Объясни! – потребовал Рамзес, начиная тревожиться.

– Правитель чувствует начало своего последнего путешествия, – огорчил его Мерикар. – Он посла за тобой. Ты ранен? Сможешь ли отправиться в Уаст?

– Ерунда, – отмахнулся Рамзес, но тут же с беспокойством спросил: – Сети уже собирал жрецов и прорицателей?

– Собирал, – кивнул Мерикар. – Только зачем ему прорицатели. Он сам все знает. Амун позвал его.

– Как печально, – Рамзес совсем сник. – Я должен поспешить, чтобы приклонить колени перед ложем его, пока еще Ка не покинуло тело Солнечного. Сколько он пророчил себе дней?

– Их немного осталось, но мы успеем вернуться в Уаст, – невесело пообещал Мерикар.

– Угодный Амуну объявил соправителя, в чьи руки передаст власть? – как бы, на всякий случай, спросил Рамзес. Глупый вопрос. Всем известно, что один из старших братьев будет следующим правителем. – Жаль, что отец уходит!

– Объявил, – подтвердил Мерикар.

– Кто из моих братьев?

– Никого.

– Не пойму тебя. Объясни! – сердито потребовал юноша.

Мерикар поклонился Рамзесу, положив руки на колени.

– Солнечный назначил тебя соправителем. Отныне ты – будущее воплощение Амуна на земле. Ты – господин Та-Кемет.

– О чем ты? – оторопел Рамзес, подумав, что Мерикар оговорился или шутит не к месту. Может это он, Рамзес не так расслышал слова посланника. – Повтори!

Вместо ответа Мерикар подал знак слуге, и тот поднес Рамзесу на серебряном блюде венец в виде золотого обруча с головой кобры и коршуна. Там же лежали два высоких пера Маат.

– Я должен это надеть? – все никак не мог придти в себя Рамзес.

– Такова воля Воплощения Амуна на земле, – торжественно произнес Мерикар.

– Элиль, я брежу? – повернулся Рамзес к другу. – Как такое могло случиться, ведь у меня же есть старшие братья. Я никогда не думал, что мне… придется…

– Тот, кого любит Амун, знает, что делает, – пожал плечами Элиль. – Уважай слова отца и правителя. Надень венец.

– Если надену, – я беру ответственность за судьбу страны, – испугался Рамзес.

– Не тебе ли Солнечный поручал самые сложные дела? – напомнил ему Элиль. – Не тебя ли он заставлял учиться без устали, посылая самых лучших наставников? Не тебе ли он доверял вести войско в походы и закладывать будущие храмы? Ты – его надежда и продолжение. Он готовил тебя к власти, но никто не догадывался об этом.

Рамзес долго молчал, испуганно глядя на золотой обруч, в конце выдохнул:

– Да поможет мне Амун!

Новый правитель

Корабль под солнечным стягом Амуна еще только тронулся в путь, еще только миновал Ворота Юга, а к бортам уже начали приставать раззолоченные лодочки вельмож. Заботясь о своем положении, самые прыткие отправились навстречу Рамзесу, побросав все дела. Вельможи робко взбирались на палубу, с глубоким почтением кланялись соправителю, возносили его мудрость до небес, после расхваливали собственные достоинства, преданно заглядывая в глаза Рамзесу, перечисляли свои заслуги и награды. По их рассказам все они кристально честные, сверхтрудолюбивы, не щадили ни сил, ни здоровья и даже собственных средств для процветания Та-Кемет. Рамзес понимал цель столь открытого подхалимства: каждый вороватый чинуша хотел улучшить должностное положение или хотя бы не потерять нынешнее теплое место. Рамзес, как и положено соправителю, внимательно выслушивал просителей, затем задавал каверзные вопросы: что, по их мнению, он, Рамзес должен сделать для улучшения положения земледельцев и скотоводов; или как укрепить армию: нужны ли наемники; как правильно вести мен с заморскими торговцами: стоит ли повышать пошлины, а может их вовсе отменить; сколько нужно золота для возведения храма и из чего лучше строить: из каменных блоков или кирпича? Вот тут-то нерадивые чиновники несли всякую ахинею. Закатывали глаза, краснели, выдавали безумные расчеты – мямлили несусветную чушь. Рамзес отпускал вельмож и обещал вспомнить о них. Если проситель оказывался упорным сверх меры, Рамзес призывал на помощь Элиля и Мерикара. Те вежливо, но настойчиво выпроваживали гостя с корабля.

Хапи начинал разлив. Усилившееся течение быстро несло корабль на север. Приставали к берегу редко, и только в крупных городах. Кораблю соправителя устраивали торжественные встречи, к которым Рамзес никак не мог привыкнуть. Задолго до остановки, барку под стягом Амуна окружали лодочки и сопровождали к пристани. Представители знати, жречества, простой народ выстраивались на набережной, приняв смиренные позы. Все в ярких одеждах с цветами. Рамзес не сходил с корабля, иначе его бы принялись упрашивать проводить богослужения, участвовать в местных праздниках, разрешать споры… Тогда бы путешествие затянулось, чего никак нельзя было допустить. Ведь его возвращения ждал Сети, упрашивая смерть повременить. Соправитель принимал на корабле знать, проводил недолгие беседы, благословлял их и тут же приказывал отчаливать.

Львенок, которого Рамзес спас от гиен, уже не прятался по углам. Дикарь привык к людям и носился по палубе, нападая на ноги корабельщиков или играя с концами канатов. Но вольностей по отношению к себе не позволял. Попробуй кто-нибудь его погладить – тут же оцарапает или укусит. Признавал только Рамзеса. Спал рядом с ним и ел вместе. Иногда ластился к Нефертари, но больше никому не разрешал прикасаться.

Рамзес все же уговорил Иупи отпустить девушку с ним в Уаст. Ну что за жизнь ее ожидает в Бухене? Завянет. Сюда, в Куши она всегда успеет вернуться. Но ей, рожденной от Дочери Солнца, пусть даже проклятого Солнца, место в столице. Он поклялся головой, что с Нефертари ничего не случиться. Теперь, когда Рамзес носил венец соправителя, он лично обещал заняться судьбой девушки.

Иупи поверил словам юноши… Но он еще прекрасно замечал, как Рамзес бледнеет при виде его дочери. Да и Нефертари иногда кидала на юношу украдкой совсем не детские наивные взгляды. Последние вечера в Бухене они просиживали вместе в саду под старым сикомором. Рамзес что-то пылко рассказывал девушке. Голос его срывался, а слова путались, когда юная Нефертари легкой, словно лебединое крыло, ладонью касалась его руки, и ее внимательные черные глаза вдруг теплели, а пухлые пунцовые губы чуть заметно приоткрывались. В эти мгновения Рамзес совсем терял голову от счастья. Иупи долго отказывался отпускать Нефертари. Но делал это больше для порядка. Даже ходил в храм Амуна испрашивать о дальнейшей судьбе