Дикие земли - Сергей Александрович Арьков

ее, словно меч, на торчащую из окна руку. Таким ударом можно было без труда раздробить кости, но жуткая лапа преспокойно пережила попадание, а снаружи даже не донеслось болезненного вопля. Что было, в сущности, логично. Мертвые едва ли были способны испытывать боль.

Еще дважды сказитель ударил руку кочергой, прежде чем та исчезла.

- Оно ушло, да? - пропищала белокурая девушка.

Все вновь притихли и прислушались. Крыльцо больше не скрипело, не было слышно ни звука шагов, ни иных признаков чужеродного присутствия. Но едва сказитель собрался сообщить, что монстр, должно быть, оставил их в покое, как над их головами раздался треск и хруст ломающейся кровли. Что-то забралось на крышу и пыталось пробиться сквозь нее. Гадать о том, кто именно ломится к ним в гости, не приходилось.

- Бежим к лошадям! - закричал сказитель.

Это был их единственный шанс на спасение. Конюшня находилась по ту сторону домика. Прибыв сюда, они, разумеется, выпрягли лошадей из повозок, но скакать ведь можно и верхом, даже без седел. Лошадей, конечно, хватит не всем, и кем-то придется пожертвовать, но лучше уж так, чем остаться здесь и погибнуть всей компанией.

Хруст и треск над головами становился все громче. У сказителя сдали нервы. Он бросился к двери, снял засов и распахнул ее, намереваясь выбежать наружу. Да только там, снаружи, его уже ждали.

Она стояла на крыльце, перекрывая единственный выход. Мертвая волшебница во всей своей чудовищной красе. Мокрое платье очерчивало великолепную фигуру, а из-под опутавших голову волос выглядывало серое лицо чудовища. Истекая начинкой, сказитель попятился от выхода, и в этот момент что-то большое, проломив крышу, рухнуло внутрь домика, упав прямо на одного из парней. Тот пронзительно закричал, но его вопль оборвался, сменившись бульканьем и жадным чавканьем.

Дальше начался сущий ад. Монстры, которых внезапно оказалось двое, устроили в домике настоящую кровавую жатву. Они хватали визжащих детишек и пожирали их заживо, отъедая от юных тел обильные куски кровоточащей плоти. Пробравшийся сквозь крышу монстр вытащил их угла белокурую девушку, ухватил ее за волосы, запрокинул бедняжке голову, и впился своими гнилыми зубами в ее тонкую нежную шею, жадно выгрызая мясо и давясь теплой кровушкой. Мертвая волшебница заползла под кровать, где прятались два голубка, и оттуда какое-то время неслись жуткие крики, пока они не смолки, сменившись жадным чавканьем.

Вскоре в живых из всей компании остался один поседевший от страха сказитель. Пока монстры доедали его друзей и подруг, он на четвереньках пополз к выходу из домика. Думал только о том, как бы суметь добраться конюшни. Верхом он сможет спастись. А что до друзей, то им уже не поможешь. Нужно думать о себе.

Он уже почти выдавил себя наружу, когда вдруг холодные пальцы сомкнулись на его лодыжке. Парень медленно повернул бледное от ужаса лицо, и увидел позади мертвую волшебницу, жуткую, страшную, всю вымазанную кровью его друзей.

- Далеко ли ты собрался, сладенький? - спросила та человеческим голосом.

Парень попытался вырваться, но мертвой волшебнице не составило труда удержать его на месте. Она схватила его за ногу и легко потащила за собой по песку. Сказитель вдруг осознал, что мертвая волшебница тащит его к озеру, собираясь поступить с ним так же, как с умертвившими ее черными рыцарями. Представив себе, что ему навечно суждено стать пленником проклятой волшебницы, сказитель слезно взмолился:

- Не надо! Пожалуйста! Не топи меня!

- Топить? - удивилась волшебница. - Не собираюсь я тебя топить. Вот еще. Просто хочу чутка обмыть. От тебя несет. Обвалялся весь с головы до пят, аж аппетит отшибает.

К тому моменту, когда Васек вышел из домика, Лаура уже закончила с последним юношей, съев у него все самое вкусное и бросив оставшееся у воды. Перекусили они знатно, но даже после столь плотного ночного ужина, Лаура по-прежнему испытывала голод. Будь ее воля, она бы только и делала, что пожирала свежую человечину. Этот голод оказался тем подводным камнем бытия нежити, о котором ее позабыл предупредить Васек. Он возник далеко не сразу, первые пару дней после своего воскрешения Лаура не замечала его. Но уж когда заметила, терпеть его стало просто невозможно. Васек пообещал ей, что со временем жажда плоти слегка поутихнет. Точнее, она научится лучше ее контролировать. Но пока что Лаура только и могла думать о том, как бы заловить в укромном месте сочного человечка да куснуть его за мясистый бочок.

Им откровенно повезло наткнуться на компанию малолетних оболтусов, а иначе пришлось бы и дальше страдать от голода. Васек, как одержимый, спешил на юг, мечтая поскорее добраться до Свиностаса. А Лаура хотела одного - мяса. И необходимость сдерживать себя в угоду желаниям спутника быстро начала ее раздражать. Будь это возможно, она бы уже давно покинула Васька. Но, увы, не могла этого сделать. Как выяснилось, она полностью зависела от своего спутника, постоянно нуждаясь в новых порциях его крови. Об этом они оба узнали пару дней назад, когда Лаура вдруг на ровном месте почувствовала дурноту, а затем ее сознание начало гаснуть, увлекаемое неведомой силой в бездну черной тьмы. Тьма почти поглотила ее, но затем она вновь пришла в себя, ощутив на губах вкус крови Васька.

Для Лауры это открытие стало неприятным сюрпризом. Она оказалась в полной зависимости от Васька, и жила лишь его милостью. Без него ей удалось бы протянуть от силы несколько дней. Лауру не устраивал подобный расклад. Каким бы противоестественным ни было ее нынешнее существование, оно нравилось ей куда больше, чем альтернатива в виде смерти.

Оставалось держаться Васька, всюду следуя за ним на его пути мести Свиностасу. Да вот только Лаура прекрасно понимала, что как только Васек добреется до темного властелина и покончит с ним, все будет кончено и для нее самой. Даже если спутник одержит победу над Свиностасом и уцелеет сам, у него отпадет всякая надобность в помощнице. Лауре очень сильно не нравилось, что ее жизнь находится в руках какого-то неадекватного существа. С этим срочно нужно было что-то делать. И кое-какой план у нее уже созрел.

- Ну вот, - сказал она, слизывая кровь с кончиков пальцев. – Свернули, перекусили. А ты не хотел. Хорошо же.

- Хорошо мне будет, когда я вонжу зубы в глотку Свиностаса, - буркнул Васек.

- Что ты заладил - Свиностас да Свиностас. Научись радоваться жизни.

- Я мертв, - напомнил Васек.

- Ну, так научись радоваться смерти. Вкусно же было. Согласись.