Где найдешь, где потеряешь. - Ксения Нестерова

— Да, но озлобленная баба и к тому же наркоманка. Такая, Анфисочка, таких дел может наворотить,

когда сорвется, похуже любого отмороженного мужика. Ее породу сразу видно.

— Плевать я на них на всех хотела! — решительно воскликнула Анфиса.

И она говорила искренне. Она знала, что не собирается бояться всякой швали. И будет поступать так, как хочет она, а не какие-то наркоши...

* * *

«— Ты убил его... Ты, — сказал он, поправляя белый костюм и глядя на вальяжного человека в кресле. — И час расплаты пришел.

— Но кто докажет, что убил его я? — спросил зло человек в черной рубашке. — Где доказательства, презренный глупец?

— Мне не нужны доказательства, несчастный! — Человек в белом вытащил револьвер. — Я отомщу сам.

— Но ты не посмеешь!

— Посмею. Это мое правосудие.

— Нет. Я дам деньги, — человек в черном выбрался из кресла и рухнул на колени. — Пожалуйста, не убивай меня! Я дам тебе много денег.

-Нет!

— Но ты станешь богат.

— Ты не заслуживаешь, чтобы я марал о тебя свои руки, — заявил он и обернулся. — И мне не нужны твои деньги, негодяй! Мне не нужно ничего!

Стоящий на коленях зло осклабился. Рука его метнулась за пояс. И в руке возник большой пистолет.

— Умри же! — крикнул он. Вскинул пистолет.

Первый обернулся, резво отпрыгнул в сторону. Послышались выстрелы.

Минут через пять перестрелка закончилась.

Победитель в белом костюме встал над поверженным телом человека в черном.

— Я отомстил за моего брата, и презренный Шер закончил свою жизнь, как последняя собака».

Послышались музыка и нудное пение. Какие-то женщины затанцевали. Индийский фильм закончился победой справедливости и добра.

— Бог ты мой, какая глупость, — покачала головой Анфиса, включившая телевизор уже в конце фильма. Нетрудно было предугадать, во что же выльется весь этот бред.

Тут раздался настойчивый звонок в дверь.

«Кто бы это? А вдруг опять эта сумасшедшая?» — Анфиса еще не пришла в себя от посещения Катерины и тихо подошла к двери.

Глянув в «глазок», Анфиса оторопела. За дверью стоял Андрей. Ей показалось, что выглядит он как-то странно, и к тому же за дверью раздавалось непонятное бормотание. Поколебавшись, Анфиса все же открыла дверь.

— Привет, — буркнул Андрей, обдав ее перегаром.

Анфиса была просто потрясена, в таком состоянии она его никогда не видела. Да и бывал ли он когда-нибудь в таком состоянии?

Ей пришлось помочь ему раздеться, так как у него ничего не получалось и он только пьяно размахивал руками, беспрестанно повторяя:

— Я люблю тебя, моя женушка... Я прилетел к тебе...

И все время норовил ее поцеловать. Кое-как Анфиса усадила его на диван и поспешила на кухню варить крепкий чай.

— Этого мне еще не хватало, — раздраженно воскликнула она.

Хорошо подсластив чай, кинув туда дольку лимона, Анфиса с огромным трудом, с уговорами, смогла все же заставить Андрея выпить целый стакан.

— Анфисочка, я не могу без тебя... — продолжал твердить Андрей.

Ей не хотелось его ни видеть, ни слышать. Но не могла же она его выставить за дверь в таком состоянии. От вытрезвителя его спасло то, что он не наткнулся на милиционера. В трезвяках любят таких — хорошо одетых. Они, в отличие от бомжей и опустившихся алкот, вполне способны платить штрафы и издержки, пополнять как бюджет города, так и бюджет милицейских семей.

— Ну что ты нашла в этом козле? — продолжал Андрей убеждать ее, уцепившись двумя руками за полу ее халата и не давая ей уйти. Анфиса ничего ему не отвечала, это было сейчас бесполезно. — Он же нищий... А я могу бросить к твоим ногам все, что у меня есть...

— А мне этого недостаточно, — Анфиса имела в виду, что ей нужно еще и понимание, но Андрей понял ее по-своему.

— Анфиса, я могу стать сказочно богатым... Слышишь, ты даже не представляешь, какие бабки мы можем заработать с Ник-Ником...Во! — И Андрей, отцепившись от ее халата, пьяно развел руки в разные стороны.

— Ты встречался с Ник-Ником? — Анфиса напряглась. — А ты спрашивал его о «синей клубнике»?

— Так я тебе об этом и говорю, — Андрей качнул головой. — «Синяя клубника». Звучит?

— Звучит.

— Ник-Ник сказал, что можно иметь огромные деньги... Он, гад, хитрый, времени зря не терял и нашел его... — он поднял многозначительно указательный палец вверх. — Понимаешь? — Андрей зевнул и начал заваливаться на бок.

Анфиса, дернув его за пиджак, придала ему вновь сидячее положение.

— Кого его?

— Ну, его.

— Он знает поставщика? Кто он? — спросила она, глядя в слипающиеся глаза Андрея.

— Зачем поставщика... Он знает того, кто эту дрянь варит.

— Изготовителя?

— Того, кто эту отраву изобрел... — пробубнил сонно Андрей и завалился на бок. Да, доза, которую влил в себя Андрей, была слишком велика, чтобы чай смог оказать на него какое-то действие. Сон валил его с ног в полном смысле этого слова.

Анфиса, опустившись на колени перед диваном, теребила его за плечи и повторяла:

— Кто он? Кто он? Андрей, ну скажи же, кто он?

На секунду Андрей очнулся и, открыв глаза,произнес:

А я знаю? Анфиса, кто же такие вещи говорит? Кто сдает поставщика, тот утрачивает на него все права, не так?

— Так.

— Во-о, — Андрей потряс пальцем и пьяно хихикнул.

— Ты чего, решил связаться с торговлей наркотиками?

— А чего? Думаешь, я буду торговать? Шиш. Я буду деньги мыть. Ясно. Берешь грязный, мятый, деревянный рубль и вымываешь его до чистого, сияющего доллара.

— Это же преступление.

— Ага, — с готовностью согласился Андрей. — Ну и что? А где ныне не преступление?

— Ох, Андрей, — она окончательно утвердилась в своих худших опасениях.

— Ну и че?

— И что, Ник-Ник все это затеял? — с сомнением спросила Анфиса, вспоминая Ник-Ника. Все-таки трудно было представить, что такой тип будет размениваться на торговлю наркотиками. Удел таких людей — крупные финансовые махинации.

— Понимаешь, птичка моя, — он потянулся, чмокнув губами. — Сейчас кризис. Единственное, что приносит доход, — наркота. Естественно, Ник-Ник не станет снабжать дурачков, которые торгуют на углу. Тут речь идет о больших партиях.

— О больших?

—А чего? До этого «синей клубники» на рынок приходило — капля в море. Потому что изобретатель — дешевка. Хотел заколотить пару-другую тысчонок баксов. И связался с дурачками. С мелкотой, шпаной обычной. Он ни ухом ни рылом в этом деле.

— Аты?

— Научимся. Ник-Ник толк знает. Он организует производство и поставки. Это миллионы баксов. Россию завалим. Америку. Европу, — разошелся Андрей.

— Ничего он об изобретателе не говорил?

— Погодь, — Андрей приподнял руку. И громко икнул: — Говорил.

— Что говорил?

— А я помню?

— Вспомни.

— Ну, говорил, что он из этих, как его... Ох, мудреное словцо такое... — протянул он, силясь вспомнить. — В общем, какой-то шарлатан... А-а, вспомнил — бакалавр. — Это было последнее, что он смог выдавить из себя, и на это ушли его последние силы.

-Кто?

— Бакалавр, — Андрей напрягся. — Пошутил, наверное...

«Не пошутил», — подумала Анфиса.

— Ложись спи...

— Сейчас, — он опять икнул. — Спать пора, спать пора, — пропел он и распластался на диване.

* * *

Анфиса, оставив в покое пьяного бывшего мужа, кинулась к телефону. Быстро набрав номер Власа, она стала ждать, нервно теребя провод. «Ну, возьми же, возьми...» — уговаривала она его.

— Да, — услышала она голос Власа. Про себя поблагодарив Господа, что Влас дома, Анфиса закричала в трубку:

— Это я.

— Добрый вечер.

— Я все узнала...

— Успокойся. Что ты узнала?

— Все встало на свои места. Роман Семенович — это он... Слышишь, он изготовлял «синюю клубнику».

— Да ты что? — удивился Влас. — Откуда знаешь?

— От Андрея. Ему Ник-Ник предложил торговать ею... Слышишь?

— Да, — ответил Влас. — Я тебя внимательно слушаю...

— Понимаешь, все сходится. Андрей пьяный, но все равно я смогла из него выудить. Он говорит, изготовитель — бакалавр. Знаешь бакалавра?

— Роман Семенович...

— У него же в дипломе именно так и написано: «бакалавр», я точно помню. Влас, надо к нему ехать...

— Подожди, не гони лошадей... Что мы ему скажем-то? Бакалавров сейчас как собак нерезаных... Доказательств у нас с тобой, кроме пьяных слов твоего мужа, — никаких... И еще — если это действительно он, тут такие деньги завязаны — прозвонит колдун твоему Ник-Нику...

— И что?

— И нас с тобой будут показывать по телевизору.

— Это еще почему?

— Как пропавших без вести.

Анфису такая перспектива не прельщала. А Власа тем более — в отличие от Анфисы он знал о таких вещах не из кино. Он прекрасно помнил тот

миг, когда увидел своего напарника с дыркой в груди.

— Так что, бросить все?