Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек - Люсьен Поластрон

Главный, если не единственный, наряду с гипертекстом, козырь Интернета заключается в непрерывном режиме выкладывания информации. Первыми это оценили газетчики: они так широко внедрились в Сеть, что конкурируют сами с собой, готовя собственное исчезновение и наживаясь на рекламе и предоставлении услуг разного рода: торгуют всяким хламом, начиная с архивных статей (к счастью, до этого опускаются не все!) и кончая театральными билетами. Такую же ретивость должны проявить профессиональные сайты, связанные с культурой и информацией. Бог с ними, с многочисленными органами, организациями, управлениями и департаментами и их тяжеловесным электронным имиджем, но такие источники информации, как энциклопедии всеобщих знаний, должны находиться на острие прогресса. Двадцативосьми- или тридцатидвухтомные энциклопедии при печатании или записи на сидиром, естественно, сокращаются, но информация, за которую пользователь платит, должна постоянно обновляться и уточняться. Увы, так бывает далеко не всегда: Организация исламской конференции (ООН мусульманских стран) объединяет 57, а не 45 государств: онлайновая статья в «Британике» устарела в 1984 г. Французская «Универсалис» просто-напросто «вывалила» на сайт весь объем бумажного издания, не подумав о том, что экран высветит все огрехи: устаревшие данные, предвзятые мнения, пустые фразы, тенденциозные комментарии (например, о пожаре, уничтожившем Лионскую библиотеку). Постоянное профессиональное обновление могло бы освежить все это, несмотря на открывающийся простор для дезинформации.

Если ошибки свойственны подобному предприятию, что уж говорить о других промышленниках, умеющих общаться с акционерами, но не производить и не делиться знаниями? Допустимо, хоть и не слишком красиво, покупать уважаемых издателей словарей, энциклопедий, справочных изданий, чтобы удесятерить их прибыль, но мы можем спросить себя, будет ли сохранена научная строгость и точность в оцифрованных изданиях, наполнятся ли они новым содержанием, или мы придем к интеллектуальному упрощению через сокращение параграфов, фраз и слов. Кончится все тем, что, как делал некогда Фотий людям, у которых нет ни времени, ни возможности прочесть и понять книгу, будут предлагать ее краткое изложение. Луи-Себастьен Мерсье описал, как это будет делаться и к чему приведет в XXV в. Уинстон в романе «1984» подгоняет прошлые предвидения Большого Брата под имеющиеся результаты. До чего легко будет изменить смысл и значение некоторых исторических событий, когда комментарий или резюме заменят то, что называлось документом, как ловко можно будет искажать факты. Значение слова «дигитализация», все чаще заменяющего во французских СМИ термин «оцифровывание», более чем красноречивое тому подтверждение: капельное вливание ядовитой вытяжки из растения под названием дигиталис (наперстянка).

Компьютерный язык подпитывается, по сути дела, собственным невежеством. Все происходит так, как будто неосознанные искажения и неточности помогают господствовать на завоеванной территории. Икона разорвала свои связи с Россией, термин «виртуальный» заменил прилагательное «нематериальный», а ведь прежде был простым синонимом слова «потенциальный». Смысл некоторых — самых банальных — текстов нашего времени читателям послезавтрашнего дня понять будет куда сложнее, чем нам. Работы лексикографам хватит, если только они не решат «отменить» первоначальные значения.

Три или четыре неосязаемых информконгломерата в скором времени поделят между собой права на все основные труды по образованию и развлечениям, а добрые старые каменные мастодонты будут поставлять материалы для передовых исследований. Забудем о противоречивых высказываниях, дубовом языке и чудовищно медлительном формате PDF некоторых поставщиков, из-за которого читатель успевает выпить кофе в перерыве между прочтением двух страниц оцифрованной пятисотстраничной книги: все эти недостатки будут вскоре устранены, уже изобретен ebook. В 2000 г. мир восторгался цифровым редактированием и считыванием, но теперь от Интернета несет падалью, в Сети витает печаль из-за разорванных связей и закрывшихся магазинчиков. Это доказывает, что весь мир может ошибаться, особенно если к ошибке его подталкивают такие монстры, как «Microsoft» и «Adobe Systems». Впрочем, кое-кто все еще трепыхается: активность двух-трех издателей, выпускавших техническую документацию для сотрудников финансовых органов или хирургов-стоматологов, а паче того — исследования об НЛО для уфологов и «подлинные» катрены Нострадамуса для его почитателей, что подтверждает естественную тенденцию к загниванию самой идеи, которая была интересна только на бумаге. Предлагаем вернуться к проблеме лет этак через двадцать: время все расставит по местам.

Выкладывание едва ли не всей совокупности книжных собраний в Сеть выглядит единственной задачей будущего — так, во всяком случае, думают англичане. Сегодняшняя Британская библиотека жаждет превратить свинец прошлого в золото будущего благодаря введению нового ключевого поста: шефа по маркетингу. Управляя командой из сотни человек, он должен создавать имидж современного продукта и делать рекламу, чтобы ускорить доступ к виртуальным фондам максимальному числу пользователей во всем мире. Встретить будущее «с открытым забралом» можно, только приняв ряд радикальных решений: книги и газеты «дематериализуются» вагонетками, a IBM готовится получить десятки миллионов столь же нематериальных фунтов стерлингов.

Архитектурная сдержанность новой Британской библиотеки предвещает, что работать в читальных залах с верхним светом, замечательными, хоть и не дизайнерскими стульями-креслами и компетентными сотрудниками будет очень комфортно и спокойно. Национальные библиотеки всех стран будут открыты (по предварительной записи, поскольку только компьютерщиков может быть тьма, а на выдаче в зале всегда стоит один человек) для тех, кто интересуется какой-то узкой областью той или иной науки или пытается разгадать секрет текста, который сочли недостаточно интересным для «распыления» по миру, а также для всех тех, кто мечтает прикоснуться к старым книгам, перелистать их страницы, вдохнуть аромат бумаги. Это будут, скажем так, бумажные библиотеки.

Как показывает судьба мелкой торговли во всем мире, выживут и будут процветать только специализированные учреждения; исчезнет «посредник», который сейчас удовлетворяет — и самым достойным образом — нужды и вкусы «широкой публики». Франция как никто умеет пользоваться своим языком: муниципальные библиотеки теперь называются «медиатеками», а ведь корень «медиа» или «медио» говорит об усредненном предназначении.

Легко предсказать, у которого из двух читателей — книжного «пешехода» или того, кто пополняет свою библиотеку, как и свою кредитную карту, не вставая с дивана, — еще может вспыхнуть искра. Но разумеется, другая литература не замедлит появиться на свет: она покажется новой, хотя на самом деле будет всего лишь перекодированной.

Печатные книги исчезнут в силу всеобщей десубстанциализации торговли: наличных денег скоро не станет вовсе. Газеты уже начинают исчезать. В 2100 г. студентам будут рассказывать — если кого-то это заинтересует! — о чудовищном процессе сведения леса, сначала в Морване[98], потом в Амазонии (только представьте, как прекрасны были эти места, когда там росли деревья!), о том, как суперсовременные заводы отравляли атмосферу диоксином ради производства бумаги, состоящей больше из клея и мела, чем из бумажной массы, о типографиях, откуда тонны книг отправляли на склады, а оттуда — к оптовикам, которые рассылали новинки в книжные лавки, каковая, в свою очередь, могла сделать возврат либо переадресовать книги в другой магазин, где их кто-то покупал, а если не покупал, они шли под нож. Быть того не может! Все эти заморочки из-за десяти — ну ладно, из-за тридцати! — монет?! Молодые люди недоверчиво хихикают. Они конспектируют лекцию в «голосовом режиме», загружают на гибкий диск в непрерывном режиме все произведения мировой литературы вперемежку с музыкой, фильмами, ощущениями, запахами и звуками, холодом и жаром. Иногда какой-нибудь отщепенец обращается к печатному тексту, но очень быстро отказывается от своей затеи. К чему расшифровывать бесчисленные значки, которые когда-то называли буквами, если от попытки понять, какое отношение они имеют к идеям и фактам, начинает болеть голова?

12. Вместо послесловия: возвращение в Александрию

Благодаря писателю Лоренсу Дарреллу и его «Александрийскому квартету» Александрия навсегда останется символом учености и широкого взгляда на вещи.

Принимая посетителей, профессор Эль-Аббади как бы невзначай выводит их на балкон: отсюда открывается вид на гавань, куда приплыли корабли Цезаря. Здесь он отдал приказ сжечь город, в котором погибла Великая Библиотека. За несколько минут беседы на балконе любой гость неизбежно подхватывает «александрийский вирус».