2. Идеальное Дело - Роман (Крысь) Хаер

Хельна по-доброму на нее взглянула и направилась к выходу. За ней поспешила ее многочисленная свита. Я тоже было сделал шаг вслед, но Лия вцепилась мне в рукав и сделала страшные глаза — пришлось остановиться. Когда в ложе остались только я и девушки, гоблинка сразу оккупировала центральный трон и усадила нас рядом. После этого она закрыла глаза от удовольствия, замерла — и тут я не удержался:

— Что, ложу на себя примеряешь? — подковырнул я маленькую светскую львицу.

— Да, — ответила Лия, не открывая глаза и посидев немного, произнесла: — Все равно у меня будет своя ложа.

— С такими талантами — несомненно, — совершенно серьезно сказал я и вернулся к делам насущным: — Лучше посвяти нас в дальнейшие планы.

— Сейчас, — гоблинка никак не могла оторваться от грез, продолжая сидеть с закрытыми глазами на троне.

— Лия, ну хватит а? — сердито вмешалась Джина, и маленькая светская львица наконец-то открыла глаза.

— Уж и помечтать не дают, — хитро прищурившись, произнесла будущая главная звезда светской жизни Огрбурга. — Сейчас переодеваемся и быстро на прием к Хельне.

— Нет вопросов, — бодро отрапортовала оркитянка и вопросительно взглянула на меня.

Я ошарашено застыл на месте. Лишних шмоток у меня с собой не было, да я в принципе и не планировал заявляться на светские рауты. Идти на прием в одежде, которая уже пережила две хорошие попойки, одну рыбалку, одну гонку и полный бюрократический рабочий день, было, как сказала бы бывшая жена, не комильфо. Эти мысли, по-видимому, отразились на моем лице, так как девушки одновременно прыснули, взглянув на меня в этот момент, и естественно протянули хором:

— Грымский…

— Мне нужен проводник до таверны и до ближайшей лавки, где можно быстренько купить подобающий наряд, — выкрутился я. — Один я точно никуда не дойду — заблужусь.

— Покупки! — радостно завопила Лия, я испугался и с надеждой уставился на ехидно улыбающуюся Джину. Идти шопаться с маленькой светской львицей — это для меня очередной способ самоубийства.

— Я его свожу, — пришла мне на помощь прекрасная оркитянка. — А сама я всегда только в доспехах, ты же знаешь.

— И это тебя не красит, милочка, — не удержалась гоблинка, после чего девушки затеяли шутливую перепалку, которая для них явно была давним и привычным занятием. Я немного их послушал, потом еще немного послушал, и только потом вмешался:

— Время идет…

По-моему я это сделал очень ненавязчиво, но девушки так, почему-то, не посчитали и окинули меня сердитыми взглядами. Но логика неожиданно одержала победу в прекрасных головках (скорее всего потому, что мы могли опоздать на светский раут), и наша компания быстро засобиралась. Вернее засобирался я один — побежал к нашим прежним сидениям наверх ложи, чтобы забрать снятые в спешки вещи. Конечно же, именно я оказался виноват в задержке, девушки на меня быстро навесили все смертные грехи, после чего с довольным видом устремились в сторону выхода. Я рванулся следом, неловко прижимая к себе меч и доспехи (надеть на себя мне ничего не позволили, из-за отсутствия времени). И только Рыжик вел себя как истинный аристократ — бежал следом и молчал.

Тот момент, когда от нас отделилась гоблинка, я не уловил. Только что была рядом — и вот уже мы продолжаем бег по головокружительным улочкам, лесенкам и башенкам Огрбурга втроем (я, Джина и Рыжик).

— Лавка или таверна? — на бегу поинтересовалась оркитянка.

— Сначала таверна, нет, давай лавку, — заметался я.

Джина ехидно глянула, и через минуту мы вошли в двери роскошного (по местным меркам) бутика. К нам тут же подскочил вертлявый гоблин и рассыпался рекламными слоганами-объявлениями. Особенно меня поразил следующий перл:

Хочешь ты как эльф быть страшен?Зря зашел ты в дверцу нашу!

Я растерялся и застыл, открыв рот. Все грозило затянуться — ну не умею я разговаривать с представителями модных профессий! Спасла меня Джина. Она строго взглянула на разошедшегося гоблина — и дело тут же пошло на лад. Буквально через десять минут (это по местным меркам просто молниеносно) мы покинули лавку, при этом оркитянка тащила парадный мундир колесничного гонщика (тут оказывается и такие есть), который был мне почти в пору. Еще через пять минут мы забежали в таверну «Пьяный гоблин-толмач», я хотел сразу лететь в свой номер, но тут взбунтовался Рыжик. Бунт был обоснован — за трудную работу в качестве котообразного датчика его следовало покормить.

— Видел, что ты на арене учудил! — восторженно поприветствовал меня Моб, когда я подошел к барной стойке, и закатился в приступе смеха.

— Да ладно тебе, — засмущался я. — Мне бы курицу для кота.

— Я думал, что ты у меня в таверне высший класс показал, — не унимался старый гоблин, между делом на пальцах показав какой-то знак своей жене. — А ты, оказывается, тут только разминался!

— Моб, у нас времени нет! — взмолился я.

— Да ты иди, переодевайся пока, — выдавил гоблин сквозь слезы. — Кота твоего тут покормят, не волнуйся.

— Вот спасибо, — сказал я, и устремился в свою комнату, оставив рыжего обжору у барной стойки. Впрочем, Рыжик отнюдь не возражал, даже более того — полностью потерял ко мне интерес.

— Кстати, у меня твои деньги за магнитных рыб! — крикнул вслед Моб. — Заберешь?

— Потом, — отмахнулся я, уже спускаясь вниз по ступенькам, ведущим к номерам.

Зайдя в номер, я бросил в уголке доспехи и меч, отобрал у вошедшей следом Джины новый костюмчик и быстро скинул рубашку. Сбросив сапоги, я занялся штанами и с удивлением заметил, как Джина заперла дверь изнутри.

— Что это ты делаешь? — удивленно спросил я.

— Сейчас увидишь, — зловеще прошипела прекрасная оркитянка и вдруг бросилась на меня, по пути сбросив с себя легкие доспехи. Последовавшие вслед за этим двадцать минут пролетели незаметно.

— А мы не опаздываем? — лениво поинтересовался я, валяясь в кровати и обнимая красавицу.

— Ой, — пискнула Джина, вскочила и стала быстро облачаться.

Я тоже встал с кровати, и начал примерять костюмчик. Немного помучавшись и надев, наконец, этот ненавистный парадный мундир я ощутил себя манекеном, который непонятным образом оказался в лавке старья, посреди горного аула. Одежда висела на мне, как на вешалке, при этом еще и умудрялась топорщиться в самых неожиданных местах. Джина искоса поглядывала на меня, с трудом сдерживая смех и ехидные замечания (думаю, что если бы я сам одежду выбрал — точно не удержалась).

— Я в этом не пойду, — твердо сказал я.