Мой неотразимый граф - Гэлен Фоули

— Сюрприз, — произнесла она слабым голосом.

Он окинул ее уничтожающим взглядом, от гнева и потрясения едва не лишившись дара речи.

— Ну, я, пожалуй, оставлю вас, голубки, — пробормотал Альберт.

— Холифилд, подождите…

— Джордан! Не смей меня игнорировать!

— Оставьте меня в покое, Фальконридж. Здешние леди жаждут моего внимания, а эта дама, похоже, жаждет вашего. — Альберт пьяно ухмыльнулся и двинулся к группе размалеванных девок на софе в углу гостиной. Они со смехом тотчас затащили его к себе на колени.

— Джордан, что происходит?

Джордан в бешенстве смотрел на свою любовницу. Часть его существа рвалась задушить эту женщину. Он поверить не мог, что она вторично сорвала его задание, и на сей раз, видимо, окончательно.

— Что ты здесь делаешь, черт тебя подери? — прорычал Джордан.

— То же самое я могла бы спросить у тебя!

— Тебе не следовало приезжать сюда. Леди здесь не место. Пошли, — сквозь зубы приказал Джордан и крепко взял ее за локоть. — Я провожу тебя до кареты.

— Я не уеду.

— Уедешь. — И он потянул Мару к выходу.

— Ты не можешь указывать мне, что делать. — Она выдернула у Джордана руку, остановилась и с гневом повернулась к нему лицом.

— Могу, черт возьми! — рыкнул Джордан. — Тебе нечего здесь делать.

— Вот как?

Джордан заметил, с какой обидой смотрят на него ее большие карие глаза, в нем проснулось чувство вины, и он опустил взгляд.

— Я же говорил тебе, что сам приду, когда наступит время.

— Какой же ты лжец!

Это восклицание вызвало у Джордана только холодное удивление. Мара сложила на груди руки.

— Бордель! Надо же! По крайней мере теперь я знаю, где ты научился некоторым из своих трюков.

Джордан поморщился. Разумеется, это было правдой. Он долгие годы жил в разлуке с единственной женщиной, которую любил, а значит, вынужден был обходиться проститутками.

Мара с горечью покачала головой.

— Я думала о тебе лучше.

— Все не так, как ты думаешь. Это совсем другое, — пробормотал он, понимая, что проиграл свою битву.

— Ну разумеется, нет. Тебе просто нужно было время, чтобы разобраться в собственных чувствах, — с презрением произнесла Мара. — Какой же я была дурочкой, когда поверила тебе! За исключением слов о юных девственных невестах.

Джордан недоуменно нахмурился.

— О чем ты говоришь?

Мара обожгла его гневным взглядом, потом с отвращением обвела глазами толпу проституток.

— Прости, что помешала твоим утехам. Можешь продолжать, лицемер.

— Завтра я заеду к тебе, и мы обсудим это…

— Не утруждай себя, — криво усмехнувшись, проговорила Мара. — Уверяю тебя, меня не будет дома. — Она окинула его ледяным взглядом, вздернула подбородок и вышла.

— Мара! — Джордан бросился следом, но путь ему заступила Дилайла.

— Оставьте ее в покое. Вы и так наделали достаточно бед.

Джордан прищурил глаза.

— Так это вы все придумали?

— Вы обманули Мару. А я с первого взгляда на вас поняла, что вы такой же проходимец, как и все остальные мужчины. Держитесь подальше от моей подруги!

— Вы ей не подруга, Дилайла. Вы притащили се сюда с единственной целью — поссорить нас, ведь так?

— Я привезла ее, чтобы показать ей, какой вы лгун. Я не верю вам, Фальконридж. Вам и вашим синим глазам.

— Bы просто хотите, чтобы она была такой же одинокой и несчастной, как вы. Несчастные не любят страдать в одиночестве.

— Что? Несчастные? Меня едва ли назовешь несчастной. И уж конечно, я не одинока. Я в мгновение ока могу заполучить любого из здешних мужчин.

— В постель — без сомнения, но любить вас они не будут. Так, как я люблю Мару. Именно этого вы и не можете ей простить. Тоже мне подруга.

Джордан прочитал в ее глазах, что попал в цель.

Дилайла побледнела.

— Вы меня совсем не знаете, — с вымученной интонацией произнесла она.

— Поверьте, я хорошо знаю таких, как вы. У подобных вам женщин не бывает души. Думаю, Коул наконец это понял.

Дилайла смотрела на него как в ступоре, потом внезапно развернулась и выбежала, а Джордан остался в одиночестве со своими горькими мыслями.

Все выдумки, которыми он кормил Мару, вдруг показались ему невыносимыми. Они принесли больше бед, чем решили проблем. Полное фиаско! И в работе, и в любви. Со временем он бы все исправил, но сейчас даже не знал, как к этому приступить.

Джордан тряхнул головой, горестно вздохнул и вернулся в гостиную, чтобы закончить с Альбертом.

К несчастью, его оппонент успел за это время заснуть и сейчас громко храпел на диване. Его голова лежала на коленях какой-то размалеванной девки, которая ворошила его локоны и потягивала джин.

Чтобы не сорваться, Джордан стиснул челюсти и начал считать до десяти. Ему хотелось разнести здесь все в пух и прах. Похоже, наступал предел и его терпению.

Не только Мара на него разозлилась, причем вполне справедливо, но и задание провалено. В бесчувственном состоянии Альберт не даст ему никакой информации.

Джордан нашел глазами одного из официантов и приказал:

— Позови его слуг. Пусть отвезут этого болвана домой.

— Да, сэр.

Вскоре явились кучер и лакей Альберта, чтобы забрать своего пьяного господина.

Джордан с отвращением проводил их глазами. Всему есть предел. Он больше не станет щадить этого труса и предателя.

Сначала он обговорит все с Вирджилом, а завтра, когда Альберт проспится, явится в его резиденцию с вооруженным отрядом и силой заставит эту крысу говорить.

У него действительно кончилось терпение. Время дипломатии прошло, сейчас пора задать мерзавцу хорошую трепку.

Вдруг кто-то коснулся его руки.

— Добрый вечер, красавчик! — Одна из девиц прижалась к нему и погладила по спине. — Я вижу, тебе нужно развлечься.

Джордан уже неделю не прикасался к женщине, но этой несчастной он ответил холодным, угрюмым взглядом.

— Не нужно! — рявкнул он. Его резкий тон отпугнул девушку, а самого Джордана вдруг ужаснула мысль: что, если Мара не простит ему ложь? Если она вычеркнет его из своей жизни, вырвет из сердца любовь к нему, тогда он весь остаток своей темной, никчемной жизни будет вынужден довольствоваться такими вот продажными созданиями.

Проспав несколько часов в пьяном забытьи, Альберт проснулся от страшной головной боли и невыносимой жажды. Эта жажда оказалась единственной силой, заставившей его подняться на ноги в этот предрассветный час и, хватая пересохшим ртом воздух, потащиться к кувшину с водой.

Опустив глаза, Альберт увидел, что по-прежнему в вечернем костюме, который надел накануне. Даже туфли были на месте. Герцог не помнил, как добрался домой. Он даже почти не помнил, что был в борделе. С другой стороны, в последние дни с ним мало случалось такого, что стоило бы хранить в памяти.