Блиц - Девни Перри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Увидимся. — Я притянул ее к себе и обнял, а затем наблюдал, как она исчезает в толпе людей, направляющихся к выходу.
У меня не было причин задерживаться. Не тогда, когда я не мог подойти к Дженнсин. Поэтому я засунул руки в карманы, собираясь встать в очередь и, шаркая ногами, направиться к выходу, когда передо мной на площадку вышла блондинка.
Форма ее носа и рта заставила меня оглянуться дважды. Они были мне знакомы.
Она была высокой, с атлетическим телосложением. На ней были туфли на шпильках, которые делали ее выше всех окружающих, кроме меня. На ней были серые брюки и темно-синий свитер, подчеркивавший ее голубые глаза.
Глаза Дженнсин.
Женщина огляделась, ожидая, когда команда прервет свой разговор с Аспен. Когда она, наконец, повернулась ко мне лицом, мне не нужно было спрашивать, кто она такая.
Мать Дженнсин.
Это был неожиданный визит, как и тогда с отцом? Или он был запланирован заранее?
С этими вопросами придется подождать. Потому что Курт подошел и жестом указал на дверь.
— Я прогуляюсь с тобой до парковки. Я тут думал о субботней игре.
— Не могу дождаться, когда услышу это, — солгал я.
И когда мы вышли из спортзала, я не позволил себе оглянуться.
Глава 23
Дженнсин
Место Торена было пустым. Не то чтобы я ожидала, что он будет ждать меня после игры, но мое сердце упало, когда я взглянула туда, где он весь вечер просидел с Милли, но его нигде не было видно.
Знал ли он, как много для меня значило, что он пришел сегодня вечером? Это был последний вечер, когда мы оба были в городе на одной из моих игр. Когда я увидела его раньше, я была так счастлива, что не могла дышать.
Он пришел ко мне. Кроме редких визитов моего отца и игр, которые мама смотрела, чтобы разобрать, никто никогда не приходил только ради меня. Просто чтобы поддержать меня, без какой-либо другой мотивации.
Я бы хотела, чтобы он все еще был здесь. Но, по крайней мере, я смогу увидеть его позже вечером.
— Отличная работа, дамы, — сказала тренер Куинн, когда мы собрались вместе. — Продолжим завтра. Отдохните немного сегодня вечером. Отличная игра.
Когда она протянула руку в центр нашей группы, мы все присоединились и на счет «три» закричали: «Дикие кошки».
Мы разошлись, чтобы собрать свои вещи и направиться в раздевалку, но, прежде чем я успела встать в очередь, рядом со мной появилась фигура.
— Мама? — Я внимательно посмотрела на нее, а затем наклонилась, чтобы обнять. — Привет. Что ты здесь делаешь?
Возможно, в данный момент между нами и была трещина, но все равно было приятно ее видеть. Большую часть моей жизни мы были только вдвоем. Пока я не заглянула в ее голубые глаза, такого же цвета, как мои собственные, я не осознавала, как сильно скучала по ней в последнее время.
Она обняла меня, затем отпустила, вероятно, потому, что я была вся мокрая от пота. Она была одета, как обычно, в брюки и свитер. Она предпочитала однотонные вещи. И туфли на заоблачных каблуках. Маме нравилось, что она была намного выше обычного человека.
Она слегка улыбнулась мне, убирая выбившуюся прядь волос с моего виска.
— Ты теряешь форму.
Я моргнула, не уверенная, что правильно расслышала ее.
Ты теряешь форму.
Мы не виделись несколько месяцев. Не разговаривали несколько недель, с того самого звонка, когда она сообщила мне о встрече с Майком Симмонсом.
Она отправляла сообщения, на которые я не отвечала. Сообщения, которые я игнорировала. Я скучала по ней. И вместо того, чтобы поздороваться, спросить, все ли у меня в порядке, поздравить с победой или сказать, что она тоже скучала по мне, ее первым комментарием была критика моей формы.
Мое сердце разбилось о блестящий, медового цвета пол спортзала рядом с мамиными четырехдюймовыми ботинками «Джимми Чу».
— О, — пробормотала я, когда в голове у меня закружились ее слова. Вся грудная клетка болела, как будто кто-то ударил меня бейсбольной битой. — Мне, э-э, нужно принять душ и переодеться.
— Я подожду, — кивнула она. — Потом мы поговорим.
Не сказав больше ни слова, я выскользнула из спортзала и, поджав подбородок, направилась в раздевалку, следуя за командой. Я почувствовала жжение в горле, как будто кто-то провел по нему раскаленным железом. Из-за жжения в носу мне стало трудно дышать.
Ты теряешь форму.
На глаза навернулись горячие слезы, но я сумела сдержать их, спрятав от других девушек, когда схватила свою сумку с туалетными принадлежностями и полотенце, а затем скрылась в душевой кабинке.
Вот тогда-то слезы и хлынули наружу. Они смешались с теплой водой, и я прикрыла рот рукой, чтобы подавить рыдание.
Я больше не хотела этого. Я не настолько любила играть, чтобы заниматься этим еще пять, десять или пятнадцать лет. Когда я уйду, мои непрочные отношения с мамой, вероятно, разрушатся. Я потеряю ее, не так ли?
Именно по этой причине я так долго не решалась уйти. Именно поэтому я не сказала Майку Симмонсу «нет».
Когда я брошу волейбол, я откажусь от своей матери.
И сегодня вечером, впервые, я была готова расстаться с ними обоими.
Кончено.
Я закончила.
Облегчение было таким ошеломляющим, что мне пришлось опереться рукой о плитку, давая себе время осознать его.
Волейбол не был моей мечтой. Я больше не притворялась, что это так.
Пришло время понять, чего я хочу. Кем хочу быть. Где хочу жить. Пришло время воплотить в жизнь свои собственные мечты.
Это было страшно, захватывающе, пугающе и в то же время успокаивающе.
Я закончила. Я была готова покончить
