Блиц - Девни Перри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как обычно, он ждал. Дверь распахнулась в тот момент, когда моя босая нога коснулась крыльца.
Только он встретил меня не с распростертыми объятиями. Между его бровями залегла складка, а во всем его теле было напряжение, которое превратило мой бег в шаг.
— Что? — спросила я.
— Ты в порядке?
Я вздохнула.
— Ты разговаривал с тренером Куинн, не так ли?
— Да. — Он развел руки.
И я упала ему на грудь.
— Ты в порядке? — Его рука легла мне на затылок, поглаживая волосы, когда он ногой захлопнул дверь.
— Да. — Я пожала плечами, зарываясь в его футболку и вдыхая запах, похожий на мой.
— Поговори со мной. Что происходит?
Правда, вся правда, вертелась у меня на языке. Но причина, по которой я оказалась в Монтане, причина, по которой я покинула Стэнфорд, означала, что я могу потерять Торена. Я сама с трудом могла переварить правду. Как он отнесется к этому?
Я не была готова к настоящему прощанию, пока.
— Просто плохой день, — сказала я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в подбородок.
Он открыл рот, как будто хотел спросить что-то еще, но было уже поздно, и у нас оставалось совсем немного времени. Всего несколько украденных часов до того, как мне придется бежать домой.
До того, как я притворюсь, что смогу скрывать правду вечно.
Глава 22
Торен
Проблема с ростом в шесть футов и четыре дюйма (прим. ред.: примерно 193 см.) заключалась в том, что я выделялся среди толпы. Это означало, что люди замечали меня раньше, чем я их.
Каким-то образом мне удавалось оставаться незамеченным, когда я приходил посмотреть игру Дженнсин в начале этого сезона. Сегодня вечером? Не очень.
Милли пробиралась сквозь толпу людей, направлявшихся в спортзал, и ее внимание было приковано ко мне. Когда она остановилась передо мной, ее лоб наморщился.
— Что ты здесь делаешь?
Наблюдаю, как женщина, в которую я по уши влюблен, участвует в турнире по волейболу.
— Я работал допоздна. Решил прийти посмотреть игру и поддержать Аспен и ее команду. — Полуправда считается ложью, когда ее произносит один из ваших самых старых друзей?
— А. — Она кивнула. — Хочешь сядем вместе?
— С удовольствием. — Вот это была откровенная ложь.
Ад. Наверное, мне следовало догадаться, что Милли будет здесь сегодня вечером. Мне определенно следовало надеть бейсболку и постараться не выделяться из толпы.
Когда Дженнсин была рядом, мне было нелегко притворяться, что она просто еще одна студентка «Университета Сокровищ». Если бы я затерялся на трибунах в окружении незнакомцев, никто бы не заметил, если бы я слишком часто смотрел на определенного игрока. Но Милли? Она бы заметила.
А это означало, что я буду на взводе весь вечер. Отлично.
Милли улыбнулась и первой вошла в зал, заняв место в первом ряду трибун, помеченное как зарезервированное. Мы сидели за стульями, расставленными для команды, так близко, что Дженнсин абсолютно точно заметит меня, когда они будут выходить из раздевалки.
Я хотел быть незаметным. Не хотел, чтобы мое присутствие отвлекало Дженнсин от игры, поэтому и планировал сесть в темном углу в одиночестве.
Черт возьми. Может, мне лучше просто уйти. Придумать какой-нибудь предлог и отправится домой.
Вот только, это был мой последний шанс посмотреть игру Дженнсин. Завтра футбольная команда уезжает на выездную игру, и нас не будет дома до воскресенья. Этот турнир закончится до нашего возвращения.
Нас не будет, пока они будут бороться за чемпионство конференции. Если — когда — они выиграют, то получат путевку в плей-офф. Но все эти игры будут проходить на выезде против крупных университетов. И хотя они были силой, с которой приходилось считаться на нашей конференции, они, скорее всего, проиграют более крупному университету с более престижной программой, такой как Стэнфорд.
Вот и все. Это был мой последний шанс посмотреть, как Дженнсин играет в волейбол в университете. Может быть, у меня будет еще один шанс, если она продолжит играть после выпуска. Может быть, каким-то образом мы с этим разберёмся.
Но если нет, если это был мой последний шанс подбодрить ее, то я его не упущу.
— Готов к завтрашней поездке? — спросила Милли, почти перекрикивая шум в спортзале.
Я кивнул.
— Думаю, что да. Форд все организовал.
Она долго молчала, заправляя прядь своих темных волос за ухо. Затем так тихо, что я напрягся, чтобы расслышать, она спросила:
— Как он?
Форд был ужасно. Этот человек был просто разбит. Что бы ни происходило между ними, это выворачивало его наизнанку, и чаще всего он бывал в плохом настроении.
— Не очень, — признался я.
Она с трудом сглотнула и ссутулилась. Под глазами у нее были темные круги, которых я сначала не заметил. В последнее время мы не ходили ужинать, после того как съели тако больше месяца назад. С тех пор, как Форд попросил меня присмотреть за ней. И это не из-за того, что я не старался. Каждый раз, когда я писал ей и спрашивал, не найдется ли у нее времени на бургер или тако, у нее находилось отмазка.
Это было напряженное время года, когда почти каждый вечер проводились осенние спортивные мероприятия. Но я подозревал, что она избегала меня и всех остальных, кто слишком сильно напоминал ей Форда. И не похоже, чтобы она могла полностью избавиться от него, ведь они работали в одном здании.
— Мне жаль. — Я обнял ее за плечи и притянул к себе, чтобы быстро обнять.
Милли прислонилась ко мне, пока большинство зрителей не расселись по местам, а команда гостей не вышла из своих раздевалок.
Мое сердцебиение участилось, когда появились «Дикие кошки»,
