Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

Резкий всплеск страха и тревоги отбросил его назад. Одна пылинка между веками, еще одна в ухе. Этого должно быть достаточно, чтобы согласовать прочие локализаторы, плавающие в комнате. Должно быть.

Но нужное настроение все ускользало. Мысли возвращались к Анне Рейнольт и к тому, что показал ему Силипан. Фокусированные увидят его планы, это только вопрос времени. Фокус – это чудо. Фам мог бы сделать Кенг Хо настоящей империей – несмотря на вероломство Суры – будь у него тогда эти фокусированные орудия. Да, цена высокая. Он вспомнил ряды зомби в мансарде Хаммерфеста. Есть десятки путей смягчить систему, но в конце концов, чтобы использовать фокусированные орудия, придется идти на жертвы.

Стоит ли конечный успех, истинная империя Кенг Хо, такой цены? Готов ли он ее уплатить?

Да и еще раз да!

При такой напряженности ему никогда не достичь состояния доступа. Фам вернулся назад и начал заново весь цикл расслабления. Он отпустил свое воображение, дав ему скользнуть в воспоминания. Как это было в те дни, когда только начиналось? Сура Винж доставила «Репризу» и все еще очень наивного Фама Нювена на луны мегаполиса Намчена…

Он оставался у Намчена пятнадцать лет, и это были самые счастливые годы жизни Фама Нювена. Двоюродные родственники Суры оказались в этой системе и загорелись планами, которые предлагала Сура и ее юный варвар: метод межзвездной синхронизации, распространение технических приемов там, где не будет затронута их собственная торговля, перспектива склеивающей межзвездной торговой культуры. (Фам научился не говорить о целях, лежащих дальше этого.) Двоюродные братья Суры только что вернулись из очень выгодной экспедиции, но пределы изолированной торговли они осознавали хорошо. Предоставленные сами себе, они сколотили бы состояния, даже удержали бы их какое-то время… но потом исчезли бы вместе с ними во времени и межзвездной тьме. Многие из целей Фама они поддерживали нутром.

В чем-то их жизнь с Сурой у Намчена была похожа на первые дни на «Репризе». Но шло время, они сближались все сильнее. И было еще одно чудо, которое его тупая голова, набитая всеми грандиозными планами, даже не могла себе представить: дети. Он и думать не мог, насколько может отличаться семья от той, в которой он родился. Первыми малышами были Ратко, Бутра и K°. Он с ними жил, учил их, играл с ними в жмурки и догонялки, показывал им чудеса парков Намчена. Фам любил их куда больше себя, почти так, как любил Суру. Он чуть не бросил свой Великий План, чтобы оставаться с ними. Но для этого еще будет время впереди, и Сура его отпустила. Когда он вернулся через тридцать лет, Сура его ждала с новостями по другим звеньям Плана, уже претворяемыми в жизнь. Но первые трое из их детей уже отправились сами в путешествия, играя свою роль в создании новой Кенг Хо.

Фам вернулся с флотом из трех звездолетов. Были неудачи, были катастрофы. Предательства. Замле Энг бросил его, сочтя мертвым, у кометного облака Кьелль. На двадцать лет он застрял у Кьелля без флота, став с нуля триллионером, только чтобы оттуда удрать.

Сура летала с ним в некоторые рейсы, и они основали новые семьи на полудюжине миров. Прошло столетие. Три столетия. Протоколы миссий, разработанные еще на старой «Репризе», служили отлично, и за многие годы произошли воссоединения с детьми и детьми детей. Среди них были друзья большие, чем Ратко, Бутра или K°, но никогда уже Фам так их не любил. Он видел, как возникает новая структура. Пока что она была просто торговлей, иногда заквашенной на семейных связях. А будет гораздо большим.

Самое трудное состояло в понимании, что нужен кто-то в центре, по крайней мере на первые столетия. Часто Сура оставалась дома, координируя то, что делали Фам и другие.

И дети у них еще были. Пока Фам был за много световых лет от дома, у Суры появились новые сыновья и дочери. Он подшучивал над этим чудом, хотя на самом деле был сильно уязвлен и думал, что у нее были любовники. Сура только улыбалась и качала головой.

– Нет, Фам. Каждый ребенок, которого я называю своим, он и твой тоже. – Улыбка ее стала лукавой. – За многие годы ты так накачал меня собой, что хватило бы на рождение армии. Я не могу использовать весь этот дар сразу, но делаю, что могу.

– Только без клонов!

Слова Фама прозвучали резче, чем он намеревался.

– Господи, нет, конечно! – Она отвернулась. – Нет уж, с несколькими тебя мне просто не управиться. – Может, она была так же предубеждена, как и он. А может, и нет. – Нет, я тебя использую в естественных зиготах. Не всегда я второй донор или единственный второй донор. Намченские медики это отлично умеют. – Она повернулась и увидела выражение его лица. – Фам, я клянусь тебе, у каждого из твоих детей есть семья. Каждый любим… Фам, они нам нужны. Нам нужны семьи и Великие Семьи. Они нужны Плану.

Она ткнула его под ребра, пытаясь развеселить, убрать недовольство с его лица.

– Эй, Фам! Разве это не эротическая мечта любого варвара-завоевателя? Ты по количеству отпрысков переплюнул любого из них.

Конечно. Тысячи детей от десятков партнерш, воспитанных без затрат со стороны отца. Его отец в Северных Землях безуспешно пытался добиться куда меньшего, истребляя родственников и захватывая наложниц. И все же… как давно Сура этим занимается? Сколько еще детей и сколько «доноров»? Теперь он мог себе представить, как она планировала генетические линии, вкладывая нужные таланты в основание каждой Семьи, распределяя их по новой Кенг Хо. Какое-то странное двойное зрение возникало у него, когда он прокручивал это в голове. Как сказала Сура, это была эротическая мечта варвара… и при этом такое чувство, будто его изнасиловали.

– Мне надо было бы сказать тебе с самого начала, Фам. Но я боялась, что ты возразишь. А это ведь так важно.

В конце концов Фам не стал возражать. Это действительно продвигало План вперед. Но больно было думать о детях, которых он никогда не узнает.

На скорости в 0,3 световой Фам летал далеко. И даже там были торговцы, хотя за пределами тридцати световых лет они редко называли себя Кенг Хо. И неважно. Они могли понять План. Те, с кем он встречался, разносили идеи еще дальше. Куда бы они ни залетали – и дальше, поскольку многих убедили радиопослания, рассылаемые Фамом во тьму – туда приходил дух Кенг Хо.

Фам возвращался к Намчену снова и снова, напрягая Великий План почти до излома. Сура старела. Ей уже было два или три столетия. Тело ее достигло тех пределов медицины, когда его еще можно было поддерживать юным и упругим. Даже некоторые из детей уже состарились, проживая долго в порту между рейсами. А иногда в глазах Суры Фам видел проблески неназванных переживаний.

Каждый раз, возвращаясь на Намчен, Фам задавал ей один и тот же вопрос. Наконец в одну ночь, после любви почти такой же прекрасной, как в первые дни, он чуть не дошел до рыданий.

– Сура, это не так, как должно было быть! План был для нас обоих. Поедем со мной. По крайней мере, начни снова летать.

И мы будем встречаться снова и снова, сколько бы еще ни прожили.

Она отодвинулась от него и погладила по шее. Улыбнулась криво и печально.

– Знаю. Мы думали, что оба сможем летать. Странно, что это оказалось самой большой ошибкой в наших первых планах. Но будь честен, Фам. Ты знаешь, что один из нас должен оставаться в центре и работать с планом почти целую долгую Вахту.

Завоевание вселенной требует внимания к триллиону мелких деталей, и в анабиозе ими управлять невозможно.

– Да, в первые столетия. Но ведь… но ведь не всю же твою жизнь!

Сура покачала головой, продолжая его поглаживать.

– Боюсь, что мы ошиблись. – Она увидела выражение его лица, выражение страдания, и притянула его к себе. – Мой бедный принц-варвар. – В ее голосе слышалась ласковая и насмешливая улыбка. – Ты мое бесценное сокровище. И знаешь, почему? Ты огненный гений. Ты одержим. Но я всегда любила тебя не только поэтому. У тебя в голове столько противоречий! Малыш Фам вырос в пригороде Ада. Ты видел предательство, тебя предавали. Ты понимаешь суть вооруженного зла не хуже любого негодяя с руками по локоть в крови. И при этом маленький Фам принял на веру все мифы о рыцарстве, чести и приключениях. И у тебя в голове живет все это вместе, и ты жизнь кладешь на то, чтобы подогнать вселенную под свои противоречия. Ты придешь к своей цели близко, достаточно близко для любого разумного человека, но для тебя это может оказаться мало. Итак, я должна оставаться дома, если наш План должен увенчаться успехом. А ты по той же причине должен улетать. И ты, к несчастью, сам это знаешь. Правда, Фам?

Фам выглянул из настоящего окна, опоясывающего пентхауз Суры. Они находились на вершине самого высокого небоскреба на самой большой луне мегаполиса Намчена. Цены на офисные здание в Тарелске скакали вверх в горячке, которая казалась абсурдной в свете возможностей сетевых коммуникаций. Последний раз, когда эту башню выставляли на рынок, за стоимость годовой аренды пентхауза можно было купить звездолет. Последние несколько лет башня и большие куски застройки вокруг принадлежали Семьям Кенг Хо – в основном потомкам его и Суры. Это была мельчайшая часть их владений, кивок в сторону моды.