Записки ищущей агамистки - Марта Сортанова

– Аня!

Остановившись, я подняла глаза, с моей ресницы соскользнула слеза и покатилась по щеке, потом ещё и ещё одна. Что стало толчком – мои слёзы или его жалость ко мне, но Алекс поцеловал меня. Ни боль, ни вкус крови не остановили нас, хотя губы молили о пощаде. Обида, страсть, желание, счастье, все чувства, смешавшись в один коктейль, разрывали мой разум. Тело, истосковавшееся по нему, хотело плакать, смеяться и кричать одновременно. Мы упивались друг другом. Ещё пару секунд и от нашей энергии разнесло бы землю. Не справившись с чувствами, я, провалившись в туман, потеряла сознание, но не взлетела вверх как в прошлый раз, а камнем рухнула на землю. Гравитация реальности победила невесомость любви. Очнулась я у костра, от шлёпанья по щекам. Замычала, моё лицо больше не могло переносить физической боли. Снова платок с водкой, приложенный к губам, молчу, ни звука, усталость сильней. Киваю в подтверждение, что запнувшись, упала лицом вниз, от боли потеряв сознание, прошу отвезти меня домой. В итоге ложь во спасение, небольшая и ничего не меняющая. Приключений на мою голову и в прямом и в переносном смысле слова было предостаточно. Горячая ванна, сон, и только утром обо всём подумать – вот чего хотелось сейчас.

Проснулась я от солнечного света, заливающего комнату. Значит около двенадцати. Солнце-труженик, отработав полдня, в укор бездельникам, жарило на полную катушку. Хотелось пить. Объём губ не уменьшился за ночь, сведя глаза к носу, я обнаружила их наличие. Черепно-лицевая хирургия обрадовалась бы встречи со мной. Однажды я попала туда с воспалением лимфатического узла, так вид некоторых пациентов просто пугал, напоминая героев ужастиков. Даже сейчас вспоминая об этом, я прошу Господа помочь им, и спасти наши души и тела от подобного.

Прислушалась. Голова не болела после вчерашнего. Потрясла ей. Нет. Ничего. Не может быть. Неужели повезло? Значит водка хорошая. А с моими примочками и лечебным обезболиванием, к концу вечера её, похоже, мало кому хватило. Закрыв глаза, я мысленно восстанавливала цепочку событий. Одно точно – оторвалась на полную. Из неохваченных трюков – «шпагат» и «мостик», но для демонстрации подобного необходима некая устойчивость в ногах, которой вчера не было.

– Ничего эти заготовочки пригодятся в следующий раз, нынче итак отличилась, – корила себя я, жалея о вчерашнем срыве, пыхтя и вздыхая как старушка.

Из кровати меня вытащил звонок. Светлана – ранний птах, интересовалась моим здоровьем. Разговор получился коротким. Моя невнятная речь, непослушными губами с пересохшим горлом, дала понять ей главное – я жива. Мысль успокоила её, и она, желая мне скорейшего выздоровления, распрощалась. Снова звонок, Оксана. Услышав моё с трудом произнесенное «Алло», порекомендовала мазь, которая снимает отек, этим закончив разговор. Альбина позвонила последней, оно и понятно, она в выходные вставала не раньше двенадцати. С ней я разговаривала уже членораздельно, но из всех трёх позвонивших её это интересовало меньше всего. Спросив: «Как здоровье?» и, не дождавшись ответа, принялась рассказывать, как закончился вечер у неё. До её звонка моя голова чувствовала себя гораздо лучше. Чтобы прекратить её трескотню, я соврала, что позвонили в дверь, и, пообещав позвонить позже, положила трубку. Наступила тишина. Время подумать. Привезти мысли в порядок. Порядок в голове – это замечательная вещь. Мозг без кофе не хотел вступать на путь анализа. Первую турку, я выпила практически залпом, обжигая губы и горло, а вторую пила, медленно потягивая, погружаясь в думы. Если бы я умела курить, это бы завершило целостность картины.

- Поцелуй, что это могло значить? Порыв? Внезапный порыв? Чувства или минутная слабость? А может он просто издевается, чтобы почувствовать власть надо мной? А может жалость? Нет, нет, он любит меня – поцелуй точно говорил об этом». Свет счастья забрезжил во мне. «Он мой, он будет со мной». Схватив телефон, я стала набирать смс: «Здравствуй, хотела поговорить с тобой о вчерашнем … Нет, как-то официально. Удалить. Привет, не загружай себя, вчерашний поцелуй ничего не значит… Нет, а если это действительно так. Снова «делит». Удалила ещё пару вариантов и остановилась на следующем. Привет. Жива, здорова, губы сдулись. Предлагаю беседу под кофе – как мировую. Аня». Сразу отослать сообщение не хватило духа.

– Отправлю завтра, а то как-то быстро у меня всё, получается, – решила я, сохранив набитый текст в черновиках. Послать написанное не пришлось. Вечером пришла смска от Алекса:

– Здравствуй Аня, прости за вчерашнее, надеюсь, ты в порядке.

      Иллюзии развеялись как дым, и в голове образовался порядок, столь мной желаемый. Не давайте человеку надежду, в его голове сразу возникает хаос мыслей, идей – и вдруг всё встает на свои места, в свой строгий порядок. Одно предложение и иллюзорность исчезла. Жизнь так мала, чтобы тратить её на бессмысленные идеи и несбыточные мечты.

Глава 4

Разве может быть еще хуже… Может…

Звонок телефона, вывел меня из оцепенения, избавив от навязчивых мыслей о дальнейшем существовании. Звонил он. Я почувствовала – это конец. Он представился, хотя это было лишним, затем произнес тираду слов, построенных в предложения, произнес быстро, не сбиваясь, словно по написанному.

– Знаешь, я много думал о своей жизни, о тебе, о Стасии… Ты сильная личность Аня, ты многого добьешься в жизни сама. А Стасия, она такая маленькая, такая беззащитная, ей трудно придется без меня в этой жизни, я люблю её, у нас скоро свадьба.

Слезы брызнули из глаз. А он продолжал:

– Она моя половинка в этой жизни, смысл, она так трогательна, наивна и чиста, я правда люблю её. И лучше если ты узнаешь эту новость от меня, чем от кого-то другого – думаю, так честнее. Ты хороший человек Аня, я буду рад приобрести в твоем лице хорошего друга.

Горечь обиды стояла комком в горле.

– Прости меня Аня за всё, если сможешь.

После секундного молчания он добавил: «Мы подали заявление в загс, и свадьба состоится семнадцатого декабря, официально об этом событии сообщим в понедельник».

Чтобы прекратить пытку, я тихо ответила: «Поздравляю». И положила трубку. Мир рухнул. До свадьбы оставалось шесть дней, шесть ужасных дней. Статья, лежащая передо мной, медленно превращалась в бугристую жабу от падающих слез. Они крупными тяжелыми каплями, падали вниз, громко шлепая по бумаге. Вот и всё. Я встала и твёрдым шагом направилась в кабинет директора, заявив, что у меня нестерпимо разболелся зуб, и отпросилась с работы. Девчонки сочувствуя, качали головами, наперебой давая мне, телефоны знакомых врачей, уверяя, что боль временная, если её не запускать. Боль временная? Да я не могу от этой боли вздохнуть всей грудью, внутри сжатая пружина, ещё минута и всё вырвется наружу. Комок обиды стиснул горло, но я мило улыбалась, слушая советы подруг, продолжала брать визитки с телефонами врачей, мыча в ответ слова благодарности.

– Скорее Аня, скорее… Нужно вырваться отсюда, – пульсировал мозг.

Сев в машину, и отъехав немного, я остановилась и разрыдалась. В голове, словно заевшая пластинка, крутилась фраза Алекса: «Свадьба – 17 декабря, свадьба – 17 декабря …» Добравшись до стоянки, и с трудом припарковав машину, в магазине напротив купила бутылку коньяка и плитку шоколада. Дальнейшие действия происходили на автомате. Зашла в квартиру. Отключила сотовый. Поставила домашний на автоответчик. Открыла воду. Наполнила ванну. Разделась. Выключила воду. Села открывать коньяк. Мозг прозябал в опустошении, давая сигналы лишь к физическим действиям. Откупоривая бутылку ножом, резанула руку, пошла кровь, я с упорством продолжала ковырять и ковырять. Порезалась второй раз, снова пошла кровь. От боли и обиды слёзы из глаз потекли рекой. Я сидела на стуле в центре комнаты, голая, беззащитная, одинокая и брошенная всеми. Передо мной стоял пустой стакан, в руках находилась непочатая, измазанная кровью бутылка коньяка. Я сидела и беззвучно плакала. Когда слёзы кончались, я вспоминала какое-нибудь досадное событие из своей жизни и, жалея себя, снова ревела. Сколько это продолжалось сказать трудно, вывел меня из оцепенения пронизывающий до костей холод. Встав, и поставив бутылку на стол, я поплелась в ванную комнату. Вода остыла. Пришлось выдернуть пробку из ванной, и с шумом спустить её по водостоку. Мыться расхотелось. Отмыв лицо от туши, а руки от спекшейся крови, я отправилась в комнату, рухнула на кровать и провалилась в сон.

Утром будильник, бесчувственный механизм, зазвонил ровно в семь как обычно. С большим трудом разлепив глаза, я обнаружила в зеркале Майка Тайсона, которого весь бой лупили в основном в область переносицы. Причем целенаправленно. Заварив два пакетика чая и приложив их к глазам, через пятнадцать минут я лицезрела, что мешки под глазами из красного цвета превратились в коричневые. И стали выглядеть ещё ужасней. Сходство с боксером по десятибалльной шкале, подползало к твёрдой восьмёрочке. Подобное явление меня народу не для слабонервных. Поплелась в коридор и, позвонив Светлане, предупредила её, что с утра заскочу к зубному, чтобы немного подточить новую пломбу, вчера чудом уместившуюся во рту, а к одиннадцати как штык буду сидеть за рабочим столом, перекладывая бумаги. Времени для возвращения былой внешности – впритык, для борьбы с мешками, решила использовать холод. Старый проверенный метод. В морозилке льда не оказалось, поэтому, завернув два куриных окорочка в салфетки, приложила их.