Десерт с щепоткой магии - Анна Сергеевна Платунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я замерла с банкой фасоли, которую как раз вынимала с верхней полки. А что если тетушка Руфильда как раз выступала на стороне зла? Вообще не понимаю, зачем я с ней болтаю. Наверное, стараюсь объяснить не столько колдунье, сколько своей взбунтовавшейся совести, что я не воришка, заявившийся в этот дом из другого мира, и намерения у меня самые добросердечные.
В шкафчике, как я и предполагала, тетрадка не обнаружилась. Не было ее ни на полках, ни в столе, ни в духовом шкафу, из глубины которого на меня осуждающе посмотрел паук и семеня ножками убрался поглубже в укрытие.
– С прихожей закончил! Перехожу в гостиную! – рявкнул Дален командирским голосом, так что я подскочила на месте.
– Скоро присоединюсь!
Я стерла испарину со лба тыльной стороной ладони и решила в последний раз оглядеть кухоньку.
Посреди деревянного порожка сидела мышь. Не знаю, старая ли знакомая или новенькая пришла выразить гостям свое почтение, однако и у этой мося была самоуверенная и бесстрашная. Я отпрыгнула, но всего на шажок: видимо, начинаю привыкать! Мышь будто ждала, пока я проморгаюсь и приду в себя.
На меня внезапно снизошло озарение, почему я, вроде бы разумная девушка, решила прикормить противного грызуна. Это все сказки, прочитанные в детстве! Настеньки, Аленушки и Василисы, попав в дом бабы Яги, скорее принимались пичкать мышей кашей. Будто им с рождения подносили эту истину на блюдечке: смотри, Настенька, попадешь в избушку на курьих ножках, первым делом отыщи мышь и накорми ее от пуза! Вот и у меня, как бы сказал Дален, рефлекс сработал!
– Что, опять пожрать пришла? – буркнула я, правда, беззлобно.
Мышь, если приглядеться, была симпатичной.
– Буду звать тебя Мусей. Ты не против?
Божечки, мне точно надо к целителю: беседую с призраками, даю имена мышам! И мыши будто даже кивают в ответ. Конечно, только в моем замутненном воображении.
Мышь неторопливо развернулась и вышла из кухни. Вышла, а через секунду вернулась и поглядела так, словно приглашала следовать за ней.
Я сделала шаг, подозрительно поглядывая на грызуна: они ведь такие юркие и осторожные. Сейчас испугается и сбежит! Однако Муся была не робкого десятка. Я шаг – она шаг. Останавливается и ждет.
– Дален! – позвала я в пространство.
Муженек нарисовался тут же. Судя по клочкам паутины, застрявшим в копне каштановых волос, Дален рьяно исследовал прихожую, не халтурил.
– Здесь мышь!
– Вижу.
– Она зовет меня за собой!
– Хм…
Клянусь, мышь совсем по-человечески закатила глаза и, будь у нее одна лапка свободна, точно приложила бы ее к мордочке в жесте «рукалицо».
Мы с Даленом переглянулись, а Муся потрусила дальше, через гостиную в сторону льняной занавески, отгораживающей часть комнаты.
– Что там? – спросила я почему-то шепотом.
– Кладовка. – Дален шептать не стал. – Соленья, варенья. Мы вчера там искали.
Он отодвинул тряпку, демонстрируя мне закуток, где на полках впритирку теснились керамические горшочки и деревянные кадушки; на полу стояли кадушки покрупнее. В нос ударил сладковато-кислый запах моченых яблок.
– Мышь требует добавки! – хохотнул муженек.
Муся меж тем добралась до бочонка, притулившегося в углу, и, приподнявшись на задних лапках, уперлась в железный обод передними.
– Она настойчиво рекомендует заглянуть в бочку, – прошипела я в сторону.
– Мы заглядывали. Там огурцы в рассоле. Вряд ли тетрадь вынесла бы соседство с огурцами. Если она там, боюсь, рецепты тетушки и сами превратилась в сомнительный ингредиент.
– И все-таки! – Я не хотела просто так сдаваться.
Да, знаю-знаю, глупо доверять мышам, но лучше я своими глазами удостоверюсь, что в бочке огурцы, а не тайник.
Я приподняла деревянную крышку – тяжелая, зараза! – и разочарованно уставилась на бурую жижу, на поверхности которой плавали укропные зонтики и смородиновые листья.
Махнула было рукой – вот и доверяй после этого мышам, – но в последний момент передумала уходить, наклонилась над непрозрачным рассолом.
– Дален, пошеруди-ка там внутри!
Секундная пауза. Я в недоумении оглянулась на муженька, мол, и чего стоим, кого ждем? Вот она – привычка единственной сестры у трех братьев. Так уж повелось в нашей семье: самая младшая, милая и любимая сестричка всегда получала то, о чем просила.
Но Дален-то не мой брат. Боевой маг как-никак. И сам небось привык раздавать приказы. Не макнет ли он меня физиономией в жижу?
Муженек кривенько усмехнулся: ну что возьмешь с молодой жены в медовый месяц – пусть покапризничает, и принялся закатывать рукав рубашки.
– Спасиб, – прощебетала я.
– Угу.
– У тебя руки длиннее!
– Угу.
Дален погрузил руку в бочку и завозил ею внутри с таким сосредоточенным выражением лица, будто ожидал, что какой-нибудь бешеный огурец откусит ему палец.
Брови муженька подскочили вверх так высоко, что еще немного – и забрались бы под линию роста волос.
– Что там? – в азарте прошептала я.
Дален вместо ответа вытащил нечто темное, разбухшее, похожее на кляксу, истекающую чернилами. Эх, Руфильда, ты, похоже, действительно кукукнулась на старости лет, если не нашла иного тайника. С губ сорвался разочарованный вздох, но я тут же со свистом набрала воздух сквозь сжатые губы.
Потому что… Потому что на моих глазах творилось настоящее волшебство.
Жидкость стремительно стекала со страниц, а сами они высыхали, расправлялись, и не прошло десяти секунд, как комок слизи превратился в заветную тетрадь в черной обложке, слегка потрепанную, но вполне читабельную.
– Дален! Мы ее нашли!
Я так обрадовалась, что, не сдержав чувств, подпрыгнула и повисла у муженька на шее.
А тот и доволен! Одной рукой обнял меня, наклонился, отыскивая губы. Он был слишком высок, чтобы с первого раза накрыть лобзанием мои уста, чмокнул в районе уха.
Э, нет. Стоп. На этом, пожалуй, завершим бурные восторги. Я потихоньку отстранилась.
– Дален, я…
Тут тетрадь изловчилась, распахнула обложку, как рот, и тяпнула Далена за палец. Зубов у нее не было, но Дален от неожиданности выронил наше кусачее сокровище.